Открываю новую рубрику на своем канале, под названием "10 ЛУЧШИХ..." В ней я буду рассказывать о тех фантастических произведениях, которые считаю близкими к идеалу. Мнение мое субъективно и не претендует на абсолютную истину. Начать я решил с рассказов Рэя Дугласа Брэдбери (1920-2012). Выбор было сделать нелегко, потому что замечательных коротких историй у этого писателя много. Поэтому я ограничился только теми, которые отзываются в моей душе даже спустя много лет после первого прочтения.
Итак, рассказ НОМЕР ОДИН: "О скитаниях вечных и о Земле" (Forever and the Earth). Рассказ написан в 1949. По сюжету, миллиардер по фамилии Филд, живущий в далеком будущем, похищает из прошлого известного американского писателя Томаса Вулфа (1900-1938), чтобы тот мог написать "великую книгу о звездах". С помощью некого Реле Времени, писатель доставлен из 1938 на триста лет вперед. Причем - доставлен буквально накануне своей смерти. Надо сказать, задачу свою Вулф выполнил с блеском. Дадим слово автору: "Космос - как осень, писал Томас Вулф. И говорил о пустынном мраке, об одиночестве, о том, как мал затерянный в Космосе человек. Говорил о вечной, непроходящей осени. И еще - о межпланетном корабле, о том, как пахнет металл и какой он на ощупь, и о чувстве высокой судьбы, о неистовом восторге, с каким наконец-то отрываешься от Земли, оставляешь позади все земные задачи и печали и стремишься к задаче куда более трудной, к печали куда более горькой..."
НОМЕР ДВА. Рассказ 1951 года "Космонавт" (The Rocket Man). Повествование ведется от имени мальчика, сына космонавта. Когда космонавт находится в Пространстве, семья ждет его возвращения, а когда он прилетает, страшится того дня, когда он улетит снова. Сам рассказчик тайком от матери мечтает о космосе, хотя очень боится за отца. А когда тот возвращается, собирает пыль с его летного комбинезона: "И вот из открытого ящичка струится черный костюм космонавта - будто черная туманность с редкими стежками далеких звезд. Я мял в горячих руках темную ткань и вдыхал ароматы планет: Марса - запах железа, Венеры - благоухание зеленого плюща, Меркурия - огонь и сера; я обонял молочную луну и жесткость звезд..."
НОМЕР ТРИ: Рассказ 1950 года "Ракета" (The Rocket). Бедняки не могут себе позволить себе путешествовать в космосе, но что делать, если душа рвется туда, к звездам? "- Дурак! - крикнул Браманте. - Никогда ты не полетишь. Одни богачи делают что хотят. - Он покачал седой головой. - Помню, когда я был молод, на всех перекрестках кричали огненные буквы: МИР БУДУЩЕГО - РОСКОШЬ, КОМФОРТ, НОВЕЙШИЕ ДОСТИЖЕНИЯ НАУКИ И ТЕХНИКИ - ДЛЯ ВСЕХ! Как же! Восемьдесят лет прошло. Вот оно, будущее. Мы, что ли, летаем в ракетах? Держи карман! Мы живем в хижинах, как жили наши предки..." Фиорелло Бодони, который зарабатывал сбором и переработкой металлолома, нашел выход. На последние сбережения он купил... ракету. Почти настоящую.
НОМЕР ЧЕТЫРЕ: Продолжается ракетная тема, на этот раз рассказом 1943 года "Р - значит ракета" (R is for Rocket). Все мальчишки грезят космическими полетами и готовы в любой момент сорваться из дому, чтобы понаблюдать за космическим стартом хотя бы издалека, но только очень преданные своей мечте сумеют ее осуществить. "И вот все приготовления завершены. Заправка ракеты горючим кончилась, и люди побежали от нее в разные стороны, будто муравьи, улепетывающие от металлического идола. И Мечта ожила, и взревела, и метнулась в небо. И вот уже скрылась вместе с утробным воем, и остался от нее только жаркий звон в воздухе, который через землю передался нашим ногам, и вверх по ногам дошел до самого сердца. А там, где она стояла, теперь была черная оплавленная яма да клуб ракетного дыма, будто прибитое к земле кучевое облако..."
НОМЕР ПЯТЬ: Отвлечемся от космической темы. В 1951 году выходит рассказ "Ревун" (The Fog Horn). В штормовые ночи на маяке включают сирену, чтобы экипажи судов в море могли не только видеть, но и слышать предупреждающий сигнал. И вот однажды на ее рев был получен ответ. Доисторическое животное, скитающееся в океанских глубинах, принимает звук сирены за отклик сородича и плывет на зов. "И вдруг над холодной гладью - голова, большая темная голова с огромными глазами и шея. А затем нет, не тело, а опять шея, и еще и еще! На сорок футов поднялась над водой голова на красивой тонкой темной шее. И лишь после этого из пучины вынырнуло тело, словно островок из черного коралла, мидий и раков. Дернулся гибкий хвост. Длина туловища от головы до кончика хвоста была, как мне кажется, футов девяносто - сто..."
НОМЕР ШЕСТЬ: Еще один чудесный рассказ о море "Берег на закате" (The Shoreline at Sunset), написанный Брэдбери в 1959 году. Мальчишки находят на пляже, выброшенную волнами русалку, прикасаясь, таким образом, к чудесной тайне моря. "А ниже эта поразительная белизна переходит в бледную, нежную голубизну, а потом бледно-голубое переходит в бледно-зеленое, а потом в изумрудно-зеленое, в густую зелень мхов и лип, а еще ниже сверкают, искрятся темно-зеленый стеклярус и темно-зеленые цехины, и все это струится, переливается зыбкой игрой света и тени и заканчивается разметавшимся на песке кружевным веером из пены и алмазов. Меж двумя половинами этого создания нет границы, женщина-жемчужина, светящаяся белизной, вся из чистейшей воды и ясного неба, неуловимо переходит в существо, рожденное скользить в пучинах и мчаться в буйных стремительных водах, что снова и снова взбегают на берег и каждый раз пытаются, отпрянув, увлечь ее за собой в родную глубь..."
НОМЕР СЕМЬ: Вспоминая рассказы Рэя Брэдбери, невозможно обойти тему Марса. Однако не одними "Марсианскими хрониками" она исчерпывается. Поэтому на седьмом месте рассказ 1967 года "Марсианский затерянный город" (The Lost City of Mars). Земные колонисты вернули влагу в пересохшие каналы Четвертой планеты. И первыми пустились по ним путешествовать разные знаменитости и богачи, покуда не наткнулись на заброшенный город. "Город как город — и, конечно, до известной степени способный поддерживать себя сам. Но рано или поздно редкостные бабочки, создания из стальных паутинок, сверхтонких смазок и пламенных грез, падают обратно на грунт. Машины, предназначенные для ремонта машин, ремонтирующих машины, старятся, заболевают и наносят себе увечья. А значит, нужен гараж чудовищ, сонное слоновье кладбище, куда алюминиевые драконы приползают в надежде, что останется хоть один живой человек средь вороха могучего, но мертвого металла, человек, который возьмет и все наладит опять..."
НОМЕР ВОСЕМЬ: В 1950 году Рэй Брэдбери написал еще один марсианский рассказ "Синяя бутылка" (The Blue Bottle). По пустынному Марсу, где от былого величия высокоразвитой цивилизации остались лишь хрупкие руины, скитаются искатели сокровищ, в надежде обнаружить, что-нибудь ценное. Однако самым ценным артефактом марсианской культуры считается синяя бутылка, исполняющая желания. "Столбики солнечных часов лежали, поваленные, на белой гальке. Птицы, парившие когда-то в воздухе, теперь летели в древних небесах песка и камней, их песни смолкли. По дну умерших морей широкими реками струилась пыль, и, когда ветер приказывал ей вновь воссоздать древнюю трагедию потопа, она вытекала из чаши моря и затопляла землю. Города, как мозаикой, были выложены молчанием, временем остановленным и сохраненным, резервуарами и фонтанами памяти тишины. Марс был мертв..."
НОМЕР ДЕВЯТЬ: На этом месте рассказ 1950 года "Калейдоскоп" (Kaleidoscope). Космический корабль терпит крушение в Пространстве. Экипаж остался в живых, сумев выброситься в открытый космос в скафандрах. Летящие в разные стороны космонавты могут переговариваться по радио, но по мере удаления, голоса их становятся все тише. "Холлис напряг зрение, но ничего не увидел. Только крупные алмазы и сапфиры, изумрудные туманности и бархатная тушь космоса, и глас всевышнего отдается между хрустальными бликами. Это сказочно, удивительно : вместе с потоком метеоров Стоун будет много лет мчаться где-то за Марсом и каждый пятый год возвращаться к Земле, миллион веков то показываться в поле зрения планеты, то вновь исчезать. Стоун и Мирмидоны, вечные и нетленные, изменчивые и непостоянные, как цвета в калейдоскопе - длинной трубке, которую ты в детстве наставлял на солнце и крутил..."
И наконец НОМЕР ДЕСЯТЬ: Рассказ 1948 года "И все-таки он наш..." (Tomorrow's Child). Когда мистер Хорн увидел своего новорожденного сына, у него ноги отнялись. Как всякий будущий отец, он ожидал увидеть, что его ребенок будет похож на него или супругу, но уж точно... не на голубую пирамидку. "Малыш поднял глаза, туман рассеивался. Над малышом склонялись какие-то фигуры, и он понял, что это друзья. Он только что родился, но был уже смышленый, на диво смышленый Он воспринимал окружающий мир. Над ним и вокруг что-то двигалось. Шесть серых с белым кубов склонились к нему, и у всех шестиугольные отростки, и у всех по три глаза. И еще два куба приближались по прозрачной плоскости. Один совсем белый. И у него тоже три глаза. Что-то в этом Белом кубе нравилось малышу. Что то привлекало. И пахло от этого Белого куба чем-то родным..."
Увы, за кадром остались десятки и десятки рассказов этого истинного мастера короткой формы, но это лишь означает, что к его творчеству можно возвращаться и возвращаться, ибо никто так не умел сочетать ностальгию по прошлому с не менее сильной ностальгией по будущему, как этот вечный мальчишка.
