После долгой холодной зимы наконец-то почувствовалось пока еще почти незаметное, но такое желанное любому живому существу дыхание весны. И хотя на улице еще лежал снег, в воздухе уже появился тот особый, присущий только этому времени года, тонкий аромат талой воды, пока еще не появившейся, но вот-вот готовой разбудить закованную в лед землю, зазвенеть тысячами ручьев и ручейков…
Радостная пора ожиданий и предчувствий, надежд и мечтаний… У Жанны с весной было связано очень много теплых и радостных воспоминаний, поэтому она по-особому любила это время года. Дни становились все длиннее и длиннее, поэтому она могла на час-другой забежать к тете, которая очень нуждалась в ее внимании. Несмотря на все возражения няци Зейнап, она провела ей телефон, купила кое-что из мебели. Теперь всю зарплату и те деньги, которые ей давали свекровь или деверь, а также гости, которых бывало много в их доме, она могла тратить на свое усмотрение. За это время она смогла поговорить с Адамом. Терпеливо выслушав все его упреки, она сказала брату, что со временем он сам все поймет. Впрочем, юноша прекрасно осознавал, что не все так просто. Не могла его сестра самостоятельно решиться на такой шаг. Словно наверстывая упущенное время, они могли часами говорить по телефону. Из общения с ним Жанна поняла, что тетя уже успела поговорить с сыном насчет свадьбы и не услышала возражений. Чтобы брат еще больше утвердился в своем решении привести в дом невесту, Жанна, приукрашивая, рассказывала, как тяжело его матери, как ей нужна помощница. Ее слова как всегда достигли своей цели: Адам обещал обязательно жениться этим летом, тем более что сама девушка была не против.
Но если в школе и у родных все было относительно хорошо, то поведение Тагира вызывало у нее тревогу. Она не могла понять почему, всегда тихий и спокойный, ближе к весне муж стал более капризным и требовательным. Свекровь видела, как непросто ее невестке терпеливо ходить за ним по пятам и угождать во всем. В последнее время она даже не имела возможности отлучаться по своим делам. Он начинал настойчиво стучать по полу, требуя, чтобы она вернулась и продолжила с ним играть. Неожиданно он полюбил шахматы. И хотя оба толком не умели играть в них, но долгими часами передвигали по доске шахматные фигурки, выполненные по специальному заказу. Каждая фигурка – это целое произведение искусства. Здесь были и персонажи русских народных сказок. Как правило, Жанне приходилось проигрывать, вызывая у него бурный восторг. Игры порой могли продолжаться с обеда до позднего вечера. Видя, как тяжело Жанне, свекровь подходила и начинала просить сына хоть немного отдохнуть. Но он, как капризный ребенок, начинал смешно размахивать руками, давая матери понять, что не намерен оставлять любимую игру. Жанна, в свою очередь, подыгрывала мужу, говоря, что нисколько не устала и ей очень нравятся шахматы.
Когда дни стали теплее, Тагир начал просить вывести его во двор. Врачи тоже советовали ему почаще гулять на свежем воздухе, больше двигаться. Это могло положительно сказаться на общем состоянии его здоровья. Прогулки на свежем воздухе позволили Жанне намного больше узнать о своем муже. Порой, общаясь с ним, ей казалось, что он играет в безумного человека. Внимательно слушая ее многочисленные рассказы о школьной жизни, он внезапно настолько рассудительно мог охарактеризовать ситуацию, дать оценку всем героям ее рассказов, что ей становилось стыдно за ее обращение с ним, как с ребенком. В один из вечеров они прогуливались по саду, в котором было около пятидесяти плодовых деревьев. На них уже появились едва различимые почки. Тагир уверенно говорил, какие плоды и когда на них должны вырасти, кто эти деревья посадил и сколько лет они проживут. Вдруг он обратился к ней с вопросом:
– Жанна, ты никому не скажешь о моей тайне?
– Нет, Тагир, конечно же, нет, – удивленно ответила она.
– Тогда пошли.
Он взял ее за руку и повел в конец сада, в небольшой домик. В нем было много старой мебели, инструментов для работы в огороде и в саду. Попросив ее подойти ближе, Тагир, откинув несколько дощечек, вытащил из старого комода небольшой черный пакетик, туго перевязанный бечевой. Жанна с интересом наблюдала, как он аккуратно открывает и достает из него какие-то бумаги, фотографии, конверты.
– Тагир, откуда у тебя все это? – удивленно спросила она.
– Это все мое, я долго собирал, а потом здесь спрятал.
– А почему здесь? Фотографии могут испортиться от сырости.
– Я раньше в своей комнате хранил, но там Фатима убирает. Я не хочу, чтобы кто-то видел это.
«Даже будучи в таком состоянии, он понимает, что, в отличие от Фатимы, я ему родной человек и он смело может мне доверять свои секреты», – думала она, с интересом разглядывая его детские и студенческие фотографии. С них на нее смотрел абсолютно счастливый и здоровый человек, окруженный близкими и родными, школьными и университетскими товарищами. По фотографиям она могла хронологически проследить, как рос Тагир, как учился в университете, кто был рядом с ним. Среди этой кипы ненужных справок, каких-то чеков из магазинов и официальных писем приехать на очередную сессию, она заметила небольшую фотографию, с которой на нее смотрела девушка чуть старше двадцати лет. Интуитивно она перевернула ее и прочла на обороте написанные аккуратным женским почерком слова: «На вечную память с любовью Тагиру от Люды». И тут же она вспомнила слова Фатимы, которая называла именно это имя. «Не красавица, но очень хороша», – подумала она, разглядывая белокурую девушку с голубыми глазами.
– Тагир, а кто эта девушка? – обратилась она с неожиданным вопросом к мужу, который увлеченно разглядывал свои фотографии.
Он как-то отрешенно посмотрел на фотографию и пожал плечами, говоря, что не знает. Жанна аккуратно сложила все снова в пакет и хотела уже попросить его вернуться в дом, как он протянул ей еще один сверток.
«Опять, наверное, какая-то ненужная макулатура», – подумала она, разворачивая его.
Открывшаяся картина немного удивила ее. В свертке лежала большая стопка денег. Судя по достоинству и состоянию купюр, она поняла, что он собирал их не один год.
– Это я на машину собираю. У меня еще много есть, они в доме, – сказал Тагир, опережая ее вопрос, откуда он их взял.
– Тагир, а зачем тебе машина? У нас же их много, и, когда нужно, тебя могут возить.
– Я хочу свою, такую большую и красную.
– А почему именно красную?
– Не знаю, – ответил он, как-то по-детски пожимая плечами.
Она снова положила деньги на место. Жанна хотела закрыть сверток, но тут ее внимание привлекла стопка писем, точнее, почерк на одном из конвертов – тот же, что и на фотографии.
Она открыла первое письмо и вскоре, не обращая внимания на Тагира, полностью погрузилась в чтение. За полчаса она смогла прочесть все двенадцать писем. Никогда она не видела, не слышала, чтобы девушка просила ответной любви. Каждая строчка в письмах была пронизана любовью, мольбой не оставлять ее. Слезы застилали глаза Жанны. Она понимала, что не только ей одной было так плохо. Дочитав до конца последнее письмо, она спросила Тагира, откуда они, как они сохранились?
– Это мне Тамерлан передал. Он хотел их выбросить, но я не разрешил. Они же мои.
– Да, наверное. Но ты знаешь от кого, о чем в них пишут?
– Нет, не знаю, я их не читал. Но они мои и в красивых конвертах, – улыбаясь, ответил он.
«Конечно, у него почти отсутствует память, и он не может помнить обо всем этом. Просто собирает, как и все остальные ненужные вещи, потому что они его и красочные», – подумала она, заворачивая все снова в сверток.
– Тагир, может, мы их в дом занесем? Я буду их хранить в своей комнате. Никто не возьмет. А когда тебе будет нужно, просто приходи и бери. Я покажу тебе, куда я их положу. Это будет нашим тайным местом, – улыбаясь и заговорщицки подмигивая ему, произнесла она.
Он немного подумал, потом кивнул, давая понять, что не против. Они вернулись в дом. Несмотря на прогулку и усталость, Тагир снова захотел играть в шахматы, а когда они ему надоели, попросил почитать новую сказку. Некоторые она перечитывала уже трижды.
Даже увлеченно играя с ним, она все время помнила о письмах. Их содержание изменило ее отношение не только к своему мужу, но и к той женщине, которая, кажется, тоже продолжала страдать. Ей с трудом верилось, что человек, который так искренне, проникновенно писал любимому, может совершить зло. Ей нужно было с кем-то поделиться своими мыслями, переживаниями, посоветоваться. Но с кем? Сегодня выходной день, иначе можно было забежать к тете. Она уж точно дала бы мудрый совет. Вдруг она вспомнила, что у нее есть пусть не настолько близкая подруга, но человек, который поймет ее. Фатима уже собиралась ехать домой, когда Жанна обратилась к ней с неожиданной просьбой.
– Фатима, ты можешь остаться сегодня? У меня очень важный разговор к тебе.
– Да, конечно… Но мне нужно предупредить сноху, чтобы кто-то забрал Хасана из садика, – ответила она.
Уже ближе к ночи, когда все разошлись по своим комнатам и никто им не мог помешать, Жанна с Фатимой наконец-то смогли посекретничать.
– Сегодня как никогда устала от Тагира. Пришлось долго с ним гулять, а потом еще и играть, – сказала Жанна, чтобы начать разговор.
– Да, я видела, как вы гуляли в саду, а потом долго находились в домике…
– Да, мы там были, и именно поэтому я попросила тебя остаться сегодня. Одна находка, точнее, письма от какой-то девушки Тагира, очень озадачили меня. Я даже не знаю, как мне поступить. Вроде теперь все ясно и понятно, я даже знаю, где ее искать, – задумчиво говорила Жанна.
– Да, я знаю о существовании этих писем, почему-то в этом доме их бережно хранили. Наверное, оттого, что они приходили даже после того, как Тагир заболел. Я их не читала, Тамерлан их хотел уничтожить, но, по просьбе брата, а потом и матери, оставил их.
– Ты хочешь их прочесть? – обратилась с вопросом к Фатиме Жанна.
– Нет, зачем? Я и так знаю, о чем они. Что может написать безумно влюбленная девушка парню? Конечно, только просить ответных чувств.
– Как ты думаешь, может, мне ее найти?
– Зачем? О чем ты собираешься с ней говорить? Во-первых, к ней ездил Тамерлан и ничего не добился, во-вторых, тебе тем более она ничего не скажет, так как в любом случае в ее глазах ты соперница и источник всех ее бед.
– Но как? Я же совсем недавно за него вышла замуж.
– Ты попробуй это объяснить обезумевшей от безответной любви женщине, – как всегда философски заключила Фатима.
– Ну, а что делать? Вот так сидеть и ждать чего-то? Фатима, поверь, мне очень тяжело. Я даже не знаю теперь ради кого, ради чего я живу.
– Вот и мне хотелось бы это знать. Если ты надеешься, что он выздоровеет, то, прости, это невозможно. Все врачи и ясновидящие об этом сказали. Если ты хочешь попасть в рай, то ты идешь по верной дороге. Твоя свекровь в каждой молитве просит об этом Всевышнего Аллаха.
– Фатима, я все это знаю. Наверное, я уже никогда не смогу оставить Тагира, его маму. Аллах мне этого не простит, но и жить так очень трудно. Я знаю, что родственники жалеют меня, но некоторые люди просто ненавидят, думая, что я живу с ним из-за денег. Но это не так, это совершенно не так. Он идеальный муж, о котором может мечтать любая женщина. Услышав эти слова, на лице Фатимы появилась улыбка.
– Ты можешь смеяться, но я так считаю. Я знаю, как живут многие женщины, что им приходится терпеть. А от него я не видела ничего плохого, – больше убеждая себя, чем подругу, сказала Жанна.
– Прости, но супружеская жизнь подразумевает и другие отношения. В конце концов, нужно думать о детях. Ради них мы живем, в них продолжение нашей жизни.
– И что ты мне предлагаешь сделать? – воскликнула Жанна.
– Да если бы я знала! Но я хочу тебе сказать, что чудеса случаются. Ты умная девушка. Чтобы тебе ни советовали, продолжай искать исцеление для своего мужа, не обращай внимания на все эти разговоры. Люди говорили и будут говорить. Поверь, на твоем месте хотели бы оказаться сотни девушек. Я это точно знаю. Когда ты живешь в нищете, мечтаешь элементарно вкусно и сытно поесть, не говоря уж о том, чтобы красиво и хорошо одеваться, то ты невольно становишься меркантильной. Отсюда и рождаются браки по расчету. Я не говорю, что это хорошо, но и не осуждаю. Современная жизнь диктует совершенно иные правила, которые иногда приходится принимать.
– Нет, я никогда не хотела жить по таким правилам. Ты знаешь, что меня совершенно другие обстоятельства привели в этот дом, – задумчиво ответила Жанна.
Женщины еще долго общались, но главная мысль, которую Жанна вынесла для себя из этого разговора, – рано отчаиваться, нужно действовать. Просто нужно все тщательно обдумать. Привыкшая добиваться поставленной цели, она знала, что невозможного нет. Но через несколько дней, в очередной раз прогуливаясь с Тагиром по саду, она впервые засомневалась, стоит ли ей вмешиваться в его состояние здоровья. В этот день ей показалось, что он сам уже идет на поправку и ее вмешательство может только навредить этому процессу.
– Жанна, беги сюда, я покажу тебе своих друзей, – радостно позвал он ее, подбежав к дереву. Она заметила, как Тагир с большим интересом разглядывает колонию муравьев. – Смотри, это мои друзья. Они меня тоже узнали, – радостно говорил он, внимательно наблюдая за муравьиной работой. – Знаешь, у них все там очень строго, все расписано. Они почти не отдыхают, все время работают, но совсем не устают.
– Тагир, а ты откуда это знаешь? – еле сдерживая смех, спросила она.
– Я про них все знаю. Они могут поднять вес в 170 раз больше своего. Вот ты могла бы поднять семь тонн?
– Нет, откуда, – делая испуганный вид, сказала она, чем обрадовала своего мужа.
Он еще долго рассказывал о муравьях. Правда, она не знала, соответствует ли все, что говорит Тагир, истине, но для себя сделала вывод, что память к нему возвращается, а значит, он идет на поправку. Вечером Жанна поделилась своими наблюдениями с Фатимой, которая была не столь оптимистичной.
– Жанна, я тебе всегда говорила, что чудеса случаются. Будем на это надеяться. Но ты не должна сидеть, сложа руки. У него умственное развитие как у семилетнего ребенка. Ему все интересно, он хочет все и сразу узнать. Скорее всего, он это видел по телевизору или же ему об этом рассказывала одна из нянек. Несмотря на свой далеко не простой характер, они были образованными и научили Тагира многому. Так что он тебе еще многое расскажет. Мне младшая сноха говорила, что в их селе, это за Малгобеком, есть одна женщина, которая по камушкам предсказывает. Я не люблю заниматься гаданием, особо этому не доверяю, но говорят, что эта женщина всегда говорит правду и дает хорошие советы.
– А когда мы сможем к ней поехать? – спросила Жанна, готовая хоть сейчас навестить ясновидящую.
– Подождем немного. К ней заранее нужно записаться. Насколько я знаю, она не так часто гадает, а в некоторые дни вообще никого не принимает.
Почему-то Жанна была уверена, что эта гадалка даст ей верный совет и она сможет излечить своего мужа. Все последующие дни и недели она только и думала о ней.
Приближались весенние каникулы. Именно на этот период планировала Жанна свою поездку в Малгобек. Фатима уже договорилась с гадалкой, оставалось только придумать причину и отпроситься у свекрови на целый день. Но неожиданно Жанне пришлось внести коррективы в свои планы. Свекровь с радостью сообщила, что накануне звонил Тамерлан и обрадовал ее тем, что он со своей семьей, а также Марет и Мадина скоро приедут к ним на неделю. Благо, у детей в школе каникулы, и они могут какое-то время побыть дома. Жанне тоже пришлось изобразить на лице радость, хотя сейчас их приезд был совсем не кстати. Тем не менее, как и подобает молодой снохе, она радостно их встретила и, несмотря на все их возражения, сама обслуживала за столом.
Жанна старалась быть как можно более обходительной, угождать им даже в мелочах. Тамерлана она за все эти дни видела всего лишь несколько раз, и то вечером, когда он возвращался после посещения своих многочисленных родственников, друзей и знакомых.
Золовки, в первый же день одарив ее подарками и столичными нарядами, занимались своими детьми. Когда они уезжали по делам, то все дети оставались на ее попечении. Самое сложное было успокаивать Тагира, который искренне радовался приезду малышей и весело играл с ними.
Почти безучастной ко всему, что происходило в доме, оставалась только жена Тамерлана, Луиза. Природа одарила ее необыкновенной красотой. Кожа у нее была настолько белой, что казалось, словно она создана из мрамора. А темно-зеленые глаза и копна рыжих волос делали ее похожей на голливудскую актрису. Казалось, что она поддерживает именно такой имидж. В день она по несколько раз меняла наряды, которые были столь откровенными, что это вызывало у свекрови негодование. Но никто не решался сказать ей об этом. К своим детям она относилась так, будто вспоминала о них, когда только видела. Заметив, что ее сын или дочка балуются, она, сделав замечание, уходила в свою комнату, зная, что о них позаботится Жанна. С ней она почти не разговаривала, словно ее и не существовало в доме. Луиза могла себе позволить иногда улыбнуться, задать один или два коротких вопроса, и то, если рядом был муж или кто-то из его родных. Тагира она вовсе не замечала, словно его и не было. При виде его, она поворачивалась спиной, не желая даже общаться с ним. Это больше всего было обидно Жанне. Фатима рассказывала, что она является дочкой одного известного адвоката в Москве и никогда не жила в Ингушетии. Жанна молилась, прося у Всевышнего терпения, чтобы вынести надменный вид и тон этой снежной королевы. Наконец настал долгожданный день отъезда. Она в очередной раз «натянула» улыбку на лицо, всем видом показывая, что была безгранично рада их приезду. Все эти тонкости мудрой женщины, которая, несмотря на свое душевное состояние, всегда должна дарить гостям радость и улыбку, она постигла у няци Зейнап.
Продолжение следует...
