Моя племянница мечтает летом поехать в детский лагерь. И я вспомнила, как сама ездила в лагерь отдыха «Ласточка», и решила посмотреть в Интернете, жив ли он еще.
Искала-искала, и вдруг среди потока информации обнаружила знакомые фамилии. Я подумала, что где-то я их уже встречала. Кажется, именно в лагере. И вот среди них я нахожу фамилию Тихомиров. Константин Тихомиров. Прошло десять лет, и вдруг я вижу на фотографии до боли знакомые черты лица, теперь уже коротко стриженные черные волосы, улыбку…
Когда мне было двенадцать лет, я влюбилась. Он, конечно же, был старше меня. На целых четыре года. Я увидела его на одном из общелагерных концертов, когда он играл на гитаре и пел.
Посмотрела в его карие глаза и поняла, что пропала. Рваные джинсы, футболка с надписью HardRock, в ухе сережка, волосы до плеч…
Я начала его тайно обожать. Рвалась во все отрядные выступления, пела, плясала, наряжалась. Мне казалось, он все время обращает на меня внимание: в столовой, на озере, на волейбольной площадке. Я прямо чувствовала, как он следит за каждым моим ударом по мячу. И делала независимое выражение лица, косясь на скамейки болельщиков.
На самом-то деле, ничегошеньки он меня не замечал. Судите сами, ведь четыре года разницы в этом возрасте – это целая пропасть! Несмотря на юный, даже детский возраст, у меня всё было более чем серьезно. Не спала ночами, не могла ни о чем думать. Ревела и просыпалась с опухшими глазами. Когда я слышала его голос, сердце уходило в пятки, руки дрожали, ноги подкашивались.
Однажды во время дежурства в столовой я даже уронила поднос с тарелками, когда он проходил мимо. Он сам сочинял песни, и я все время думала, как бы ему подарить букет цветов или сплести фенечку. Тогда все плели фенечки из ниток, и я сплела ему аж трехцветную. Правда, так и не решилась вручить подарок.
Если кто-то был в летнем лагере, то наверняка помнит, что некоторые пишут о своей любви или ненависти на тумбочках. «Ира + Юра = любовь», «Алка – дура» и т. д. Я считала, что писать на тумбочках – это безобразие, но как-то все же написала на обратной стороне карниза на первом этаже «Я люблю Костю. Маша». И такая гордая ходила. Мне казалось, что между нами даже установилась какая-то тайная связь.
В лагерном лете было три смены. Когда закончилась первая, я имела возможность остаться на вторую. И осталась. Когда закончилась вторая смена, у меня была надежда на третью…
Мне казалось, что произойдет какое-то чудо. Что мы с Костей столкнемся где-то случайно или я упаду в обморок, а он кинется меня спасать. Я представляла себе это тысячу раз: он берет меня на руки, смотрит на мое бледное лицо и признается в любви. А в глазах его стоят слезы…
Но потом лето кончилось, все разъехались по домам. У меня сохранился только диск с записью его песен, который я попросила у нашего диджея. Я слушала его и слушала, рыдала и рыдала...
Целый год, всю осень, зиму и весну. А летом опять поехала в лагерь. И он тоже туда приехал. Его волосы были длиннее, взгляд изменился, он повзрослел.
Я тоже повзрослела, постриглась, купила модные джинсы и футболку. В меня даже влюбился наш вожатый Сева, которому было целых двадцать два года. Но познакомиться с Костей мне так и не удалось. И это лето снова прошло в страданиях. Как, впрочем, и следующее.
Моя первая любовь была такой сильной, что продолжалась аж три года. Весь учебный год я только и делала, что думала о Косте и ждала лета. Я все время репетировала перед зеркалом, как я с ним разговариваю, как мы случайно встречаемся в метро или в автобусе, как он узнает меня и говорит мне наконец о своей любви. Я жила надеждой, и мне было о чем мечтать.
… Всё это я вспомнила, когда наткнулась в Интернете на его фамилию. Это был какой-то любительский литературный сайт, там были его коротенькие истории. В них Константин писал больше всего о том времени, когда мы были детьми. О нашем озере недалеко от лагеря, наших спектаклях и дискотеках…
На сайте я нашла адрес его электронной почты. И написала ему письмо. По десять раз в день проверяла почту в надежде найти ответ. Мне даже показалось, что я опять влюблена. И вот примерно через месяц – наконец-то!
– «Привет, мне безумно приятно, что ты написала. В первый раз за много лет заставила меня покраснеть… Прости за то, что сразу не ответил, уезжал в отпуск, почту не проверял…».
Я читала, и мое сердце бешено колотилось. Он писал, что часто вспоминает тот лагерь. Что работает менеджером в строительной компании, песен больше не пишет. Когда я дошла до строчки о личной жизни и узнала, что он собирается жениться, почему-то чуть не расплакалась. Как будто мой жених перед свадьбой сказал мне, что передумал. Он предложил мне встретиться.
Я пришла в кафе взволнованная, как на первом свидании. А у меня, когда я сильно нервничаю, начинает дергаться глаз. В общем, чувствовала я себя довольно глупо. Захожу и вижу его. Ну, что вам сказать... Невысокий, в темно-сером пиджаке, в джинсах, короткая стрижка. Сидит и улыбается.
Я нерешительно подхожу к столику и говорю: «Привет!». И тоже улыбаюсь. А сама при этом думаю: «Почему же он такой невысокий? Наверное, в двенадцать лет я была ниже его, а потом выросла».
Начали болтать. Константин виновато признался, что все-таки меня не помнит, думал, может, увидит – вспомнит, но нет.
Я сказала, что в общем-то это и неважно. И вот болтали мы о том о сем, о работе, о его девушке. Я почему-то не сказала, что замужем. Сидела и понимала: ну неинтересно мне с ним, совершенно неинтересно. Казалось, будто мне красивую большую куклу наконец-то подарили, о которой я очень долго мечтала. А я даже дотронуться до нее не хочу.
Сидела и разглядывала его, подперев лицо руками. А он мне фотографии показывал, старые, еще со времен отдыха в лагере.
Я улыбалась, мне было, конечно, тепло от этих снимков. На них я видела обычных мальчишек, с гитарами, с какими-то запрещенными бутылками пива, с кем-то целующихся, во что-то играющих. А в двенадцать лет мне казалось, что его, их жизнь полна загадок и тайн, невысказанных мыслей и желаний…
И я подумала: как здорово иногда вернуться в прошлое. Но лишь на один день, не больше. Потому что иначе оно просто потеряет свою ценность.