Оленеводы
На самом краю Земли, там, где встречаются белеющие хребты Восточно-Сибирской возвышенности и таинственная чукотская тундра, стоит одинокое село.
В тех краях обитают немногочисленные люди - оленеводы, чукчи, строго следующие вековым традициям своих предков.
Много лет назад в поселении этом, случилась ужасная и таинственная история, настолько жуткая, что рассказывать её местные запрещают.
Жители села, артель оленеводов. Разводили на продажу стада, добывали мясо, рога, панты. Многие годы они трудились и жили здесь.
Зелье
А заправлял в селе старик, самый уважаемый из всех оленеводов. Много всего знал и умел, много повидал за свою жизнь.
Однако тяжелым недугом этот человек заболел — захвачен был он огненным зельем, приносившим разрушение и боль в его жизнь и жизнь села.
Был этот недуг "подарком" от людей с материка, которые приезжали на далекий Север за олениной и строганиной, и взамен делились с чукчами водяной "радостью" .
И стал старик пить, напрочь забывая про все свои обязанности. Стоило показать ему дурную воду, как он скрывался в штопор, уходил в запой. Иногда на несколько дней, а бывало, что и на пару недель. Настоящая беда.
Соплеменники видели это, переживали. Больно им было от того, как старейшин себе жизнь губит. Да и дело оленеводческое от этого страдало. И так, и эдак пытались они со стариком поговорить - без толку.
И решили они тогда пойти на крайнюю меру и пригласили в поселение шамана, колдуна.
Приезд шамана
Колдун приехал через несколько дней. Он добирался на упряжке издалека, яранга шамана стояла одиноко за седой горой.
Сам шаман был стар и выглядел устрашающе - все лицо его было покрыто татуировкой, на поясе висела сушеная голова песца, амулет, висящий на его шее был сделан из длинных, как ножи, когтей и клыков белого медведя и змеи с двумя головами - такой оберег говорил о большой силе духов, помогающих этому шаману.
Люди его боялись, но больше им не на кого было надеяться.
Встретили колдуна, как почётного гостя - угостили варёной гусятиной, чаем с побегами шикши, и поднесли чашку свежей оленьей крови.
Половину крови шаман выпил сам, а вторую половину плеснул под ноги, Матушке Земле. Затем только приступил к трапезе.
Наевшись и напившись, ведун лёг отдыхать до утра.
А на следующий день, дождавшись сумерек, принялся лечить старого оленевода.
Камлания
Три дня и три ночи пел он песни, ритмично ударяя отполированной человеческой берцовой костью в бубен из человечьей кожи, туго натянутой на обруч из человеческих рёбер.
Долго плясал шаман со своим устрашающим бубном, выдавая при этом такую странную, потустороннюю мелодию, от которой у всех, кто был в тот момент рядом, шли мурашки по спинам и подкашивались колени.
Шаман кормил больного различными снадобьями, изо всех сил старался исцелить мир его души.
Окуривал его голову и тело дымами сильных трав, поил отваром из запретных северных грибов.
Шаман то и дело впадал в транс, надолго уходя в мир духов, призывая на помощь силу предков, силу земли, силу огня и воды.
Но алкогольный яд был сильнее, и на четвертый день умер старик от страшных судорог, сотрясавших его с такой неистовой силой, что даже трое молодых оленеводов не могли его сдерживать. Хотя во время весеннего праздника любой из них мог с лёгкостью скрутить взрослого оленя.
Смерть старика
Когда старик - оленевод затих и ушёл к предкам, над селом повисла мрачная тишина. Все были опечалены и не знали, что думать.
Немного посовещавшись, оленеводы обвинили в этом шамана, утверждая, что вина за смерть старейшины лежит на нем.
Сколько ни оправдывался колдун, сколько ни объяснял спесивым глупцам, что смерть — дело вождя Ну'тенут (мать Земля)... Его слова бесполезны были, как ветер на пустоши.
Шамана обвинили в злом колдовстве, назвали человеком полумесяца и едва не избили, велев убираться.
В ответ на такие слова, глаза шамана вспыхнули тёмными искорками коварства.
Возмездие шамана
Разгневанный несправедливым обвинением, шаман решил отомстить.
Прежде чем уйти, он расставил по всему селу магические амулеты, заложив в них свою злую волю.
А чтобы подозрение не пало на него, велел духам подождать ровно две зимы, перед тем как начать свою жатву.
Прошло два года, и началась череда ужасающих событий.
Один мужчина был задран летом волками. Он находился с оленями в тундре, следил за стадом, как обычно. Не заметил откуда взялись волки, но налетели они, словно призраки и растерзали свою жертву. Покончив с кровавым пиршеством, волки скрылись, не тронув ни одного оленя.
Узнав об этом, все на селе были очень расстроены.
Прошло всего-то несколько недель с того случая, как другой оленевод, выйдя ночью пьяным по нужде, утонул в болоте. Это событие напугало жителей села.
Когда же в начале осени третий мужчина насмерть замерз, не дойдя до своей яранги каких-то 35 метров, каждый из оставшихся жителей села был буквально парализован страхом и ужасом.
Ну а четвёртый, кого пришлось похоронить, был убит своим собственным братом. Ошибочный выстрел. Они вдвоём чистили стадо, занимались отстрелом больных оленей. Нетрудно догадаться, что при этом ни один олень не пострадал. В отличие от одного из двух родных братьев.
Не выдержав груза вины, братоубийца с разбитым сердцем отправил следующий выстрел прямиком себе в голову. Это был пятый за год жуткий инцидент.
Теперь уже никто в селе не сомневался, что на них спустили самых злобных духов и самых жадных демонов. И этим духам-демонам всё было мало, жадность их не ведала пределов.
Так и родилось проклятое село, где людей заменили пустые, безжизненные чучела, так как души их давно отравлены ядом скорби и страха.
Раз за разом уходили на тот свет мужчины этого далёкого села, пока не ушли все до единого. Такова была кара, посланная оскорбленным шаманом.
Проклятое село
Теперь в том селе живут лишь несколько одиноких старух.
Долгими вечерами сидят они у костров и рассказывают друг другу страшные истории о временах, когда в их поселении еще слышались мужские голоса.
Эта история, которую каждый житель Великого Севера хотел бы забыть, но события были столь трагичны, что стали ужасной песней и безжалостным бичом даже для самых закаленных сердец.
О ЧУКОТКЕ НА КАНАЛЕ: