В доме у бабы Они пировали.
Огромное блюдо с лоскутками – порванными блинами, запечёнными в сливках – красовалось по центру стола. Брусничный пирог растрескался поверху, подмигивая аппетитной начинкой, кусочки сухофруктов белели в сахарной пудре, поблёскивали розовеющими боками рулетики из тоненьких пластов пастилы. Печенье, мёд, огромная бутыль вишнёвой наливки от деда Семёна – кика не успевала расставлять разнообразные яства. Крутившийся рядом дворовый спешил попробовать от всего и в восторге закатывал глаза, выражая полнейшее одобрение.
Дед Семён наигрывал на гармони, девчата запевали.
Даже Тоська оттаяла, подхватила песню вслед за ними, а потом и вовсе повела соло.
Инга жарко шепталась с Герасимом, загибала пальцы, будто перечисляла что-то. Сияющий Герасим обнимал её за плечи и всякий раз согласно кивал на каждое новое слово. Перехватив Варварин взгляд, он залился краской как девица, но улыбаться не перестал.
Дрёма с шишигой колдовали над новой шалькой, та получалась кривоватой, зато с красивым орнаментом из листьев и трав. Тонкая нитка часто обрывалась, и шишига вязала её узелками, уверяя, что в каждом из них заключены удивительные и разноцветные сны. Лидия Васильевна толклась возле них, давая бесполезные советы и сокрушаясь о потерянном домовике.
Марфа всё больше помалкивала и вздыхала, сидела тихо, как мышка после взбучки, учинённой девчатами. Баба Оня смогла отыскать амбарного, а лоскут от платья пятничной помог совершить обратный обмен. Память у Марфы восстановилась полностью, только события Велесовой ночи расплывались и путались всякий раз, когда она мысленно возвращалась к ним.
– Хорошо отдыхаем! – дворовый запихнул в пасть очередной кусочек блина и отсалютовал Варваре пустым стаканом. – Не грусти Варварка, всё образуетси. Вот увидишь!
Варвара ничего не ответила. Всеобщее веселье угнетало. Когда дед Семён подлил всем фирменной наливки, и вслед за этим грянула новая песня, она тихо выскользнула из дома да присев на ступени, стала смотреть как ветер качает старую липу. Листья осыпались с дерева с тихим шуршанием, и Варваре чудилось, что они шепчут: «сожалеем, сожалеем...»
Заметно похолодало. Некто, смахивающий на упитанного ежа, деловито проковылял по двору с узелком в лапах. Сорока прострекотала на крыше, и Варвара едва сдержалась, чтобы не помахать ей в ответ.
Настроение было препоганое. Неожиданно она почувствовала себя лишней, самой заурядной среди девчат.
Ей было жаль сейчас и бедолагу-колдуна, спятившего от постигшей неудачи, и его бабку Андревну, убравшуюся назад в своё последнее пристанище на погосте. Баба Оня использовала против них силу пепла, оставшегося от Марфиного костра, и это оказалось очень эффективным средством. Освободившаяся от ведьминого плена Анжела Викторовна с воплями убежала в ночь, и её не стали удерживать. Девчата сразу же отправились в логово пятничной, чтобы выручить своих знакомых. Тот же пепел помог и там, проход в колодец схлопнулся, отрезав пятничной доступ в мир людей. Лоскут от платья добыл дворовый, изловчившись напоследок и из-за этого едва не оставшись в прошлом. Спасибо Матрёша вовремя рванула его за хвост, иначе торчать бы коту при пятничной навсегда.
Всё закончилось хорошо, но Варваре хотелось плакать. Теперь, без дара, она ощущала себя никчемушной и бесполезной. Заурядной - как когда-то раньше. Наверное, ей лучше уехать. Вернуться в город. Только захочет ли Фёдор покинуть свою любимую мельницу и отправиться вслед за ней?
- Подвинься! – Инга подошла неслышно, энергично поёрзала, устраиваясь рядом. – Как здесь свежо! Люблю время перехода. И запах близкого снега... Ты чувствуешь его?
- Разве обычная может такое почувствовать! – Варваре не хотелось разговаривать. – Я теперь – никто!
- Знаешь... – Инга вытащила из кудряшек перо, задумчиво повертела его в пальцах, а потом зачем-то вручила Варваре. – Я бы многое отдала за такую обычность. Можно жить расслабившись, не контролируя себя, не боясь, что вторая половина прорвётся не вовремя и всё испортит. Если мои превращения отпугнут Герасима...
- Не отпугнут, - Варваре вдруг явственно представилась весёлая и шумная гулянка на мельнице, крутящийся колесом дворовый, танцующие замысловатый танец девчата, счастливый и немного растерянный Герасим, Инга в красных кружевах.
– Ты выберешь красное платье! – вслух удивилась она. – Но почему не белое?
- Иди ты! – Инга чуть отстранилась и пристально взглянула ей в глаза. – Алый цвет мой самый любимый. И чтобы кружева до пола!
- Вот, вот, - Варвара протянула руку, пытаясь поймать мелкие капельки начинающегося дождя. – Будет тебе алый. И кружева будут.
Инга вдруг с силой притянула её к себе и с чувством чмокнула в щёку, а потом, словно устыдившись такого порыва, подскочила и потянула в дом.
Варвара послушно последовала за ней, поражаясь с какой уверенностью предрекла скорые перемены в жизни новой знакомой. Но как следует обдумать произошедшее не дали – налетевшая вихрем Матрёша потащила её танцевать.
Позже, помогая на кухне с посудой, Варвара перехватила ласковый взгляд бабы Они и не сдержалась, выплеснула ей все свои страхи и сомнения.
Та обняла, погладила по волосам и сразу стало легче дышать, застрявший в груди холодный комок понемногу растворился.
- Ну что ты, деточка! Всё будет хорошо, вот увидишь! Чужая сила ушла, зато своя – приумножится! Расцветёт, окрепнет. А мы будем рядом и поможем. Обязательно!
В стекло постукивал усилившийся дождь, уставшая кика похрапывала за столом, уткнувшись в новую дрёмину шаль. Сама же дрёма вместе с дворовым отправилась навестить банника – понесла ему угощение от хозяйки.
Тоська с Матрёшей и Грапой увели Марфу в дом к Матрёше – собирались приготовить настойку для старшей сестры, чтобы Юлька забыла про внезапное Марфино исчезновение.
Инга с Герасимом и шишигой улетели на мельницу – удивительно, но шишига благосклонно отнеслась к новому увлечению сына.
Лидия Васильевна во дворе пеленала старый веник – задумала смастерить замену домовику. Ни холод, ни дождь ей совсем не мешали, увлечённая работой она даже не замечала их.
- Оставайся на ночь у меня, – баба Оня подсыпала в чайник душистого сбора, залила кипятком, прикрыла вязаной разноцветной салфеткой. – Побудешь в тишине, прислушаешься к новой силе. Полезно побыть наедине с собой.
- А как же Федя?..
- Он завтра возвращается. Завтра и свидитесь. А пока отдыхай.
Варвара не стала возражать – обняла Оню, уткнулась в тёплый, пахнувший травами бабкин халат и прикрыла глаза.
Какое счастье, что у неё осталась дружба и поддержка девчат. Ведь это гораздо ценнее самой невероятной ведьминой силы!
Конец