ГЛАВА 13
«Избранные. Свободу волку!»
Волчонок очнулся от резкой боли в боку, будто тысячами иголок мгновенно прострелившей всё его тело. В горле было сухо, как в жаркой песчаной пустыне, что даже язык прилип к нёбу. Он с трудом сглотнул тугой ком. В груди неприятно кольнуло. Тело ломило так, будто по нему пробежалось стадо оленей, причём не один раз. Поморщившись, волчонок с трудом поднял тяжёлые веки. Казалось, они налились свинцом. Перед глазами расплывались чёрные круги, и чтобы сфокусировать взгляд, волку понадобилось немало сил. В голове будто били в барабаны, и каждый стук отдавался гулом в ушах. Напрягшись, он попытался восстановить в памяти последние воспоминания, на что память демонстративно показала лишь обрывки, часть которых волчонок всё-таки успел запечатлеть, прежде чем она захлопнула фотоплёнку картинок последних событий.
Ночной лес. Волк бежит по крутым уступам неровной гористой поверхности, молнией спускаясь вниз, минуя выступающие камни и не обращая внимания на кровоточащие лапы. Что-то гложет его, но он не видит источника тревоги. Мышцы бугрятся под волчьей шкурой, внемля каждому прыжку, перекатываясь от малейшего движения зверя. Прохладный ноябрьский ветер ласково треплет жёсткую шерсть, нежно поглаживая вдоль спины, проходясь по ней невидимым языком, словно волчица, с особым трепетом и любовью вылизывающая слепого щенка.
Пещера. Вот волчонок резко притормозил и принюхался. Втянув блестящим в свете луны чёрным мокрым носом воздух, разочарованно выдохнул. Её нет. И парня этого тоже. Переключился на слух. Топот, негромкий, едва слышимый, коснулся острого слуха хищника. Девочка, что так сильно его зацепила, там - он чувствует её всеми фибрами своей волчьей души. И готов бежать на поводу неконтролируемых желаний к этому необычному человеческому ребёнку, не испытывающему ни капли страха перед волком, ребёнку, чьи чистые, восхищённые глаза всё ещё стоят перед взором каждый раз, когда он вспоминает тёплые касания её тонких маленьких пальчиков.
Шаг - и дым запеленал пространство. Волчонок замер, вглядываясь в стремительно укрывающую непроглядной дымной вуаль лес. Нет, это вовсе не туман. Тёмная потусторонняя энергия удавкой сдавливает горло петлёй. Дышать становится трудно, перед глазами темнеет, лапы начинают мелко трястись, с трудом удерживая тело, в то время как неизвестный рассекает разряжённый воздух тонким, как корочка льда, появившаяся на озере по утру от лёгкого морозца, лезвием косы, открывая дверь в другой мир. Тьма поглощает остатки сознания.
Сморгнув наваждение, волчонок почувствовал, как дрожь пробегает по спине от леденящего душу ужаса. «Я умер?..» - проскочила безумная мысль в ещё плохо соображавшем уме. Волчонок зажмурился и вновь открыл глаза: на расстоянии полуметра от него на корточках сидел человек, не сводя напряжённого взгляда с лесного зверя. Его ярко-оранжевые глаза мерцали в приглушённом свете. По краям радужки, то вспыхивая, то затухая, разливалось растопленное золото. Рассыпавшись по плечам тонкими чёрными, плавно перетекающими в красный нитями, с головы спадали прямые волосы. Загорелое мужественное лицо, на котором особенно выделялись глаза необычного оттенка, отличалось строгими, резкими чертами.
Не ожидая увидеть так близко двуногого, волк отшатнулся и чуть было не взвыл от боли, которая снова дала о себе знать, но сразу же потушил в себе это желание, вовремя вспомнив об одном из главных наказов родителей: не показывать слабости перед врагом. Шерсть на загривке встала дыбом, волк оскалился и, стараясь не обращать внимания на болезненные ощущения, дёрнулся в сторону человека, но пасть схватила лишь воздух, щёлкнув в пустоте. Насмешливое выражение лица и ухмылка мужчины разозлили волчонка. Желтоглазый гневно сверкнул глазами. Зубы сводило от желания сомкнуть челюсти на теле человека. Собственная беспомощность перед ним лишь сильнее раздражала волка. Страх медленно, но верно отступал. Человек поднялся на ноги, параллельно разговаривая с кем-то, и отошёл вглубь залы, к мутному силуэту, стоявшему в отдалении. В царившем полумраке огромной комнаты сложно было что-то разобрать – глаза ещё не привыкли к темноте после пробуждения, да и голова слегка кружилась, превращая окружающее в водоворот смазанных красок. Сколько времени волчонок провёл в бессознательном состоянии – он не знал. Подняться не получалось, поскольку волк абсолютно не чувствовал лап, поэтому, уставившись потерянным взглядом в никуда, прислушался к неразборчивым голосам. Какое-то время спустя глаза привыкли к плохому освещению, и он стал оглядываться в поисках выхода из этого места, рассматривая комнату, воспользовавшись отлучкой "красноволосого".
Зала была выполнена в мрачных тонах: в ней преобладали чёрный и бордовый тона. Холодный пол, на котором он лежал, был испещрён кривыми, расползающимися, словно ветви раскидистого дуба, красными линиями, которые таинственно светились в темноте. Напротив волчонка виднелось большое, упирающееся в пол окно. Снаружи верхняя часть рамы была прикрыта листвой оплетающего её плюща. Растение не было похожим на то, что волчонок часто встречал в тенистых пещерах и во влажных местах родного леса. Повернув морду, волк заметил мощные кованые двери и почувствовал, как исходящий из-под них прохладный воздух лижет кожу, шевеля шерсть. Инстинкты никогда не врали, и он надеялся, что и сейчас они не подведут и правильно укажут дорогу. Вкус мнимой свободы будоражил разум.
Переборов боль и плотно сжав челюсти, волчонок пополз на повреждённом боку в ту сторону, потихоньку передвигая лапами, но едва успел сдвинуться с места, как послышался топот приближающихся шагов, и он замер. Их было двое. Подойдя к волку, который к тому времени уже ощерился и пытался цапнуть их за ноги, двуногие, лишь мельком взглянув на зверя, продолжили разговаривать. Второй человек, оказавшийся черноволосым крепко слаженным мужчиной, пристально смотрел на волчонка, будто заглядывая в самые потаённые уголки его души своим испытующим, пытливым взглядом чёрных, как беззвёздная ночь, глаз. Под этим взором создавалось ощущение, что с волчонка сняли шкуру. Волк был немощен перед ним, хотя надежда на спасение всё ещё тлела где-то глубоко в его волчьей душе.
Двуногий, которого он уже видел до этого, сделал шаг вперёд и нагнулся к волчонку, на что тот незамедлительно отреагировал угрожающим рыком, распространившимся по зале зловещим эхом. Но, казалось, того это только позабавило: хмыкнув, он вывел в воздухе плавную линию, и волчонка, словно мелкого грызуна, придавило волной силы высшего демона. Могущественная и жестокая, она была подобна невидимой каменной плите, придавливая к холодному камню волка, выворачивая наизнанку его нутро и скручивая в спазме кишки. Стукнувшись, он тряпичной куклой безвольно опустился на пол.
-Твои предположения кажутся смешными, не находишь? Посмотри на это жалкое существо. Стоит только щёлкнуть пальцами, - и его жизнь оборвётся. Чем этот зверёныш тебе может угрожать? – Кристиан с презрением покосился на волчонка.
-Не спеши с выводами. Что нового, кроме этого, - Демир указал рукой на лежащего без сознания волчонка, - удалось узнать?
-Новостей несколько, все важные. Только что пришли вести от демонов, отправленных мной для слежки. Как ты и предполагал, девчонка оказалась приёмной дочерью. Её мачеха сама подтвердила твои догадки в разговоре. Она собиралась сказать об этом девчонке завтра, но Смерть не любит ждать, - пожав плечами, будто говорил о чём-то обыденном, демон продолжил, - и уже забрала то, что было обещано. Следов она не оставила, но пропажу человеческого ребёнка, скорее всего, уже обнаружили Стражи, и нарушение закона с большей вероятностью не останется безнаказанным. Исчезновение волка, думаю, пока не заметили – за зверьми так не следят. А вот её похищение может дорого нам обойтись, - Кристиан неодобрительно покачал головой, задумчиво потирая подбородок, на что Верховный лишь угрюмо поджал губы. Верховный и сам понимал все риски, когда подписывал договор со Смертью, - в Царстве Света нарушений не любят.
-Это всё, что ты хотел мне сказать? Или пришёл промывать мне мозги и объяснять, как глупому мальчишке, что было правильно, а что нет? - голос Демира уже вибрировал от раздражения. Его вспыльчивый характер порой очень не нравился окружающим, но никто никогда не осмеливался высказывать своё недовольство перед Верховным демоном Царства. О его жестокости ходили легенды, и никто не горел желанием испытать на себе гнев Демира.
-Ладно, проехали, не кипятись. Поляна, на которой пробудилась магия девчонки, не обычная. В этом месте сконцентрирован огромный сгусток энергии жизни. Если быть точнее, там растёт дерево, которое является источником жизненных сил, которые передаются всего раз в тысячу лет. И передаются они не абы кому, а Избранным – одарённым магией людям. В общем, вследствие этой передачи между ними происходит что-то вроде привязки. Всю эту информацию я достал из древних книг и манускриптов. Пришлось перерыть весь архив в поисках нужной, но о привязках практически ничего не удалось найти. Кроме того, что у Избранных появляется метка, указывающая на их предназначение, которое у каждой пары различается в зависимости от их миссии на Земле, о них ничего не сказано. Появление Избранных всегда связано с каким-то важным событием. На оборванной странице одного из самых старых учебников было написано о том, что Избранные - это своего рода спасатели, хранители мира и последнюю пару видели ни одну тысячу лет назад. Я пытался понять, какая связь между этим источником и событием, произошедшим на поляне, но все предположения рано или поздно приходят к одному… Мысль, конечно, безумная, но встреча волка и девчонки и пробуждение у неё магии вполне могут быть не случайными обстоятельствами, и, несмотря на то что Избранными всегда были магически наделённые люди, допускаю, что зверь может быть парой девочки, - почесав затылок, Кристиан перевёл озадаченный взгляд на волка, - такое ведь не исключено?
Демир нахмурился.
-Маловероятно. Что-то с этим зверьком нечисто, и дело даже не в возможной избранности, а в способностях. Ты видишь его ауру? Она не похожа на ауру обычного животного: будто пропитана магией, которая особенно ярко проявляется в моменты сильных эмоциональных всплесков, хотя таких зверей не существует уже давно. Магически одарённый волк, - задумчиво проговорил Верховный, - нет, не верю. Таких уже не осталось…
В хамелеоновых глазах Кристиана потух озорной огонёк, плечи опустились, и весь он стал выглядеть поникшим и усталым.
-Парадокс... Мы в тупике, - тихо проговорил он. Демир молча с ним согласился. Демоны не знали, чего ожидать от Избранных, так как за время своего существования ни разу с ними не сталкивались, и оба догадывались, что их появление могло повлиять на грандиозные планы, которые Верховный строил последние годы. Ему было мало власти в пределах своего Царства - Демир планировал захватить Подлунный мир, понемногу подчиняя себе его территории. Начать наступление клан демонов собирался в скором времени. Неожиданность должна была сыграть им на руку. Но действовать в связи с последними событиями было слишком опасно – сейчас в Царстве Света начнут вести активные поиски девочки и карать нарушителей общего свода законов Иного мира, разделяющегося на Царство Тьмы и Света. Кроме того, если похищенный Смертью человеческий ребёнок действительно окажется Избранным, то Верховному так легко не откупиться – в Царстве Света их чтят и защищают вдвойне, поскольку Избранные появляются крайне редко и несут в Подлунный мир добро, предотвращая раздор и войны, что поощряется Повелителем другой стороны Иного Мира.
Братья так глубоко задумались, что не обратили внимания на пришедшего в себя волка, который лежал и зыркал на них злыми жёлтыми глазами. С каждой секундой зверь всё отчётливее ощущал, как внутри поднимается волна безудержного гнева, а ярость пеленой обволакивает мысли. «Какое право имеют двуногие отбирать свободу у волка?!Такое не дозволено никому!!!» - рвал и метал в подсознании вновь проснувшийся предок. Кровь вскипела в жилах, сердце забилось в удвоенной скоростью.
Собрав всю волю в кулак, волк до зубного скрежета стиснул челюсти и, пошатываясь, встал на лапы, стараясь не выдать дрожь, сотрясающую тело. На боку большим тёмно-красным пятном запеклась кровь – Смерть не осторожничала при его похищении, и переход через портал в другой мир прошёл не без последствий. Однако волчонок не чувствовал боли - жажда свободы и мести задавила это чувство, отодвинув на задворки разума и здравые мысли. Демоны не ожидали подобного от раненого зверя, но были готовы дать отпор. Они чуяли что-то неладное, но, будучи уверенными в своих силах, не стали принимать боевую ипостась, по-прежнему оставаясь в расслабленном состоянии, но при этом сосредоточенно наблюдая за каждым шагом волка и не поддаваясь эмоциям, - расчётливость и холодный ум были одними из главнейших козырей в любом бою. Будь то даже неравный.
Волнами исходившее от волка раздражение текло в его венах, подобно раскалённой лаве, вырывающейся из жерла извергающегося вулкана. Зверь наступал медленно, рыча так, что вибрировали стены и подрагивал пол. Сейчас от него веяло опасностью как никогда. Словно раскат грома, прокатился рокот по зале. Мелкие камешки застучали по каменной кладке, дрожа и подпрыгивая, как при землетрясении. Демоны отступали вглубь комнаты, постепенно уводя за собой и волка. Они загоняли его в ловушку, пока эмоции управляли разумом зверя. Да, убить волка демоны не могли – очередное правило не позволяло им распоряжаться чужими жизнями, но довести до полусмерти, оставив в мучениях – было вполне в их стиле. За такое не смогут наказать – только смерть давала повод для кары, а когда лишаешь кого-либо жизни в пределах Иного Мира, Властелин обоих Царств – и Света, и Тьмы - узнаёт об этом в одночасье, и тогда безнаказанным не остаётся никто. А так об этом даже не узнают. Нужно только не заиграться и, не поддавшись соблазну и демоническому азарту, вернуть хищника в его мир живым.
Кристиан в мгновение ока оказался позади разъярённого волка, в то время как Демир так и остался стоять спереди. Волчонок запоздало осознал свою ошибку. Фатальную ошибку. «Никогда не действуй на эмоциях. Импульсные поступки влекут за собой весьма печальные последствия. Порой они необратимы. Не забывай об этом ни на секунду – невнимательность может стоить тебе жизни,» - пронеслись слова отца в голове, и только тогда он понял, что произошло. С одновременным движением рук демонов камешки на полу вихрем поднялись в воздух и завращались вокруг волчонка хороводом. Вырываясь из магических пут, скрежещущих о зубы, которыми волк пытался их порвать, он рычал, как умирающий в агонии. Тяжёлое железо сковывало движения и впивалось в кожу, но волчонок не падал, изо всех сил извиваясь в толстых, светящихся серебряным светом стальных оковах и бессмысленно ломая клыки об обвивающие тело цепи. Все его старания были напрасны - против магии не одаренный ею был бессилен. Волчонок уже чувствовал обжигающее холодом дыхание смерти, глаза его закрывались, как будто находились под чьим-то давлением, а дышать становилось всё сложнее. Каждый вдох отдавался режущей болью в лёгких, высасывающей жизнь из его тела. Цепи плотно стягивали конечности, замыкаясь на шее, и медленно, словно оплетающая свою жертву змея, душили его.
Когда находишься в пучине отчаяния, на грани между жизнью и смертью, и кажется, что больше не в силах терпеть и готов сдаться, иногда случается чудо, и словно из ниоткуда появляются новые силы, которых в этот момент так не хватает. С волком в тот момент произошло нечто подобное.
Тело неожиданно стало лёгким, практически невесомым, а каждая его клеточка словно наполнилась живительной силой. Слабость стремительно покидала конечности, ещё мгновение назад подгибающиеся и не желающие подчиняться, а на её место пришла невероятная бодрость и ощущение свежести, будто волчонок лежал у нешумной речки, слушая её ласкающее слух журчание и переливчатое пение лесных пташек, наслаждаясь прохладой раннего утра после крепкого сна. Он чувствовал прилив сил: они были готовы выплеснуться наружу.
Где-то в районе сердца всколыхнулась волна жара и, прокатившись от кончиков ушей до кончика хвоста, вырвалась наружу не в силах больше терпеть - ей не хватало внутри места. В мгновенье волчонок оказался окутанным сиянием. Волк почувствовал, как стало покалывать переднее плечо, и одним глазом успел заметить вырисовывающуюся на нём татуировку в виде подсвеченного золотом отпечатка волчьей лапы, в центре которой, завораживая и приковывая взгляд витиеватым узором и необычайно ярким оттенком, неоново-зелёными раскидистыми ветвями густой кроны разместилось дерево, как перед ним возникла небольшая золотистая сфера, стремительно разрастающаяся в размерах. Хруст костей вперемешку со звоном разрывающихся цепей и оглушительным рёвом заполнил залу, и яркая вспышка света пронзила пространство, ослепляя окружающих. Демоны едва успели зажмуриться. Сияние погасло так же неожиданно, как и появилось. Демир отступил на несколько шагов от тускнеющего света. Увидев волчонка, демон вскинул в удивлении брови. Чёрные, как два бездонных колодца, глаза опасно блеснули. В них бушевала буря. Кристиан продолжал стоять на месте, словно приросший к полу. Он не мог справиться с шоком. Связывавшие тело зверя путы с лязгом рассыпались по полу, как ничего не весящие нити, вновь превращаясь в чёрные камушки. А перед взором демонов предстал уже вовсе не волчонок…
