Эту задачу я выдумал, когда обдумывал «феномен нечётных заборов». Суть этого феномена в том, что иногда в голову людям залетает какая-то полная хрень, которую они вместо того, чтоб встраивать в уже проверенные системы знаний, начинают выстраивать в систему проверенных знаний. Оно и понятно: ведь если встраивать, то это нужно долго и напряжённо думать, что-то считать, анализировать, идти мыслями вперёд, причём в итоге это может легко и быстро привести всего лишь к выводу, что ты придумал какую-то полную хрень, которая не согласуется ни с чем по-настоящему толковым. Пример: теория поколений Штрауса и Хоува. Если же выстраивать, то можно вообще ничем не париться! Ты легко и непринуждённо плывёшь вниз по течению самых поверхностных (чтоб точно не утонуть) ассоциаций, а вода слов сама заполняет отпущенное ей пространство. Именно так я и выдумал этот самый «феномен нечётных заборов». Мне просто натекло в голову, что если вместо набора фактологического материала и последующего его обобщения в виде короткого словосочетания я сначала тупо выдумаю короткое словосочетания, а затем приведу всё, что мне мелко натекло в голову из-за этого словосочетания, то должно получиться нечто удивительное и потрясающее!
Что касается задачи. Она хоть и возникла во время обдумывания указанного феномена, но вообще никакого отношению к феномену не имеет. Потому что возникла просто как необходимость хоть немного разгрузиться от колоссального напряжения из-за обдумывания феномена, как вынужденное переключение на условный другой мозговой процессор, пока первый профилактически остывает для продолжения работы.
Задачу, которую я вам сейчас приведу, так до сих пор никто ещё и не смог решить! Во всяком случае, на момент публикации. Потому что на момент публикации я эту задачу просто ещё никому не предлагал для решения.
Задача - на сочетание внимания, выносливости и интеллекта. Вам нужно ознакомиться с текстом и по особенностям стиля изложения определить, где в нём художественное изложение (с эмоциональными вывертами и разными двусмысленностями), а где научно-академическое (бесстрастное и с чёткими однозначными формулировками). Это я просто зашёл на dissercat.com (электронная библиотека диссертаций) и наугад выудил оттуда три элемента научной новизны. Впихнул их в художественный текст. Собственно, вот если вы все три этих элемента у меня в тексте далее найдёте, то вы и молодец! Потому что вы, таким образом, покажете и докажете, что можете находить общественно признанные жемчужины мысли в горе словесного мусора.
Хе-хе файлы: дело об украденных письмах
Пролог
...Балдер вежливо постучал в дверь. Дверь открылась, и на пороге появилась Лили Шкалли.
- Джеймс! Заходи! - радостно воскликнула она и быстро убежала внутрь.
Балдер осторожно вошёл и прошёл в гостиную. Шкалли пригласила его, чтобы показать, по ее словам, нечто прям ого-го и ух!
- Сейчас, сейчас я покажу тебе свою самую сокровенную вещь! - раздался крик откуда-то сверху.
Джеймс присел на диван. Появилась Шкалли. В её вытянутой дрожащей руке лежал какой-то зеленоватый камушек.
- Что это? - проявил находчивость Балдер.
- Это семейная реликвия! - ответила Шкалли небывало торжественно. - Эту котлету мне передала по наследству моя мама, а ей, в свою очередь, котлета досталась ещё от моей бабушки, а той - от прабабушки...
09.00 a.m. Чей-то дом
Дискета содержала четыре файла. Структура файлов недвусмысленно указывала на их предназначенность для электронной переписки. Сами файлы были озаглавлены как "читай, моё 1", "не читай, моё 2", "не читай моё 3" и "не, читай моё".
- На нашем языке это "ридми"! - догадалась Лили.
Файл без номера, соответственно, был прочитан первым. В нем коротенько, килобайт на 30-40, излагались размышления неизвестного автора на тему "Есть ли жизнь на Марсе". Отличительных признаков ни адресата, ни отправителя в письме не нашлось, как впрочем, и в остальных письмах. На дискете зачем-то была сохранена сама начинка писем.
"Моё 1" содержало полный перечень номеров страниц журнала "Вопросы философии" N3 за 1964 год.
"Моё 2", видимо, было посвящено игрушкам для младенцев, потому что начиналось со слов "Мой милый пупсик!". В дальнейшем текст приобретал характер не то эротических фантазий, не то армейских воспоминаний.
А "Моё 3" содержало лишь одну фразу: "Все-таки прочитали, гады!"
- Это про кого? - удивился Балдер.
- Джеймс! - укоризненно сказала Лили Шкалли. - Совершенно очевидно, что это не про нас! Вот ты, например, разве гад? Конечно, кто его знает, но все-таки... В общем, мы нашли дискету с письмами. Нужно выяснить, эти письма принадлежат непосредственно Стоуну или же это те письма, которые Стоун умыкнул у Броунсона. И, в конце концов, при чем тут Барабашка?
- Я тут совсем ни при чём! - раздался откуда-то чей-то испуганный крик.
- Видите, он совсем ни при чём! - подтвердила Лили. - Я думаю, нам надо обстоятельно, а кому-то даже и придирчиво, расспросить Броунсона о характере его переписки. Если выявится связь между Броунсоном и так называемыми гадами, то мы сможем достойно завершить расследование!
Вдруг за дверью послышались шаги, дверь открылась, и появившийся человек произнёс:
- Здравствуйте, а вот и я - мистер Стоун!
10.02 a.m. Дом Стоуна
- Но я так и не знаю, кто был этот человек с трубкой! - закончил Стоун свой рассказ о том, как на него напали люди в чёрном, как он выкарабкался из комы и больницы. И влажно посмотрел на суперблондинку с зелёными глазами. Ведь она сама, сама явилась к нему! Сама призналась, что, обеспокоенная пропажей Стоуна, пошла к нему домой, где её и подловили эти придурковатые ищейки.
- Ну, хоть какие-то особые характеристики? А то сами понимаете, протокол, подписи, печать, нужно ведь дело заводить! - настаивал Балдер.
- Увы, - виновато развёл руками Стоун.
- Да, ну и положеньице! - чертыхнулся Балдер. - Если всё, по чему можно человека отличить, это - трубка, то это все равно, что завести дело не на человека, а на трубку. Дело на одну трубку!
- Забавно звучит! - прокомментировала Лили и покачала стол. - Слушайте, Стоун, а ведь ваше дело швах!
Стоун подумал, подумал и разрыдался.
- Послушайте мою историю, - сквозь всхлипывания начал он. - Нас было двое близнецов: я и мой брат Герберт. Мать умерла, когда одному из нас был всего лишь год, а другому полтора года от роду. Отец вскоре женился на другой, коварной и злопамятной женщине, но тут и сам умер. Так мы стали жить с мачехой. По завещанию, оставленному нам отцом, мы могли бы больше не заботиться о мачехе в случае нашей женитьбы, так что не надо говорить, как мы мечтали жениться! Я женился первым и, кстати, довольно долго был с женой астрально, будхиально и каузально совместим. И вот, представьте, три года назад мой брат Герберт нашел себе тоже очаровательную невесту. Мы все стали готовиться к свадьбе, как вдруг незадолго до неё Герберт приходит ко мне в ужасе, а жили мы вместе вот в этом самом доме, и рассказывает, что последнее время его донимают странные стуки по ночам: тук... тук... тук-тук... И посвист такой: с-с-с-с... Я, как мог, успокоил бедняжку, подумал ещё, что все-таки не стоит так бояться женитьбы. А еще через пару дней ночью вдруг раздаётся его страшный крик, я бегу в его комнату, раскрываю дверь, а он, стоя на коленях, шепчет мне "пестрая лентару... пестрая лентару..." и замертво падает. Это событие так подействовало на меня, что моя жена сбежала тут же, бросив на прощанье: "Эге, да мне же пора сматываться!". Я не стал бы вас, господа, занимать этим рассказом, если бы не то странное обстоятельство, что меня тоже стали преследовать странные стуки, и тоже они начались, когда я задумался о новой женитьбе, - Стоун покраснел и поглядел на Додо.
- Простите, Стоун, а где ваша мачеха? - спросила Лили и продемонстрировала ногти на всякий случай.
- Она живет на другом этаже.
- Это где ваши тумбочки? - уточнила Лили Шкалли.
- Да, где тумбочки. И шкафы тоже!
- Она знает, что вы хотите жениться?
- Не знаю. Она уверяла, что обладает страшной колдовской силой и способна через любые расстояния и любые препятствия вызнать, о чем я думаю. И я ей верю, потому что однажды, помню из счастливого детства, она вызнала, что я не мыл руки перед едой. Копался я в грязи, копался, прибежал на кухню, протянул свои грязные руки к еде, а мачеха сразу - хлобысь по рукам! Не мыл, говорит.
Шкалли задумалась, но ненадолго. Зачем ей долго думать?
- Последнее. Нападавшие на вас тоже пострадали, судя по вашему рассказу. Вы не знаете, кто их так?
- Может, они просто перепились? - предположил Стоун. Он и сам хотел бы это знать. К сожалению, двое из нападавших вообще ничего не могли говорить, а третьему перевязали как раз рот, и потому он только мычал. Хотя Стоун и знал азбуку Морзе, но подолгу выслушивать "му" да "му" просто физически не смог. Тем более, что третий нападавший азбуку Морзе и не знал, так что мычал просто так. А про отобранный у этого третьего нападавшего дипломат с ноутбуком рассказывать вообще не имело смысла.
- Мы, уходим, Стоун, но попомните нас! - велела Шкалли и ушла прочь вместе с Балдером, успев незаметно для Стоуна подмигнуть До-до.
Когда Шкалли с Балдером ушли, До-до нарочито фыркнула им в спину, а затем спросила вспотевшего от счастья Стоуна:
- Виски?
- Да! - почти взвизгнул Стоун и побежал за бутылкой.
Так было впервые получено полное описание бифуркационного сценария нелокальных бифуркаций гомоклинических орбит седлоузлового цикла на бутылке Клейна.
Через три дня. 5.00 p.m. На улице
...Балдер собрался было пойти искать Шкалли, но тут она сама вернулась, неся в руках здоровый чемодан.
- А вот и я, а вот и шарики! - закричала она.
- Молодец! - Джеймс не удержался и чмокнул боевую подругу в щёку. - Теперь надо решить, что с ними делать.
- Ну вот, - обиделась Шкалли. - Ты сразу про дело, а я уж вся приготовилась в нюансах рассказать о том, как мне в ужасно напряжённой борьбе достался чемодан.
- Просто я рассуждал логически, - Балдер оказался готов к упрёку во всеоружии своего обаяния. - Шкалли, ты умница!
- О-о-о! - только и сказала Лили Шкалли.
- Я ведь как рассуждал?! - продолжил Балдер, витиевато выругавшись на незнакомом языке - видимо, на языке лесных эльфов. - Ты была вне поля моего зрения пятнадцать минут. Принимая во внимание многие факторы вроде веса чемодана, направления и скорости дуновения ветерка, шелохания листочков, отражения солнечных бликов в стеклах домов, да многих других таких же, соотношение времени твоей погони за человеком с трубкой ко времени возвращения от оного составляет один к двум. Также я понимаю, что вряд ли ты, со своими замечательными аналитическими данными, стала при отборе чемодана царапать физиономию, или пинать чашечку, или кувыркаться. Думаю, ты использовала самое совершенное женское оружие - ты чесала языком!
- Да, я чесала языком! - горделиво призналась Шкалли.
- Вот! Таким образом, все очевидно, как восходящее солнце. - Балдер демонстративно прищурился. - Ты догнала гада через 700-800 метров, почесала языком с минуту, и чемодан в твоих руках!
- Что ж, Джеймс! - Шкалли нарочно произнесла имя напарника с большой буквы. - Ты меня восхитил! Давай теперь действительно подумаем, что делать с шариками.
- Думаю, надо положить этот чемодан в чулан и забыть до лучших времён. Нам сейчас не до шариков. Нам бы сейчас с делом украденных писем разобраться!
- Что ж, ты прав! Так и сделаем. А то у нас почему-то всё происходит как в реальной жизни, а не как в романе или сценарии - нужной информации для раскрытия сюжета существенно не хватает, зато лишней - аж с избытком!
Через три ночи. 02.15 a.m. Спальня
- Дорогая и милая Лили! - вскрикнула До-до, пристально вглядываясь в темноту спальни. - Лили, Лили, я догадалась кое о чём по ночному горшку, то есть по горшку ночью! В доме Стоуна три тайника, причем содержимое каждых двух из них служит ключом к третьему. Это что-то!
До-до не ошибалась, всё именно так и было, хотя кое в чём она и ошибалась, но это не имеет значения, потому что мало что значило. Вот пример потрясающей женской интуиции!
- А причём тут горшок? - настороженно отозвалась Шкалли, судя по звукам, прыгавшая по кровати.
- Да ни причём, просто так, к месту вспомнилось... А вообще, кто его знает... Ой, что же я ещё хотела? Какая я сегодня загадочная! Какая я сегодня таинственная!.. Вспомнила! Я хотела спеть прекрасную песню, но чтобы тихую! А то мистер Стоун еще не дай боже проснётся!
- Да-да, До-до! А то мистер Стоун ещё не дай боже проснется! - заботливо отозвалась Шкалли, судя по звукам, прыгавшая по кровати. Тут же раздался гулкий удар об пол.
- Я упала! - раздался беспечно весёлый голос Лили. - Но нисколько не пострадала.
- В горшочек входит и выходит, - пробормотала До-До и задумчиво отправилась назад на кухню.
02.20 a.m. Кабинет
- У вас есть идея, мистер Джеймс? - озадаченно спросил Балдер самого себя, глядя на кота.
Кот удобно устроился на замечательных штанах агента.
Удостоверившись, что попытки убрать кота с колен сопровождаются до невыносимости подозрительным шипением наглого четвероногого, Джеймс Балдер воскликнул:
- Да, у меня есть идея, мистер Джеймс! Всё в этом доме компьютеризировано, так не плюнуть ли мне на какой-нибудь выключатель? Глядишь, что-нибудь заработает, может, свет зажжётся или ещё какая сигнализация, кот испугается и сбежит! Вот только непонятно, на сколько у меня хватит слюней?
Самое удивительное, что первая же попытка плюнуть в темноту вызвала бурную ответную реакцию из чертыханий.
- Балдер, ты - скатына! - именно так прозвучала обидная фраза из трех слов, которую услышал агент Джеймс Балдер.
Из темноты вырисовался силуэт человеческого организма.
- Что ты? - перепугался Балдер, запутываясь окончательно в вычислениях, что реальнее для него: получить смерть от кота или по морде? В ответ раздалась пауза, завершившаяся щелчком зажигалки, осветившей трубку, своим концом уходящей в рот хорошо известной Балдеру физиономии.
- Снова ты! - рык негодования вырвался из Балдера.
- Гляжу, узнал! Думаю, настало врэмя снова совэршить гадость, а может, даже и подлость, хе-хе, и помэшать вашему расслэдованию. Хе-хе!
Человек с трубкой быстро подрисовал Балдеру усы каким-то предметом, чем-то смахивающим на губную помаду. Балдер терпеливо промолчал. Человек с трубкой дыхнул табачным дымом прямо в лицо агенту, потрепал кота за ухом, подошел к столу, забрал ноутбук и сказал:
- Мой настоятэльный совэт нэкоторым черэсчур прытким агэнтам: оставьтэ свои жалкие попытки! Вам нэ видать ваших ушей как этой штуковины!
- Мерзавец! - только и сумел выдохнуть Балдер.
- Хе-хе! - злобно хохотнул человек и скрылся. Только погас и снова вспыхнул лунный силуэт на полу.
Балдер молча проорал грязное ругательство. Снова погас и вспыхнул лунный силуэт на полу.
- Извыны, я забыл голову с рогами, - пробормотала проскользнувшая рядом тень. - Оны мои.
После чего лунный силуэт на полу погас и вспыхнул в последний раз. Балдер остался с котом один на один. Настало время задуматься о штанах!
02.25 a.m. Кухня и прилегающие окрестности
- Дёрни за веревочку, дитя мое! - прозвучал откуда-то металлический голос в ответ на поглаживание сзади. До-до потянула мышку за хвост. Дверь холодильника открылась, обнажив нутро агрегата.
- Коробочки! - радостно крикнула До-до.
- До-до! - радостно прозвучал металлический голос.
Для До-до это прозвучало очень необычно. Новизна состояла в рассмотрении мелодики голоса как социокультурного феномена, зависящего от принятых рисунков мелодичности, обилия и скорости коммуникаций, семиотически вписанного в общее развитие культуры.
Что касается внутри холодильника, то там находилось множество пустых пластиковых коробочек из-под еды. До-до с воодушевлением принялась рассматривать этикетки на упаковках, решив, что между ними и владельцем холодильника есть какая-то связь.
- А Стоун-то ест! - догадалась До-до.
Это открытие повергло До-до в сущий столбняк, поскольку она абсолютно не знала, что же ей делать с этой информацией.
- Может, Лили знает? - сама себе сказала До-до. - Оп! Интересно-то как, закрываю холодильник - а лампочка не гаснет!
Раздался сильный скрип.
- Кран, наверное, течёт, - задумчиво произнесла До-до и продолжила копание в холодильнике.
Послышался душераздирающий крик Балдера.
- Опять, наверное, что-то пытается объяснить Лили, - решила До-до и взяла в руки мышку, чтобы получше её рассмотреть.
02.30 a.m. Спальня
Шкалли приподняла коврик. Под ковриком четко был обозначен одинокий след от чьей-то ноги. Шкалли примерила свою ножку на след и поняла, что след не мог принадлежать человеку.
- Загадка! - сказала Шкалли, не обращая внимания на то, как рожа в зеркале злорадно ухмыльнулась. - Итого четыре загадки и обе неразрешимые при нынешнем состоянии науки и техники.
После этого Шкалли подошла в угол комнаты и быстро нацарапала химическим карандашом на стене: 'Агент Балдер дурак!'. Немного подумав, она добавила 'Джеймс' между первым и вторым словами. А еще немного погодя в её ноутбуке появилась запись: 'Обнаружена свежая запись на стене, доказывающая, что в доме Стоуна побывал кто-то, очень хорошо знающий агентов отдела 73А/035Б.'
Шкалли еще раз пристально оглядела комнату. Ей доставило большое удовольствие созерцать, как все стало чисто и прибрано. Шкалли очень старалась!
- Да, вот только не получилось с гипнотизированием во сне, - горько вздохнула она, и, услышав душераздирающий ор До-до, проворчала в ответ: - Да иду я, иду.
02.35 a.m. Кабинет
После освобождения До-до, нечаянно захлопнувшей за собой дверцу холодильника не с той стороны, обе женщины двинулись в кабинет, смело включили свет и не смогли сдержать сильных эмоций при виде агента Балдера. Агент Балдер не нашел лучшего способа разобраться с котом, как отдать ему штаны на растерзание. Джеймс Балдер каким-то ловким приемом выскользнул из них, кот даже и не шелохнулся!
- Агент Балдер, ты чем здесь занимался? Весь в помаде и без штанов! - укоризненно сказала Лили Шкалли, показав пальцем, что она имела в виду.
Балдер смутился, но не подал виду, только спросил:
- А что у вас?
Но женщины и не подумали раздеваться. Они расположились в кабинете по разные стороны от Балдера, после чего Шкалли объявила:
- Джеймс, наши впечатления таковы. Стоун все-таки не спит. Его вообще нет дома! Ты, надеюсь, догадываешься, что это означает?!
Балдер догадывался.
- Он нас обманывает, - сказал он, сделав важное лицо.
- Или врёт. Или даже лжёт! Надувает и всячески водит за нос! Но ты не думай, я ему уже отомстила, я лежала в его кровати и помяла её!
- И я тоже отомстила, - встряла До-до. - Я брала его тарелку и ела из неё!
- А что ты сделал? - спросила Балдера насупившаяся Шкалли.
Балдер задумался.
- Знаете, мне кажется, и ваших действий вполне достаточно. Лучше сообщите, как продвинулось расследование?
- Мы обнаружили, что в доме спрятаны секретные тайники, - сообщила Шкалли и насладилась произведенным эффектом. Балдер открыл рот.
- Пока ты изумленно молчишь, я сообщу детали наших открытий, - продолжила Шкалли, добивая сослуживца. - В каждом помещении - кухне, спальне и кабинете - находится по тайнику. Содержимое каждых двух тайников служит ключом к третьему.
- О-о-о! - только и сумел простонать Балдер.
- А теперь изюминка! - Лили Шкалли плотоядно облизнулась. - Один тайник уже раскрыт, а один разгадан.
Агент Балдер свалился на пол и, подергавшись в конвульсиях, затих.
Кабинет спустя пять минут a.m.
Чтобы привести в чувство потрясенного Балдера, Лили с До-до пришлось его хорошенько потрясти. Но своей цели они достигли.
- Джеймс! - ласково позвала Лили. - Пора! Мы должны найти третий тайник. Выслушай информацию по первым двум. Итак, в спальне тайник открывается с помощью проникновения в зеркало и кода 12345. Тайник представляет собой бар с бутылками красного и белого вина, расставленными в шахматном порядке.
- Это когда ладьи по краям, а ферзь посередине? - перебил Балдер.
- Что-то в этом роде, - нехотя отмахнулась Лили. - Итак, обобщаем и упрощаем информацию, получаем, что ключи к тайнику - стекло и счёт, содержимое - сосуды. Теперь приступим к кухне, где тайник не раскрыт, но разгадан. На кухне тайник находится в горшке, прикрытом частой решёточкой. То есть первый ключ - сосуд-горшок, а второй ключ - отверстия в решёточке, который нужно, видимо, замкнуть металлическим предметом согласно некоему порядку-счёту. Внутри же горшка должны тогда находиться какие-нибудь стекляшки - алмазы или бриллианты. Чуешь? Ключи - сосуд и счёт, содержимое - стекло! Ну, а теперь кабинет.
Балдер огляделся по сторонам.
- Если удастся найти здесь сосуд и стекло, найдем счета, а по счетам, как всегда, можно много чего почерпнуть - сказал он.
- Ты сметлив! - восторженно сказала Лили Шкалли.
- Ты чушка! Ой, то есть чудо! - сказала До-до.
- Да, я такой! - признался агент Балдер и горделиво посмотрел на кота. Но тому было начхать на чудо.
Агентам пора было приступать к поиску.
Через трое суток. 04.15 p.m. Неизвестно где
После звонка До-до ни за что не хотела покидать ящик, как её ни уговаривали Броунсон с аллигатором.
- Меня должны спасти! - сказала она и принялась прихорашиваться, чтоб не упустить момент. Аллигатор пустил скупую крокодилью слезу и улёгся в углу. Броунсон мятежно пометался, обежал два раза вокруг ящика, заметил, что не вызывает никакого интереса у зеленоглазой блондинки, по-мужски обиделся и улёгся в другом углу.
Прошло время. До-до, закончив прихорашивание, выглянула из ящика:
- Всё, я готова!
Увы, её возглас растаял в воздухе, не вызвав, на удивление До-до, никакой реакции. Человек в черном, у которого До-до отобрала мобильник, всё ещё лежал в обмороке. Доверчивого мужика, разносившего еду, нигде не было заметно. А самое главное, не было видно Шкалли и Балдера!
- Хорошо, я не гордая, я подожду! - сказала До-до и снова засунулась в ящик.
04.16 p.m. В напрасной подготовке. Непонятно зачем
Шкалли и Балдер тем временем готовились отправиться в Колорадо. Балдер на всякий случай смазывал лыжи, Шкалли готовила бутерброды в дорогу. Стоун лежал возле порога.
- Мне нужен сыр! - потребовала Шкалли.
Балдер нехотя подчинился, хотя после этого ему лыжи смазывать стало явно труднее.
- Мне нужны пассатижи! - потребовала Шкалли.
Балдер подчинился и этому требованию, хотя без сыра и пассатижей лыжи смазывать стало ещё труднее.
- Ракетное топливо! - потребовала Шкалли, и тут Балдер уже не выдержал.
- Ни за что! - крикнул он и перестал смазывать лыжи. - Я ведь делом занимаюсь, а не чем попало!
- А как же Колорадо? - спросила Шкалли и перестала готовить бутерброды.
- Если так встал вопрос, то лично я никуда не поеду!
Балдер молча развернулся, схватил Стоуна поперек живота, и громогласно вышел, хлопнув дверью. Шкалли заплакала и побежала вслед.
- Джеймсик! Я тоже никуда не поеду!
04.19 p.m. В суровой разборке
В чёрном ящике тем временем началось импровизированное совещание. Все, включая аллигатора, обсуждали красно-зелёный флаг на амбаре. Красно-зелёное - это цвета Португалии. Но!
- При чем тут Португалия? - пытала До-до Броунсона. Тот в ответ лишь молчал, косясь на крокодила. Тот, в свою очередь, молчал, косясь на Броунсона. Это означало, что в обсуждении активно участвовала только До-до. Как говорится, ей и флаг в руки! До-до прочувствовала эту ситуацию и приступила к чтению стихов собственного сочинения. Встала в позу и начала:
- Кхм, кхм, стихи о флаге!
Нам в память о прошлых боях
Оставили деды флаг,
Они хранили флаг на груди
И их не тронул враг.
Они шли с ним всегда вперёд,
Хоть и пели им пули в лицо.
Они верили - пуля их не возьмёт,
И крепко держали кольцо.
И вот вьётся флаг над пиками гор,
Венчая небесную высь,
А внизу бушует морской простор,
Но флагу не спуститься вниз.
Нам деды оставили в завещание
Этот испытанный стяг,
И как орлы несут яйца в заклание,
Мы гордо несём наш славный
ФЛАГ!
04.26 p.m. Вокруг да около
- Джеймс, я хочу признаться. Стоун - это наш с тобой сын, которого мы потеряли в младенчестве! - крикнула Шкалли и на всякий случай отбежала еще дальше.
- Чего? - удивился Балдер, положил Стоуна на землю и уставился на Шкалли.
- Ах, у меня амнезия! Я ничего не помню! - Шкалли стала заламывать в истерике руки.
- Склероз у тебя! - сказал Балдер. - И маразм!
- Наш с тобой сыночек - ему так плохо было в этой жизни!
- Ты что, совсем ополоумела? Какой ещё сыночек?
- Давным-давно я родила сыночка и потеряла сознание, а когда очнулась, оказалось, что нет у меня сыночка. Я всю жизнь искала его и вот нашла его - это Джонатан Стоун!
- Чего ты добиваешься?
- Я хочу, чтобы мы с тобой были вместе как в былые годы! В единстве наша сила!
- Откажись от сыночка сначала!
- Отказываюсь! - радостно завопила Шкалли, подбежала к Балдеру, обняла и расцеловала его. - Я ведь просто так это врала, только лишь для того, чтобы ты меня выслушал и простил со всего сердца.
- То-то же! В назидание я тебе прочитаю стихи о сердце.
Человек о сердце много
Книжек разных прочитал,
Он читал о нём повсюду,
Он везде о нём читал.
Сердце не стучит, а бьётся,
Сердце бьётся как солдат!
Огарёв дружил и Герцен,
Дружбе не было конца,
Вместе с телом для Отчизны
Они отдали сердца!
Сердце не стучит, а бьётся,
Сердце бьётся как солдат!
Тот, кто сделал людям гадость,
Тот без сердца, значит, жив,
А вот тот, кто сделал радость,
Тот морально весь красив!
Сердце не стучит, а бьётся,
Сердце бьётся как солдат!
Сердце кровью обольётся,
Не уйдёт в борьбе назад,
Потому что оно бьётся,
Сердце бьётся как солдат!
Не бренчит и не трясётся,
Сердце бьётся как солдат!
04.47 p.m. Внутри да снаружи
До-до скучала. Никто её не спасал, никто её не мурыжил за украденный мобильник. Скучно! Додо решила действовать сама. Она вышла из ящика и отправилась к амбару с португальским флагом. Пройдя мимо по-прежнему лежащего на земле мужика без мобильного телефона, До-до пинком отворила входно-выходную дверь. Увидев толпу людей в черном, сидящих рядами на полу, До-до вежливо поклонилась и спросила:
- Кто тут главный?
- А нет тут главного! - ответили ей. - Есть лишь самый главный! Вот он!
К До-до подошел человек и представился:
- Я здэсь самый главный, потому что дэжурный сегодня. Я - нэгодяй и мэрзавец! Я всячэски мэшаю всэм, кому нэ попадя. Мэжду прочим, про мэня так и говорят: мрачная и злобная личность, люблю вставлять палки в колеса, нэпонятно на кого работаю. А еще у мэня есть курительная трубка и олэнья голова с рогами. А вот стихи:
На далёкой планэте рос одинокий бамбук
Он малэнький был и жалкий,
Бамбуку грозил полнэйший каюк,
Потому что он нэ был русалкой.
Если был бы с хвостом он и с чэшуей,
И с головой был, и с волосами,
То флоре был бы полный покой,
А бамбук относился б к фауне.
- Очень содержательно, - сказала До-до. - Что вы собираетесь со мной делать?
- Да больше ничэго. Напакостил я уже порядочно, а тайну своэй мэрзопакостности я унэсу с собой.
- Тогда вот мои стихи в ответ:
Как у наших у ворот
Муха семечку грызёт,
То играет на ситаре,
А то водит хоровод.
Большое до свидания!
9.00 ф.ь. Колорадо. Возле неважно какого здания.
Джеймс Балдер вытер пот со лба и устало сказал:
- Скорей бы на пенсию.
Шкалли молча опустилась на ближайшую землю. Она тоже уже порядком устала. Плетущийся сзади Стоун мгновенно прочувствовал ситуацию и подбежал ближе.
- Джеймс, Лили! - запричитал Стоун. - Не бросайте меня!
Балдер поморщился. Пока он таскал Стоуна на себе, Стоун немало изменился. Он стал капризным, избалованным, форменным иждивенцем, которому лишь бы покататься на чужой шее. Балдер потёр шею, вспоминая былое, и ещё раз поморщился.
Стоуну сначала разрешали всё, понимая, что потеря всего на свете, включая сознание, не могло пройти просто так. Но неожиданно выяснилось, что Стоун и не желает расставаться с ролью неудачника, побитого жизнью. Он пожаловался:
- Раскрыта сущность страхования жизни как особого сберегательно-накопительного вида страховых отношений по осуществлению страховой защиты жизнедеятельности людей, при котором страхователи реализуют задачи в обеспечении безопасности своего достигнутого уровня благосостояния или его подъема за счет инвестиций по накопительной схеме, а страховщики аккумулируют страховые премии в страховом резерве и инвестируют их преимущественно в стабильные и ликвидные активы.
- Джонатан Стоун! - сказала Лили подчеркнуто строго. - Оставьте нас в покое!
Стоун разрыдался, но сердце Шкалли было непреклонно. Она пальцем указала Стоуну на дверь. Стоун порыдал, порыдал, но видя, что всё бесполезно, вынужден был отворить дверь и войти в здание. Здание стояло на отшибе от остальных, его окружал невысокий забор из железной решетки. Между забором и зданием находилось немного травы и деревьев. Санитарно-защитная зона, как сказала бы Шкалли. Само здание, мрачное и облупленное, состояло из двух этажей, причём входная дверь находилась почему-то лишь на первом. За тёмными окнами ничего не было видно, и это внушало опасения.
Балдер и Шкалли настороженно прислушались. Они ждали, ждали, ждали... Вскоре раздался топот чьих-то ног.
- Боже! - прошептала Шкалли и побледнела.
На пороге появился запыхавшийся Стоун.
- Там... там... там... - пробормотал он и залпом выпил стакан лимонада. - Там был я!
- Боже! - прошептала Шкалли и покраснела.
- Лили, похоже, мы так и не найдем нашу дорогую До-до, - сказал Балдер и мужественно обнял Шкалли за плечи. - Надо крепиться!
И Балдер пустил слезу. Шкалли разрыдалась.
- Эх, знать бы, кто тот мерзавец, укравший письма у Броунсона, из-за чего пропала До-до, и из-за чего мы все тут оказались! - гневно сказал Балдер.
Стоун потупился.
- Это я - мерзавец! - решился он наконец на признание.
- Очень нехорошо! - сказала Балдер.
- Это очень, очень нехорошо! - сказала Шкалли.
- Я знаю, - сказал Стоун.
- Вот, - сказал Балдер.
Эпилог
До-до проснулась и выглянула наружу. В лагере было все спокойно и тихо, может, только не спал барсук. И еноты, пожалуй, тоже не спали. Утренний туман покрывал всё вокруг и заставлял поёживаться. До-до мечтательно сделала небольшую утреннюю зарядку и подошла к своему сожителю...
Вдруг раздались призывные позывные труб - началась побудка. Люди в чёрном вышли на ежедневную поверку сил. Они любили это дело: выстроиться в линейку под звуки своего гимна и поднятие флага. В эти моменты их лица становились одухотвореннее, что ли? У них пробуждалось чувство патриотизма. Они заряжались энергией на весь день.
Броунсон, которого приняли в скауты и даже дали кепку и короткие черные штанишки, напоминавшие скорее невесть откуда стыбзенные семейные трусы, быстренько вскочил, заправил свою невесть откуда взявшуюся кровать, скорее напоминавшую раскладушку, и тоже выбежал на поверку. Тем более, что он был в начале списка, так как его фамилия начиналась на Б. А некоторые, особо сметливые его новые друзья даже начинали его фамилию с А. Так и звали его: 'А, это ты, Броунсон!'.
До-до, Броунсон и аллигатор не держали обиды на людей в чёрном, потому что те принесли им официальные извинения на гербовой бумаге с печатями. Люди в чёрном растолковали, что на самом деле они вовсе не хотели никого похищать, но им пришлось, потому что так приказал им их начальник, отец и вождь. Портреты папы висели повсюду, так что этот странный человек в военном френче, с мясистым носом, пышными усами, изрытым оспой лицом и трубкой во рту неназойливо смотрел на происходящее буквально из каждого угла. Впрочем, к такому количеству портретов все уже привыкли, и До-до в том числе.
До-до усмехнулась, увидев Броунсона, семенящего вдоль здания и путающегося в своих развевающихся на ходу длинных штанинах трусов. 'Бригантина!' - подумала про Броунсона До-до. Броунсон был похож на парусник, стремительно несущийся по океанским волнам. Туман только усиливал это впечатление.
Броунсон давно перешел жить к остальным черным людям в помещение амбарного типа, потому что До-до, естественно, вытурила его из ящика, осталась там одна с крокодилом. Об их дружбе с крокодилом в лагере давно уже ходили разные сплетни, но никто не решался беспокоить До-до. Мало ли, все-таки крокодил! Да и До-до та еще! Мало ли! Так что До-до счастливо отвернулась, ей было не до утренних линеек. Она взяла топорик, подошла к столбу, врытому собственноручно возле ящика, и сделала зарубку. Маленькая зарубка означала обычный день, зарубка побольше - воскресенье, последний день месяца обозначался еще больше. А год заканчивался врытием нового столба. И этих столбов, как ни удивительно, с каждым годом становилось всё больше. Теперь их было уже десять. До-до вздохнула. С каждым днем надежды на появление Балдера со Шкалли становились все призрачнее.
- Где их носит? - с горечью сказала До-до и вдохнула. Ей пора было отправляться на ловлю мух для крокодила...