- Ты хорошо себя чувствуешь? В школе все нормально? – Надя, которая готовила обед, посмотрела на Олесю, стоящую рядом.
Внимание дочери для Нади было необычным. Олеся, которой Надя уделяла максимум внимания, с каждом годом все больше отдалялась от нее. Сейчас, в свои 14, едва разговаривала.
Олеся все больше становилась папиной дочкой – тот купил ее любовь постоянными подарками, многие из которых Надя считала не нужными и даже вредными, и вседозволенностью. Отец разрешал сидеть в телефоне или планшете сколько угодно (другие смотрят и ничего), не заставлял учиться (троек нет и хорошо). А поскольку отец был добытчиком в семье, его слово было решающим.
- Все нормально. Просто у нас будет кулинарный конкурс. Вот думаю принять участие или нет.
Надя улыбнулась. Аппетит у Олеси был плохой, поэтому Надя старалась приготовить повкуснее, чтобы дочь хоть что-то ела кроме картошки фри и наггетсов с бургером. К тому же у свекрови, которая жила в соседней квартире, еда была одной из немногих радостей в жизни…
На самом деле Олесе был нужен пароль от телефона матери. Лена, ее одноклассница, попросила посмотреть информацию в родительском чате, в котором обсуждали Ленину семью. Она случайно подслушала разговор чьих-то родителей о том, что такой чат существует и хотела узнать, что замышляют родители других детей против их семьи.
Семья у Лены была своеобразная. Лена была самой старшей из троих детей, до которых маме, тете Кате, не было дела. Дети были для нее источником дохода. Она умудрялась рожать от довольно обеспеченных и при этом ответственных мужчин. Которые, не живя с тетей Катей, платили очень приличные алименты. Возможно, просто откупались – у всех были «законные» семьи, в которых не поняли бы связь на стороне, а особенно внебрачных детей.
Тетя Катя постоянно устраивала личную жизнь, а в свободное время - посиделки для подруг. Часто уезжала – тогда дети оставались с няней.
Лена была предоставлена сама себе. Много времени проводила у соседа, Димы. Хороший парень, рано потерял родителей, всеми силами пытался пробиться в жизни – учился, работал. Лена с братьями даже ночевала иногда в его квартире. Но уверяла, что у них ничего не было. Что Дима пускает из жалости, чтобы дети могли побыть в тишине, не видеть гулянок матери, нормально выучить уроки.
Один брат Лены учился во втором классе, второй ходил в сад. Оба постоянно задирали детей послабее, были неуправляемы. Их называли странным словом «гиперактивные». Тетя Катя на все претензии отвечала одно «Мальчики всегда дерутся. Это пройдет».
Тетю Катю вечно пугали тем, что настучат на нее в разные инстанции, но до конкретных действий дело не доходило.
Вот Ленка и просила узнать. Из подслушанного разговора выходило, что родители уже написали какое-то письмо с просьбой провести проверку семьи, а еще на соседа – того хотят обвинить в сов.ращении малолетней. Лена очень боялась, что их с братьями заберут в детдом, а то и в разные. Еще больше боялась, что посадят Диму, который до нее пальцем не дотронулся.
Олесе этот Дима очень нравился. Симпатичный, взрослый, веселый. Она жутко завидовала Ленке, а тут появилась возможность все узнать. Еще завидовала, что мать Лену совершенно не контролирует, и та ест, что хочет, носит, что хочет. Что Лену совершенно не ограничивают в деньгах, которые щедро присылает отец, исчезнувший из ее жизни 10 лет назад.
- Тогда смотри, - от мыслей о Лене Олесю отвлекла мать, которая начала не просто готовить, а объяснять, что и как.
Едва порезали морковь, телефон пискнул. Надя сняла блокировку, прочитала сообщение, написала в ответ. 1926 – показалось Олесе, но она решила проверить. Пока мать готовила, она три раза смотрела что-то в телефоне. За эти три раза Олеся точно увидела – 1926. Странное число. Да ладно. Главное, что узнала.
Теперь надо было сделать так, чтобы телефон остался без присмотра.
Продолжение следует...