...Если хотят выразить восхищение деятельностью человека, его работой, то называют её профессиональной.
Когда-нибудь отомрут обязательно войны, бесследно уйдут в прошлое, а вместе с ними уйдёт и профессия — военный. А пока Родина нуждается в защите, профессия эта пользуется не меньшим почётом, чем хлеборобское дело.
Ватутин был профессиональным военным, и работа его заключалась в том, чтобы подготовить себя и подчинённых ему людей к защите Родины, чтобы не допустить войны, а коль пришла она, победить.
В девятнадцать лет, связав свою судьбу с Красной Армией, Ватутин был верен ей до последнего дня. Он гонялся за бандами Махно и Беленького по Украине, курсантом Полтавской пехотной школы заготовлял дрова в Диканьском лесу, командовал взводом, затем ротой... И всегда учился. Полтавская пехотная школа. Киевская высшая объединённая школа. Военная академия имени Фрунзе и оперативный факультет этой же академии. Академия Генштаба... Он много успел за свою, в общем-то, недолгую жизнь.
Великую Отечественную Ватутин встретил первым заместителем начальника Генштаба РККА. Через неделю, 30 июня, Николай Фёдорович позвонил жене, сообщил, что уезжает на фронт.
В штаб Северо-Западного фронта доставили первых пленных эсэсовцев. Они были ошеломлены, не понимали, как оказались у русских в плену. Ведь они пришли, чтобы быстро победить, и вся война с Россией представлялась им недолгой кампанией. Ведь совсем недавно начальник генштаба сухопутных войск германской армии генерал Гальдер заявил представителям печати: «Не будет преувеличением, если я скажу, что поход против России выигран в 14 дней». Танкисты рейха не принимали в расчёт Красную Армию. Они спешили к Ленинграду, пренебрегая обороной русских. Будто на прогулку жарким летним днём, собрались они. И стояли теперь перед советским генералом в одних трусах, как выпрыгивали из горящих танков. Так впервые встретился Ватутин с вояками генерал-фельдмаршала Манштейна, который двигался со своим танковым корпусом впереди всей группы «Север», мечтая первым ворваться в Ленинград.
Военная судьба ещё не раз сталкивала Ватутина с Манштейном. Под Псковом и Сталинградом, на Курской дуге и Левобережной Украине, на Днепре и Правобережной Украине вступали они в смертельные схватки и победителем всегда выходил молодой советский генерал, начавший службу в Генеральном штабе Красной Армии на 22 года позже, чем Манштейн в генштабе германской армии. На главных стратегических направлениях столкнулись не только два генерала, два аналитических ума — столкнулись две военные школы, два образа жизни, две социальные системы. И не помогли Манштейну ни знатное прусское происхождение, ни солидный опыт покорения Западной Европы, ни громкие титулы «лучшего представителя германского генерального штаба» и «лучшего стратега Восточного фронта».
Даже простое перечисление битв и сражений, в которых принимал участие генерал Ватутин, займёт немало места. Но они — страницы его биографии. И оборона, и наступление — целая цепь событий, где всё зависит от конкретной личности солдата и офицера, от его поведения в бою. Но зачастую бои выигрываются ещё до первого выстрела напряжением штабной мысли, талантом командующего, умением проанализировать обстановку, принять единственно верное решение, умением предвидеть. Самым первым видел Ватутин стрелы на картах, которые стали теперь хрестоматийными, изучаются на школьных уроках истории. Ведь эти стрелки рождались под его рукою, а до этого — в напряжении мысли. Ватутин не любил прибегать к помощи чертёжников. Он сам наносил обстановку на карту, отсчитывал циркулем расстояния, отчёркивал по линейке цветным карандашом границы движения дивизий и армий.
Всё это называется высокой штабной культурой. Всё это сохраняло в бою десятки тысяч солдат. Ведь в основе расчётов подлинного полководца всегда огромные массы войск и отдельный солдат с его человеческими возможностями, олицетворяющий эти массы.
Во всех военных академиях слушатели изучают битву при Каннах, где в год 216-й до нашей эры армия Ганнибала, охватив с флангов, окружила и полностью уничтожила отлично обученную и вооружённую стотысячную римскую армию. Никому, даже самым видным полководцам прошлого, не удалось повторить Канны. А молодой советский генерал Ватутин совместно с другими военачальниками дважды участвовал в окружении и уничтожении сильнейших группировок фашистской Германии, дважды устраивал сокрушительные «Канны» под Сталинградом и Корсунь-Шевченковским.
Он был настоящим солдатом, генерал Ватутин. И в минуту смертельной опасности прямо посмотрел ей в глаза. Ватутин часто выезжал в армии, объезжал войска. В одной из поездок машина командующего 1-м Украинским фронтом попала в засаду.
— Все к бою! — скомандовал Ватутин, бросаясь в снег.
Он принял бой, бой неравный, где соотношение сил было примерно один к тридцати в пользу атакующих.
Ещё можно было спастись, попытаться прорваться на единственном уцелевшем автомобиле, но командующий фронтом отверг такое предложение. Он не мог позволить себе отойти под прикрытием автоматных и пулемётных очередей охраны, не мог оставить на произвол судьбы бойцов.
Группе Ватутина всё же удалось прорваться, но в перестрелке командующий был ранен. Рана оказалась смертельной. Даже сам Бурденко, хирург, творящий чудеса, был бессилен что-либо сделать...
Похоронили Николая Фёдоровича в Киеве, над Днепром. Двадцатью артиллерийскими залпами отдала ему последнюю воинскую почесть Москва. В сообщении ЦК ВКП(б), Совнаркома СССР и Наркомата обороны СССР говорилось: «В лице товарища Ватутина государство потеряло одного из талантливых молодых полководцев, выдвинувшихся в ходе Отечественной войны».
Вл. КИСЕЛЕВ (1981)