От второй поллитры Шурочкин деликатно отказался, мотивируя отказ предстоящим походом к приснопамятной бабе Люде. Волк помедлил и убрал поллитру обратно в стол.
- Тогда, Бадыков, организуй поход в этот притон, центр, так сказать, порока, а потом сопроводи товарища капитана обратно сюда, на ночлег. – распорядился он на правах старшего. – А я, с вашего позволения, домой отбуду, трое суток не спал.
Бадыков и Шурочкин проводили его глазами. Когда за капитаном закрылась дверь, Шурочкину показалось, что Бадыков немного выдохнул и расслабился. Он с удовольствием подцепил за хвосты пару жирноспиных шпрот, аккуратно разместил их на хлебном ломте и протянул Шурочкину.
- Давайте, Сан Саныч, поешьте да пойдем. А то у бабки к ночи не протолкнуться. Сами знаете, магазины-то не продают.
Шурочкин взял протянутый бутерброд и задумался.
Бадыков хмыкнул и продолжил:
- Вы не подумайте, не так и много пьют у нас. Ну как немного, как у всех. Народ-то в основном на лесопилке и в туризме занят. Вот еще пасеки тут у нас. Но это Егоровы монополию держат. По охоте вот еще…
Шурочкин жевал бутерброд. Как- то все слишком лубочно и благостно выходило. Пьют как все, живут и работают как все, а ведьму сожгли. Может и не сожгли, но факт остается фактом. Пропала гражданка Плотвина Анастасия Ивановна и вот этот радостно раскладывающий шпроты по хлебу старший лейтенант Бадыков совершенно не спешит ее разыскивать, а начальник его и вовсе отказывается дело заводить. Исполняющий обязанности начальника полиции капитан Волк Сергей Михайлович.
- А кстати, Бадыков, как тебя зовут-то?- невпопад спросил Шурочкин
- Данияр Тимурович. Можно Дэн, меня все так зовут. – и Бадыков снова сунул Шурочкину бутерброд, на этот раз с колбасой и кружками соленых огурцов сверху.
- Скажи-ка, Данияр Тимурович, а чего у вас начальника полиции нет? Волк сказал, что исполняет обязанности. – допытывался Шурочкин
- Так нет его, помер месяц назад. Хороший мужик был, Семен Николаич. Меня с детства гонял, еще когда мальчишкой был, курей по чужим дворам щипал. Ну, всяко бывало, сам понимаешь. Вот, к делу меня пристроил после армии, говорил, иди в милицию, Данияр, а то ступишь на кривую дорожку и все. Я и пошел. А куда идти-то? Не на лесопилку же! – расчувствовался Бадыков.
- От чего помер? От сердца? Инфаркт? – уточнил Шурочкин
- А пес его знает! В район на вскрытие отвезли, говорят от естественных причин, никакого криминала. Дома его нашли. На диване с пультом от телека в руке. Какой уж тут криминал! Может и сердце, все-таки 67 лет ему было, хотя с виду крепкий мужик. Жаль, так и не дождался подполковника. Майором помер. – пожал плечами Бадыков.
Вспомнив некстати собственного начальника, Шурочкин поежился. Он не любил совпадений и случайностей. Они всегда мешали построению его логических цепей. На этот раз к его сомнениям в благополучии Выгорьевска добавился хороший мужик, начальник полиции, померший от естественных причин.
- Ладно, пойдем, Данияр Тимурович, - поднялся Шурочкин из-за стола и незаметно вытер руки о штаны. – Будем бабку Люду опрашивать.
- Гражданку Петрову, Людмилу Федоровну. – подсказал Бадыков.
От опорного пункта до центра порока, как окрестил квартиру бабы Люды Волк, было 10 минут пешего ходу. Решили прогуляться, да и выветрить недавно принятый алкоголь. Несмотря на две серые пятиэтажки, высившиеся на холме и отдававшие постапокалиптическими мотивами, в целом Выгорьевск производил приятное впечатление ухоженного, в меру большого поселка с ухо чистыми улицами и добротными домами частного сектора. Администрация располагалась в просторном деревянном доме, а напротив была новая, хорошо отстроенная школа.
- Это Поросенков нам школу построил, глава района. У нас ведь рождаемость-то на первом месте по району. Из Осокина и Петровского в нашу школу детишек привозят. Вот как! – похвастался Бадыков по дороге.
Несмотря на уверения Бадыкова в том, что окно на первом этаже не закрывается от наплыва жаждущих, очереди Шурочкин не заметил. Занавески были задернуты, на кухне горел свет.
В подъезде стоял мужик в семейных трусах и куртке на голое тело и дымил во всю, культурно стряхивая пепел в консервную банку. Он молча пожал руку Бадыкову и недоверчиво зыркнул на Шурочкина. Бадыков настойчиво трижды пнул коричневую дерматиновую дверь с отвалившимся номером. А потом еще и дробно постучал кулаком.
Дверь приоткрылась и в щели показался острый нос, желтый глаз и черно-седая прядь.
- Ааа, этты! Заходь! – быстро скомандовали из-за двери и буквально втащили Бадыкова вовнутрь. Шурочкин быстро вошел следом.
В коридорчике было темно, только из кухни слева шел свет.
- А я смотрю, что-то тихо у тебя сегодня, бабЛюда. Окно закрыто. – заявил Бадыков, наощупь разуваясь.
- Дык женский день у меня сегодня. Дифцит привезла вчерась. – довольно сообщила баба Люда и прошаркала вперед. – Ты в залу проходь со своим москвичом этим. А я сейчас.
Шурочкин прошел вперед, ощущая под ногами домотканые половики. В зале тоже было темно. Бадыков толкнул его на продавленный диван.
- Садитесь, СанСаныч. Баба Люда не любит свет зря жечь. – пояснил он.
В кухне за стенкой шуршали пакеты, звякали ложки, взвизгивали застежки молний. Наконец, минут через пятнадцать после топота в коридоре в комнате вспыхнул свет. Зала оказалась небольшой комнаткой, жидко обставленной случайной мебелью. В углублении справа, за занавеской стояла кровать с горами подушек, а напротив, на стене, сильно выдаваясь габаритами за угол висела внушительная плазма.
- Нравится? – поймала взгляд Шурочкина баба Люда и погладила край телевизора – Это ж любимец мой! Я кино страсть как люблю. Про Кемаля вот смотрю. Про любовь. Ой, не оторваться прям. А такой красавец-мужчина, этот Кемаль, так бы и съела.
- Ты давай, Людмила Федоровна нам зубы не заговаривай. Откуда про москвича узнала? – сурово спросил Бадыков
- Ой, много ль надо ума? Ты ж местный, все про меня знаешь – хитро улыбнулась она.
- Ясно, Маринка уже приходила. – кивнул Бадыков. – Знаю твою агентуру.
- Ну раз знаешь, чего тогда приперлися? – рассердилась старуха.
- Не приперлись, а с опросом к тебе пришли. Или тебя официально повесткой вызывать? – в ответ наскочил Бадыков.
- Я тебе говорить ничего не буду. Сказала уже. – и бабка кивнула в сторону выхода. – Иди в кухню. С ним потолкую.
К удивлению Шурочкина, старший лейтенант поднялся и вышел, закрыв за собой дребезжащую стеклом дверь. Бабка уселась в кресло и уставилась на Шурочкина.
- Ну давай, спрашивай, пока я в настроении. – довольная собой сообщила она.
- Это хорошо, что в настроении. Следователь СК капитан Шурочкин. – представился Шурочкин.
Бабка кивнула и поправила выбившуюся из-под косынки прядь.
- Скажите, Людмила Федоровна, а что вам известно о пропаже гражданки Плотвиной? – сразу приступил к сути Шурочкин
- Дык известно, что – туманно ответила баб Люда.
- А конкретнее? – уточнил Шурочкин
Бабка поправила распахивающийся на груди халат, наклонилась вперед к Шурочкину и страшно округлив глаза громко зашептала:
- ПРОПАЛА ОНА!
Шурочкин к подобному поведению был готов, по опыту и не с такими говаривал, поэтому придвинулся к ней еще ближе и тоже зашипел:
- А ПОЧЕМУ?
К этому бабка была не готова, откинулась назад, обтерла рот рукой и прищурилась:
- А вот это уже другой разговор. Ты, я как посмотрю, не промах. Не эти два идиота. Я так скажу, что убили ее.
Такого поворота не ожидал Шурочкин.
- Кто убил? Можете назвать имена? Как? Почему? Где тело?
- Ишь ты, какой быстрый! – усмехнулась бабка. – Ты давай, позже один приходи, а то тут вон уши у стен есть. Часиков в 11 приходи, как кино закончится как раз.
Шурочкин подумал с минуту, затем вышел в коридор и громко, на всю кухню, чтоб сидевшая за стеной бабка услышала заявил:
- Старший лейтенант Бадыков, попрошу вас понятых привести. Будем производить обыск.
Мгновенно выросшая в дверном проеме баба Люда заголосила:
- Каких понятых, какой обыск???? Перед людями меня позорить? На каком основании? Дань, ну скажи ты ему!
Шурочкин подмигнул Бадыкову и повернулся к бабке:
- На том основании, что у меня имеются особые полномочия в связи с важностью дела и тяжестью преступления. Хотя конечно можно и без обыска, если по-хорошему будете сотрудничать.
Баба Люда стащила косынку с головы, обтерла лицо и тяжело приземлилась на стул.
- Дань, выйди покурить, а? А я тут с товарищем из Москвы поговорю. – попросила она
- Да, Данияр Тимурович, выйди, пожалуйста, а если что, то сразу за понятыми. – подтвердил Шурочкин.
Когда за Бадыковым захлопнулась дверь, баба Люда тяжелым взглядом пригвоздила Шурочкина к стулу напротив и в одно мгновение превратилась из простоватой деревенской бабки-самогонщицы в суровую и хитрую каргу.
- А ты не прост, рыженький, да? Ой не прост. Говори, от кого пожаловал. От Поросенко или вправду из Москвы?
- На этот счет, Людмила Федоровна, не беспокойтесь, на самом деле из Москвы. И исключительно по поводу пропажи Анастасии Ивановны. А если что на Поросенко вашего нарою, то мне только в радость, и начальнику моему повышение. Никто прикрывать его дела не будет. В Москве повыше его люди сидят. – заверил ее Шурочкин
- Вот и хорошо, вот и ладно. – посветлела баба Люда. - Так вот… Таська-то мне не чужой человек. Родня моя кровная. По материнской линии сестра. Так вот…
- Я вас внимательно слушаю. – напрягся Шурочкин
- Убили ее. И не просто так убили. Понятно? – баба Люда понизила голос
- Обычно просто так и не убивают. Всегда есть мотив. Какой мотив у ее убийства?
- ПОРЧА! Якобы на Поросенко и весь род его она могильную порчу навела. – шепотом сообщила баба Люда.
- А она навела? – поинтересовался ничего не удивляющийся Шурочкин
- Нет, не наводила. Зуб даю. Не могла она такое дело устроить.
- Как не могла? Она ж ведьма местная! – удивился капитан.
- Эк ты быстрый! Что ты в этом понимаешь, городской! – ухмыльнулась баба Люда
- Ну расскажите тогда, на ваш взгляд, что было то? – сдался Шурочкин
- Таська не ведьма была, а травница, шептунья. Целительница-по новому, по- современному. Чего там она могла? Бабам плод приживить, грыжу закусить, от пьянства отвадить. А чтоб порчу, так это не по ее зубам. – назидательно сказала бабка. – А убили ее по навету Семки Майора. Мента нашего. Гнида и тварь был продажная.
- Так кто убил-то? – навострил уши Шурочкин
- Эти – мотнула головой в сторону улицы бабка Люда – Менты.
- Конктретнее. И где тело?
- Вот конкретнее не могу знать. Может наши менты, может районные. Облили бензином и подожгли. Все про то знают и молчат. А тело в лесу выкинули.
- Место покажете? – встрепенулся Шурочкин.
- Покажу. Чего ж не показать. – пожала плечами бабка. – Я ее, родимую, под сосной прикопала и ветками закидала. Только ты уже молчи про то. Скажи ментам-то что я тебе наплела, будто бы в лесу ее видела, когда за дифцитом ездила. Вот и все. Боязно мне, сынок, понимаешь? Мне тут жить еще. А так завтра днем приходи, в лес пойдем.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
