Таня повернула ключ и вошла в прихожую. На кухне смеялись ее родители. Услышав, что Таня вошла, Ольга Ивановна воскликнула:
— Ой, это ты, дочка? Мы тут так засиделись!
Олег Львович тоже вскочил:
— Да, Танюш, мне уже надо возвращаться в свою берлогу.
Таня выдавила некое подобие улыбки:
— Ну что ты, пап, не уходи.
Отец помешкал, но всё же пошел надевать куртку и шапку. Ольга Ивановна всучила ему лоток с котлетами:
— Возьми, дома макарон отваришь — вот и обед готов.
Олег Львович благодарно кивнул, взял сумку, обулся и покинул квартиру. Таня безучастно пробормотала:
— Пока, пап.
Ольга Ивановна внимательно смотрела на дочь:
— Таня, что-то случилось?
— Вроде нет. Но я ходила к дяде Матвею сегодня.
— Зачем? Этот предатель не заслуживает внимания, — Ольга Ивановна поджала губы.
— Ты права, мама. Я не знаю, зачем я туда пошла. Мне показалось, что не все точки расставлены в этой истории.
Таня решила умолчать о том, что на самом деле сподвигло ее пойти Матвею Павловичу. Впрочем, это было сейчас не очень важно. Гораздо важнее было то, что она увидела в квартире.
— Не все точки, не все точки! Глупости. Я ошиблась в человеке, горько и по-крупному ошиблась, — печально произнесла Ольга Ивановна.
— Мам, а ты знаешь, что у дяди Матвея есть сын?
— Знаю, конечно. Женька, от той мымры. При чем тут он?
— Он живет с дядей Матвеем. И мне кажется, что это он заставил дядю Матвея так поступить.
Ольга Ивановна поморщилась:
— Таня, Таня… Тебе же Матвей и не нравился никогда. Почему ты сейчас его так хочешь оправдать?
Таня пожала плечами:
— Не хочу. Но он говорит странные вещи, дядя Матвей. «Не было другого выхода», — его слова. Может быть, этот сын его шантажирует? Или угрожает?
— Скажешь тоже. Женька был нормальный.
— Дядя Матвей тоже был нормальный. Ты права, мам, он мне не очень нравился. Но он не подлец, не аферист. Собаку взял из приюта, — сказала Таня.
Ольга Ивановна насупилась и вздохнула.
Как будто плохие люди не могут взять собаку из приюта. И всё же… Матвей Павлович однажды вернулся с работы не один, а с золотистым ретривером.
— Мы репортаж снимали. Я её взял, — коротко сказал мужчина Ольге Ивановне. — Если ты не против, я бы хотел оставить Найду.
Ольга Ивановна любила собак и не была против. Сейчас, вспоминая этот эпизод, она смягчилась.
— Твоя правда, дочка. Матвей никогда не был злым. Часто вел себя равнодушно, но он никогда не казался подлецом. Но люди меняются.
Таня не знала, что и думать. Она была уверена, что сын дяди Матвея тут замешан. Но как может столь симпатичный молодой человек быть злодеем?
Насколько же обворожителен был этот Евгений! Кудрявый шатен с правильными чертами лица и красивым баритоном — в Танины воспоминаниях он был еще эффектнее, чем в реальности. Если бы Таня вообще могла влюбиться, она бы точно в него влюбилась. Невероятно привлекательный парень.
Но Таня, как и её мать до недавнего времени, была сдержанной, достаточно холодной и искренне считала, что безумства страсти и эмоциональные качели ей не суждены.
Поэтому мысли о привлекательности Евгения она быстро вымела из головы. Нечего ерундой страдать. А в деле надо разобраться.
Мать, кажется, не прониклась — ей словно не было интересно, почему её бывший муж так поступил. А Таня уже не могла оставить всё как есть.
Поэтому на следующий день она снова пошла к тому самому дому, где когда-то они жили втроем как семья: Таня, Матвей Павлович и мама.
Ей не хотелось снова заходить в квартиру, но она предположила, что повадки Найды не изменились и в семь вечера её надо выгуливать, мороз ли на улице, слякоть или июльская жара.
И она оказалась права. В одиннадцать минут восьмого из подъезда вышел Матвей Павлович, держа поводок, — Найда рвалась гулять.
Матвей Павлович пошел по тропинке довольно уютного скверика. Таня как раз сидела на скамейке у входа в скверик и сразу заметила пенсионера.
— Добрый вечер, дядя Матвей!
— Таня? Что-то ты сюда зачастила. К добру ли?
Таня хитро улыбнулась:
— Не к добру, конечно. Дядя Матвей, я хочу узнать правду. Что произошло? Почему вы так поступили с мамой?
— Я и ей сказал, и тебе повторю. Она мне много крови попортила. У нее тяжелый характер, Таня, ты и сама знаешь. Я злился, но у меня натура такая: я коплю, коплю, а потом делаю какую-то гадость.
— Гадость? Это не просто гадость. Это афера! Вопиющих масштабов! — Таня возмутилась не на шутку.
Неужели она в какой-то момент подумала, что дядя Матвей не хотел обидеть маму? Совсем с ума сошла! Приперлась еще сюда, на автобусе сорок минут ехала.
Таня хотела ответить резко, но вдруг обратила внимание, что голос Матвея Павловича звучал невыносимо печально, как будто не сам старик говорил, а повторял заученное.
— Дядя Матвей, ты ли это?
Матвей Павлович окликнул собаку:
— Найда! Ты куда бежишь, непослушная варежка!
Таня засмеялась. Матвей Павлович посмотрел на неё:
— Таня, не лезь ты в это дело. Мать твоя, кажется, не особенно-то горюет. Пожалуйста, оставь меня в покое.
Таня поняла, что она на верном пути:
— Это твой сын тебя заставляет? Он угрожает тебе?
Матвей Павлович рассматривал свои ботинки и совсем не глядел на Таню. А девушка продолжала напирать:
— Дядя Матвей! Что он сделал?
Матвей Павлович молчал.
— Я всё равно узнаю правду! — Таня почти закричала.
— Спроси свою мать. Женька знает её секрет.
— Какой секрет?
— Я повёл себя самым подлым образом, чтобы никто и никогда об этом не узнал. Поэтому спрашивай свою мать. Это её тайна — и я сделаю всё, чтобы сохранить её.
Матвей Павлович позвал Найду — и старик с собакой пошли к подъезду. Таня пошла за ним. Здания сияли желтыми окнами. Матвей Павлович зашёл в дом, а Таня пошла к автобусной остановке, обдумывая всё, что услышала.
Она пыталась уложить в голове тот факт, что дядя Матвей поступил благородно, если верить его словам.
Получается что? Евгений как-то узнал какой-то мамин секрет. Неужели у мамы есть секреты? В общем, чтобы сохранить мамин секрет, дядя Матвей выполнил условия, которые предъявил Евгений. А тот, видимо, потребовал выписать мать из квартиры. Мама тогда была не очень вменяемая, это было просто.
Но это же просто кошмар. Лучше бы и вправду Таня не копалась в этой истории. А теперь надо понять, что за тайну хранит мама и что задумал этот Евгений.
За этими размышлениями Таня дошла до остановки. На ней стоял только один человек. Заметив Таню, он оторвался от телефона.
Евгений.
Как же обаятельно он улыбается! И зачем он ей улыбается, если строит планы против матери? Таня решила пойти ва-банк:
— Ты! Зачем тебе всё это? Как ты можешь поступать так низко? Самому не противно?
Евгений улыбнулся ещё шире:
— Папа сдал меня, да? Я знал, что он долго не сможет скрывать.
— Он ничего не сказал! Я сама догадалась! Зачем тебе это?
— А я, Татьяна Олеговна, не люблю обманщиц. Твоя мать не та, за кого себя выдаёт. Я хотел прийти и рассказать вам всем. Не вышло. Отец упросил смолчать. Но я молчать не люблю. Теперь обманщица хотя бы наказана.
— Как ты смеешь так говорить о моей маме? — Таня была вне себя.
— О, мой автобус. До встречи, Татьяна Олеговна, — и Евгений уехал.
Вот же наглец! Таня проводила автобус возмущенным взглядом.