Таня не смогла смириться. Это ведь была целая квартира — хорошая большая двушка. Она уже поняла, что вернуть недвижимость не получится. Но, может, она придумает, как отомстить Матвею Павловичу?
Отдельной проблемой стало, как ни странно, общение отца с матерью. Было совершенно очевидно, что отец неравнодушен к маме и что сама Ольга Ивановна принимает его неуклюжие ухаживания. Пожилые люди не очень-то умели изъясняться. Отец просто приходил к Тане каждый день, но на Таню даже не смотрел особенно, а пробирался на кухню, и просил Ольгу Ивановну заварить чаю покрепче.
— Так вредно же, Олежек. В чае больше кофеина, чем в кофе. О чем ты думаешь?
— Не о чём, а о ком, — улыбался Олег Львович.
Ольга Ивановна краснела и улыбалась бывшему мужу. Ее странная болезнь прошла примерно через год, она полностью восстановилась, не могла без ужаса вспоминать, как подписала те документы насчет квартиры. Но возраст взял своё — желание что-то отстаивать у нее быстро выветрилось. В пожилом возрасте свои плюсы — не хочется склок и скандалов, проще отойти в сторону. Конфликты — поле для молодых.
Молодым полагались и любовные истории, но вот тут Ольга Ивановна не смогла отойти в сторону, как положено чинной и строгой пенсионерке. С бывшим мужем они виделись практически каждый день, ходили в оперу, гуляли по скверу. И Ольга Ивановна вспомнила все свои чувства к Олегу Львовичу. Невероятно!
Невероятно тут было всё. И любовь в их годы, всё же не студенты. Ну ладно, история знает такие примеры.
Но они уже были расписаны! И не нашли общий язык, разошлись же. Ольга Ивановна хорошо помнила, как её начали раздражать авантюры мужа и его нестабильность. Она ведь была педантом, воплощала тщательный подход буквально ко всему. Но вот сейчас её ничего в бывшем муже не раздражало.
Может, это тоже последствие аварии?
Непохоже. В общем, как бы то ни было, Ольга Ивановна более чем благоволила Олегу Львовичу. А он вообще потерял берега — его чувства к бывшей супруге разгорелись с новой силой.
И всё это Тане очень не нравилось. Это, конечно, звучит очень странно — большинство детей будут только счастливы, если родители, которые развелись, воссоединятся снова. Таня мечтала об этом, когда была ребёнком. И даже потом, учась в институте, тоже иногда представляла, как было бы хорошо, если бы вместо Матвея Павловича с мамой жил отец.
Но смотреть, как мать с отцом любезничают на её кухне, было просто выше Таниных сил. Это выглядело так нелепо, так глупо. Она от этого еще больше злилась на Матвея Павловича: если бы он не лишил мать квартиры, они бы с отцом миловались не в одном жилье с Таней. Разумеется, это было нелогично, потому что, если бы не эта история с квартирой, Ольга Ивановна, скорее всего, и не принимала бы ухаживания Олега Львовича.
И тогда ей пришла в голову сумасбродная мысль — а что, если не ругаться с Матвеем Павловичем, а договориться? Хотя о чем с ним договариваться? Не вернет же он квартиру просто потому, что Таня больше не может смотреть, как папа с мамой смотрят друг на друга влюблёнными глазами?
И всё же чего-то Таня не понимала.
Как так быстро степенный и обходительный Матвей Павлович превратился в злобного старикашку из рассказов о современных мошенниках? Не могла же её умнейшая и дотошнейшая мать так ошибиться в человеке?
Авария случилась уже потом, а замуж за Матвея Павловича мама вышла давно и не жаловалась. Как и когда всё настолько изменилось?
Наверное, именно тогда Таня, чувствуя себя стеснённой в собственной квартире, решила пойти к бывшему отчиму.
Таня была женщиной добродушной и довольно щедрой. Она совершенно не была против того, чтобы мать жила с ней в одной квартире. Тем более что мать одно время помогала её снимать, пока Таня становилась на ноги. Но развод родителей так больно по ней ударил… Таня справилась, забыла, как плакала в детстве из-за того, что они больше не семья, что родители развелись. И теперь вспоминать? Наверное, поэтому, даже взгляд на мать с отцом вместе её нервировал.
Таня дошла до бывшей маминой квартиры и позвонила в дверь. Она особенно не надеялась, что ей откроют. Но вот она услышала у двери какую-то возню: кто-то посмотрел в глазок, вздохнул и повернул ключ в замке.
— Таня?
— Дядя Матвей… — Таня до сих пор называла его так, привыкла.
— Пришла ругаться?
— Нет. Да… Я не знаю, — Таня закрыла лицо руками.
— Ну что ж, проходи, дочка. Мать твою я не пускал сюда, а тебя пущу. Что может случиться?
В квартире почти ничего не изменилось. На стуле были свалены в кучу брюки и рубашки. Однако в целом жилье выглядело достаточно опрятно для квартиры, где живет одинокий пенсионер. Навстречу Тане выбежала Найда — собака осталась с Матвеем Павловичем. Таня погладила Найду. Собака потерлась о ее ноги и легла рядом.
Таня даже не знала, что сказать новому хозяину квартиры. Она почувствовала себя обессиленной и села на кухонную табуретку.
Матвей Павлович заварил вкусный жасминовый чай (откуда тут жасминовый чай?) и поставил на стол коробку с печеньем. Таня взяла печенье и отпила чай.
Бывший отчим внимательно смотрел на неё.
— Почему? Дядя Матвей, почему? Ты ведь не злой.
— Злой, добрый… Ты что, маленькая? Разве человека так можно легко определить: в одну категорию или в другую?
— Я не понимаю.
— Вот что, дочка. Я не хотел причинить твоей матери зло. Но я не мог не сделать того, что сделал. Просто не мог — и всё.
Таня не могла уследить за мыслью Матвея Павловича. Что значит «не мог»? Подлость ты либо совершаешь, либо нет. Никакого двойного дна Таня не признавала.
— Как это не мог? Можно же было не отбирать у неё квартиру!
— Нельзя, никак нельзя, — Матвей Павлович горько вздохнул. — Это сильнее меня, Таня. Не было другого выхода.
И тут Таня услышала в соседней комнате какой-то незначительный шум, лёгкое движение. Там кто-то был. Она вскочила с табуретки, не зная, чего ожидать. Тане стало по-настоящему страшно.
И тут в коридоре появился человек — кудрявый, высокий и симпатичный молодой мужчина. Он быстро вошёл в кухню и улыбнулся:
— Татьяна Олеговна, моё почтение! Значит, вот вы какая. Отец про вас рассказывал.
— Отец? — Таня переводила взгляд с молодого человека на Матвея Павловича.
— Он ваш отец?
Матвей Павлович застегнул пуговицу на рубашке и сказал:
— Это мой сын от первого брака, Евгений.
Таня нахмурилась:
— Почему не было другого выхода, дядя Матвей?
Евгений хмыкнул и не дал отцу вставить ни слова:
— Был, конечно. Можно было бы никого не выписывать. Но отец придумал, как обвести вокруг пальца твою мать, и не смог переключиться. Да, папа?
— Верно. Я хитро придумал, — рассеянно ответил пожилой мужчина. — Таня, тебе пора.
Таня кивнула, стараясь казаться как можно более дружелюбной:
— До скорой встречи, дядя Матвей!
Она вышла на лестничную площадку, Евгений закрыл за ней дверь. И тогда Таня поняла, что в этой истории с дядей Матвеем остаётся очень много всего непонятного.