Лето подходило к концу, а между Машей и Володькой после свадьбы, близости почти не было. Не считать же те пару раз, когда он приходил домой полупьяный. Да и дома он совсем не появлялся. Сразу после работы спешил с братом и отцом на постройку дома. Явится ближе к ночи, поест, и завалится спать отвернувшись к стене. Маша как только не пробовала его растормошить, ничего не помогало. “ Может Нинка эта, его действительно приворожила,— думала она бессонными ночами, лёжа в постели и слушая как похрапывает муж, — ну не может такого быть, чтобы молодой, здоровый мужик, игнорировал лежащую рядом женщину. Нужно бы с матерью посоветоваться, да только как ей рассказать про то, что муж спать со мной не хочет”. Однажды, она возвращалась с дальних хуторов, относила туда посылки. На полдороги к дому, рядом с ней затормозила машина и из кабины выглянул Венька Чередин.
— Привет соседка, куда путь держишь, — весело прокричал он Маше.
— Да вот, в Калиновке была, почту разносила, теперь домой иду.
— Ну тогда садись, подвезу, — Венька распахнул перед Машей дверцу кабины.
Её дважды просить не пришлось, она быстро вскочила на ступеньку и оказалась на сидении рядом с Венькой. Когда садилась, коротенькое платьице задралось, оголив длинные стройные ноги. При виде этого, у Веньки пересохло во рту и он судорожно сглотнул. По дороге они болтали о всяких пустяках, а когда подъезжали к Дубровке, Венька вдруг повернул машину к лесу.
— Э-э, ты куда это, — забеспокоилась Маша.
— Да мать просила дубовых веток наломать, огурцы в бочке солить собралась, мы не на долго, — пояснил он своей попутчице.
— А, ну тогда ладно, — успокоилась Маша.
Заехав в лес, Венька остановил машину на небольшой поляне, пошёл к старому развесистому дубу и принялся ломать ветки.
— Помогла бы, а то одному неудобно, — крикнул он Маше.
Она подошла и встала рядом. Неожиданно Венька бросил на землю охапку наломанных веток, сгрёб её и принялся целовать.
— Ты что, очумел, — пыталась сопротивляться Маша, но от Венькиных поцелуев у неё закружилась голова, и она стихла. Он так ласкал её, что даже не заметила как оказалась на расстеленном пиджаке Чередова. А потом, поглаживая её оголённое плечо, Венька сказал.
— Я гляжу муженёк твой не больно тебя лаской радует, вон как оголодала, думал на клочья меня порвёшь.
Маше стало неловко от этого, и она попыталась освободиться от его объятий.
— Погоди, ну куда ты спешишь, дети малые дома ждут, что ли, — остановил её Чередов, целуя в шею, и между ними снова всё повторилось. А потом, помогая Маше привести одежду в порядок, сказал, — завидую Володьке, какая баба ему досталась, мне бы такую, а он дурак нос воротит.
Когда подъезжали к Ломовке, Маша попросила.
— Останови Машину, я дальше пешком пойду, а то увидит кто, наболтает лишнего.
Венька остановился, на прощание притянул Машу к себе и целуя в губы спросил.
— Когда ещё встретимся?
— Не знаю, — ответила она, и выскочила из кабины.
В эту ночь, лёжа рядом с Володькой, она вспоминала всё что было между нею и Чередовым, и её охватывала сладкая истома. Дня через два, она уже сама искала повод чтобы встретится, пошла к Чередовым вроде как рецепт пирогов у Матери Венькиной попросить, а сама уходя, тихонько шепнула ему: “Вечером, на берегу Звенихи ждать буду, там где ракита поваленная”. Закружилось у них всё с такой силой, что непонятно, как ещё их тайные свидания никто не приметил. А через месяц, Маша поняла что беременна, и точно знала, что ребёночек этот не от мужа. Поначалу хотела было всё Веньке рассказать, а потом передумала, решила что ему ничего знать не нужно. И обрадовала хорошей новостью мужа. Володька выслушал её и сказал: “Раз беременная, значит рожать будешь. Побереги себя, хватит с тяжёлой сумкой по селу таскаться, рассчитывайся с работы”.
Нина быстро освоилась на новом месте. В конце июля, ушла в декретный отпуск. А в начале августа, вспомнила про направление на курсы бухгалтеров и пошла туда записываться. Занятия должны были начаться в середине месяца, и она очень переживала.
— Как я с таким животом туда ездить буду, успеть бы закончить их до родов , — говорила она тётке.
— Ничего, тут от нас на трамвайчике всего три остановки, справишься. Беременность ты легко переносишь, так что не беспокойся. Всё будет хорошо, и курсы закончишь, и родишь вовремя.
Перед началом учёбы, Нина волновалась как первоклассница. С вечера приготовила красивое шёлковое платье, сшитое специально для беременных, тетрадь ручку. Утром едва прозвенел будильник, была уже на ногах.
— Ты куда в такую рань подскочила, — спросила её Анисья.
— Да решила пораньше выйти, пока на остановке народа поменьше, боюсь как бы кто не толкнул. Ты Альку в садик сама отведёшь?
— Отведу конечно, чего спрашиваешь.
Нина оделась, позавтракала яичницей с чаем. Поцеловала спящую ещё дочку и выйдя из дома направилась к остановке. Утро было прохладным, и она с благодарностью вспомнила тётку, за то что заставила её взять с собой кофту. Подъехав к зданию сельскохозяйственного института, где должны были проходить курсы, она посмотрев на часики, поняла что ещё слишком рано. Уселась на скамеечку, раскрыла прихваченную с собой книгу, и стала ждать. “Женщина, вы не подскажите”, услышала Нина позади себя голос, обернулась и обомлела, перед ней стояла Галина Лискина, её подружка и одноклассница.
— Нинка, ты что ли, — удивилась Лискина.
— Я, а ты как тут оказалась?
— Так по направлению от колхоза. Лучкин меня послал, я ведь сейчас на твоём месте работаю. Направления то два было, одно тебе отдал, а второе мне досталось.
Нина встала чтобы обнять подругу, и Галина увидела её большой живот. Она ничего не стала говорить, только спросила.
— Володькин?
Нина в ответ кивнула.
— А почему ему ничего не сказала?
— Зачем, у его Машки сейчас наверное такой же живот. Вот пускай с нею и растит своего ребёнка, а я одна справлюсь. Ты только пожалуйста не говори никому, про то что сейчас узнала.
— Подожди, о каком Машкином животе ты сейчас говоришь, — не поняла Нина. Да они поженились, но там на беременность даже и намёка нет. Бегает по селу со своей сумкой, тонкая и звонкая.
— Ты хочешь сказать, что Маша не беременная, — переспросила Нина.
— Да нет конечно, откуда ты это взяла.
— Она сама мне сказала, справку показывала. Говорила что если я от Володи не откажусь, утопится. Я поэтому и уехала, чтобы никто не узнал о том что ребёнка от него жду. Боялась что он женится на Маше откажется.
— Нинка, вот какая ты дура, мне сказать о том что узнала не могла? Я бы быстро аферистку эту на чистую воду вывела, у меня золовка в женской консультации работает, через неё бы всё и узнали.
— Да не могла я ничего сказать. Она пригрозила, что руки на себя наложит, если эту тайну её разболтаю, я поверила, поэтому молчала. Боялась грех на душу взять. Сама подумай, если она на такое решилась вдруг, как бы я тогда жила с этим.
— Так, я думаю что Володька должен знать о твоём ребёнке.
— Нет, Галя, я прошу тебя, молчи. Всё равно теперь ничего не исправить. Они женаты, и рано или поздно, у них появятся дети. Так что пускай остаётся всё как есть.
Галина посмотрела на подругу и укоризненно покачала головой.