Варя шла домой с ночной смены. Накрапывал мелкий дождик. Путь ее проходил мимо автовокзала. На платформе шла посадка на рейсовый автобус. Пассажиров в это раннее утро было не так много.
Вдруг Варя услышала свое имя. Она обернулась. Перед ней стоял, широко улыбаясь мужчина. Черты лица его были знакомыми, но Варя не могла вспомнить, кто это. Судя по его улыбке, он ее знает, да и имя назвал верно.
– Ты что, не узнаешь меня? – подошел мужчина ближе. Он поставил свой рюкзак у ног и раскрыл объятия, намереваясь обнять ее. Варя интуитивно отстранилась.
– Извините, – сказала она и сделала шаг назад.
– Да дядька я твой. Иван. Ну?
И тут только Варя вспомнила, что это и в самом деле ее родной дядька, дядя Ваня. Как же давно она не видела его. Улыбнувшись, она шагнула навстречу дядьке и обняла его.
– Дядь Вань, как ты изменился.
– А ты тоже не та, что была десять лет назад. Не мудрено, что и не помнишь меня. Как родители живут? Живы, здоровы?
Варя не знала, как сказать, что родители давно развелись, что отец завел другую семью. А мама, сестра родная Ивана в отчаянии чуть не сошла с ума. Видя смущение и растерянность племянницы, Иван перестал улыбаться.
– Ну-ка рассказывай, что у вас случилось, – сказал Иван, беря Варю под локоток. – Пойдем-ка присядем вон на ту скамеечку.
Он подхватил свой рюкзак и повел Варю к скамейке.
– Да что рассказывать, дядь Вань? – Варя все еще смущенно смотрела на дядьку. – У отца другая семья. Уже давно. Мы с мамой живем вдвоем. Я работаю.
– А мама? Мама что же?
– А мама до сих пор болеет, – грустно сказала Варя.
– Вот же змей какой, а. Ну я ему устрою, – скрипнул зубами Иван. – Никогда не прощу ему Дашку.
Дашей звали его сестру и маму Вари. После того, как отец ушел от них, мать стала болеть. К врачам не ходила долго. Потом, когда совсем уже было невмоготу, попросила Варю проводить ее до больницы. Одна идти боялась.
– Ноги совсем не держат, боюсь, свалюсь где-нибудь, – говорила она.
Но в больнице ничего толком и не сказали. Всё, говорят, у вашей мамы в порядке. И пусть не выдумывает себе болячки. И сердце у нее здоровое, и все остальное. А хандра пройдет, как только она возьмется за себя. Пусть больше бывает на свежем воздухе, занимается зарядкой. Перестанет думать о плохом и все наладится.
Домой они шли уже веселее. Мама заметно приободрилась. Но как только вошли в квартиру, она снова скисла. Как только Варя ни пыталась ее развеселить, отвлечь от плохих дум и мыслей, ничего не помогало.
Однажды в гости к ним заглянула подруга матери Дуня. Евдокия Семеновна была женщиной веселой. Жила одна. Муж ее уехал на заработки, да так и не вернулся. Она не отчаивалась и не переживала.
– На кой они мне все сдалися? – говорила она, смеясь. – Одной куда лучше. Как в том кино – хочу пряники ем, хочу халву.
Дарья Степановна и Евдокия Семеновна были давними подругами. Всякое между ними бывало. И ссорились, потом мирились, потом снова ссорились, и снова мирились. Но друг без дружки долго не могли. Вот и тогда пришла Дуся к подруге, а та совсем раскисла после ухода мужа.
–Дарья, ты глянь на кого похожа стала, – сказала Дуся. – Да радоваться должна, что освободил тебя этот недоделанный. Прости, Варька. И иди, не грей уши-то. Слышишь, что говорю, Дашуня? Спасибо скажи разлучнице, что забрала этот груз от тебя. Тащила же его на себе всю жизнь.
– Эх, Дуняша… Кабы знать, что так получится, разве ж я тащила бы? А так жалко ведь. Столько сил на него потратила, сколько выхаживала его. Себя не жалела. А он что натворил, поросенок. – И мать начинала плакать.
– Эээх… Так и скажи, что себя жалко, – сказала тогда Евдокия.
– Да не себя. Сил своих и времени. Выпестовала его, от водки отучила. Распушил хвост… Побежал за юбкой.
– Ну ты это… брось реветь-то. Соберись и пошли его куда подальше. Ушел и пусть катится, туда ему и дорога. А так себя доводить… Слышишь, Даша? – Евдокия схватила ее за плечо. – Не отпущу, пока не прекратишь реветь белугой.
То ли от боли, то ли от стыда Дарья Степановна перестала плакать и поежилась, освобождая свое плечо от хваткой и тяжелой руки подруги.
– Варька… Варвара… – позвала Варю Евдокия Семеновна. – Поставь нам чаю. Будь любезна.
– Сами что ли не поставите? – огрызнулась Варя.
– Ой, мала еще взрослым-то указывать, – сказала Евдокия.
Варя поставила чайник и пошла в свою комнату.
– То иди отсюда, не грей уши, то чаю им подавай, – ворчала Вера.
– Ой, не налюбуюсь я, Дашка, на Варьку твою, – сказала Евдокия, глядя вслед Варе. – Хороша девка. Вся в тебя. А, Даш? Жалко, мне Бог не дал деток. Я бы уж их лелеяла…
Она села всем своим грузным телом на кухонный диванчик, занимая почти его весь. И вдруг внимательно стала приглядываться на дверную верхнюю перекладину.
– Ну-ка, ну-ка… постой-ка… – Она встала и подошла к двери, глядя наверх. – Что это у тебя, Дашка?
– Где?
– Да вон… Никак иголка воткнута… Глянь че делается? Сдается мне, что не ты это воткнула ее туда.
– Мне зачем? – удивилась Дарья Степановна. – Может, Варя?
– Да не Варя, – убедительно сказала Евдокия. – Моя свекруха так всегда делала, когда защиты ставила в доме.
– Кому надо защищать мой дом? – сказала Дарья.
– Дак я и говорю тебе. Это защита, когда в своем доме, а в чужом воткнуть – к бедам всяким для жильцов, – зашептала заговорщически Евдокия, наклонясь к уху Дарьи.
– Да ну тебя… скажешь тоже, – отмахнулась от нее Дарья. – Не бывает у меня никого, кроме тебя.
– Чегоо? Да ну тебя. Но ты этого так не оставляй. Сходи к Федосихе. Ну на всякий случай. И руками-то не маши. Дело говорю.
Дарья посмотрела на подругу. Они вдруг расхохотались, как когда-то давно, когда их жизнь казалась прекрасной.
Котенок
Ходила мать к бабке или нет, Варя не знала. Сейчас, сидя с дядей Ваней на скамейке у автовокзала, она почему-то вспомнила этот случай.
– Что пригорюнилась, Варюха-горюха? –дядя Ваня слегка толкнул ее плечом.
– Да так, вспомнилось чего-то, – ответила Варя. – Мама обрадуется. Она часто вспоминает вас.
– О, чего вдруг на вы-то? А, Варвара? – Иван осуждающе посмотрел на племянницу.
– Отвыкла я как-то, – слегка смутившись, сказала Варя.
– Привыкай по новой. А то ишь чего выдумала – выкать мне будет. Прекращай. Не чужие, стало быть.
– Ладно, не буду, –улыбнулась Варя.
– Так-то лучше, – согласился Иван. – Ну, пойдем что ли, обрадуем нашу Дашу.
Они потихоньку направились к дому.
Немного не дойдя до калитки, оба вдруг услышали тоненькое «мяу».
– Ой, гляди-ка, – Варя присела на корточки. Из зарослей травы на нее смотрели два огонька. Глаза были мокрыми то ли от росы, то ли правда это были слезы. Варя взяла котенка на руки. Мелкая дрожь пронизывала его маленькое хрупкое тельце. Он жалобно мяукал и тыкался мордочкой в Варино плечо.
– Какой же ты маленький. Голодный, конечно, и дрожит весь, – сказала Варя дядьке. – Замерз ты, да? – она подняла его на уровне своего лица. – А ты девочка. Лапочка какая. Пойдем с нами.
– Добрая душа у тебя, Варя, – сказал Иван. – Вся в мать. Только бесхребетной не будь. А то будут всякие Федьки ноги об тебя вытирать. Он зло сверкнул глазами.
Варя ничего не ответила, только молча ускорила шаг, прижав к груди котенка.
Следующая ГЛАВА 2