Таня рассказывала, что случилось с мамой, и сама не понимала, как мать лишилась квартиры в один миг. Ничего не предвещало такого поворота.
Мать Тани — Ольга Ивановна — была вдумчивой и обстоятельной аккуратисткой в здравом рассудке. Прежде работала в школе, все ее любили, преподавала биологию. А жила она во втором браке с журналистом Матвеем Павловичем.
Первый брак не сложился. Как говорится, не сошлись характерами. Хоть и не принято было тогда разводиться, Ольга Ивановна — в ту пору просто Оля — все же не смогла жить с мужем, да и он сам хотел развода. Совсем разные они были — лед и пламень, роса и пожар. Оля ни к чему не могла подойти без четкого плана, а Олег был авантюристом, геологом — песни, походы, какая-то общая нестабильность. Много ругались, разошлись мирно.
Правда, от первого брака у Ольги Ивановны родилась дочь Таня — вся в мать, тоже серьезная и надежная. У Танечки жизнь складывалась неплохо — сначала непыльная работа секретарши в большой компании, взяли без опыта, как-то случайно, она была первой, кто прислал резюме, а кадровику хотелось скорее в отпуск. Потом она выросла до менеджера-администратора, во всем показывала дотошность и уравновешенность. Мамина дочка.
Олег Львович узнает правду
С папой Таня тоже общалась, хотя он был так не похож на нее. Точнее, она была на него непохожа. Харизматичный, похожий на Абдулова в юности и оставшийся моложавым даже сейчас на пенсии, Олег Львович не особенно присмирел. Всё так же мог сорваться в новое приключение, поехать в горы, загореться новой придумкой. То он паяет какие-то механизмы для дома, то пишет песни. Опаздывает, обещания держит через раз — не со зла, просто забывает. Но с ним Тане было интересно, они поддерживали контакт.
И вот сейчас Таня стоит перед отцом и рассказывает, как второй муж Ольги Ивановны ее предал.
— Танюш, неужели ты ее защитить не могла? Как же так?
— Да я и думать не думала о таком. Он казался таким порядочным.
Второй муж лучше первого
Спустя лет десять после развода, когда Таня уже была в старшей школе, Ольга Ивановна вновь вышла замуж. Она не торопилась, искала мужчину обстоятельного, не склонного к поспешным решениям. Такого, чтобы не мог укатить в Питер рисовать дворцы. Натерпелась она этого творчества, больше не надо.
Матвей Павлович подходил по всем параметрам. Образованный, тяжелый на подъем, он работал в сфере журналистики, прилично зарабатывал, против Тани ничего не имел. Это было важным требованием — чтобы хорошо относился к дочери от первого мужа, не обижал. Он и не обижал, скорее, ему было всё равно.
Тане Матвей Павлович не очень нравился, какой-то он был непонятный, себе на уме. Но плохого ничего не делал.
— И хорошего тоже, — не упускал возможности съязвить Олег Львович, Танин отец.
— Пап, мы несправедливы, наверное. Может, ты ревнуешь? — спрашивала Таня.
— Может, и ревную, — мрачнел Олег Львович, — да тут уж ничего не попишешь. Не мил я твоей матери.
Лихач проехал на красный
И всё шло своим чередом, пока Ольга Ивановна не попала под машину. Переходила по зебре, как положено, но лихач не обратил внимания на красный. Нарушителя так и не нашли. Отделалась переломом руки и сильным сотрясением мозга. И дальше стало происходить что-то не то.
У сотрясения могут быть разные последствия. У кого-то несколько месяцев боли, у кого-то амнезия, как в сериалах. А у кого-то сотрясение может повлиять на то, как человек воспринимает реальность. Ольга Ивановна стала всё понимать буквально и потеряла критическое мышление. Звучит не так страшно, как было на самом деле.
Поначалу Таня ничего не замечала. Мама улыбалась, ни на что не жаловалась, кроме болей в руке, быстро вышла из больницы, с домашними делами справлялась вполне нормально, не считая того, что левая рука пока в гипсе.
Таня, конечно, приходила помогать, да и Матвей Павлович сначала с заботой отнесся к жене, не давал ей нагружать себя, сам мыл полы и посуду, выгуливал Найду, их золотистого ретривера, и постоянно говорил, как им повезло, что машина задела Ольгу Ивановну по касательной, удар оказался слабее, чем мог бы быть.
Но потом начались странности
— Мам, Ирка с ума сошла, собирается в театральный поступать! Кому сейчас актрисы нужны, их прорва. Точно сбрендила.
Ольга Ивановна вмиг посерьезнела:
— Танюш, тогда ее надо к психиатру. Видано ли дело, душевнобольным без помощи специалиста выживать.
— Ну ты чего, мам, — отмахнулась Таня и не обратила внимания.
Потом была история с Найдой. Вопреки стереотипам о породе золотистый ретривер, Найда была не очень любвеобильна. Но как-то утром она вскочила, стала лаять, как будто радоваться, прыгать вокруг всех. Потом выяснилось, что она нашла свою старенькую игрушку под диваном и, видимо, поэтому так себя вела — и у собак есть свои нежданные находки, которые их радуют.
А Таня как раз заходила помочь по хозяйству, заметила странное поведение собаки, погладила ее и сказала:
— Найдочка, тебя словно подменили сегодня! Ты не ты.
Ольга Ивановна обеспокоилась:
— Давай выгоним эту чужую собаку. Кто же мог нашу подменить? Как искать Найду?
Таня нахмурилась и даже ничего не ответила.
Матвей Павлович, который слышал разговор, подошел и успокоил жену:
— Таня же несерьезно, ты не поняла?
— Это была шутка? — спросила дочку Ольга Ивановна.
— Нет, мам, не шутка. Это… я даже не знаю… оборот речи такой. Так все говорят. Словно подменили.
— Не понимаю, — задумалась Ольга Ивановна и пошла заваривать чай.
И много еще было таких моментов. Таня через пару месяцев сложила два и два и поняла, что мама больше не понимает шуток, двусмысленных выражений. Всё принимает за чистую монету. Ей скажи: «Ушел несолоно хлебавши», — она спросит: «Почему еду не посолили?».
Типчик на улице
Дальше — больше, раскрывались новые детали. Ольга Ивановна безоговорочно всем верила — в мелочах и в крупном. Однажды они с Таней шли по улице, подскочил к ним какой-то типчик:
— Дамы, хотите, я вам расскажу, как заработать денег абсолютно легально? Даже пенсионеры могут разобраться в системе и вложить средства.
От типа в пальто несло сомнительным прошлым и не менее сомнительным настоящим. Но Ольга Ивановна, к невероятному удивлению Тани, сказала:
— Конечно, рассказывайте. Я пенсионерка и хочу надежно вложить накопленные деньги.
Таня сразу же отвела ее в сторону, помахала типу в пальто, мол, мы пошли, и спросила у матери:
— Мам! Ты что такое говоришь! Он же обманывает!
— Он же сказал, даже пенсионеры могут.
— Это он лапшу тебе на уши вешает.
Ольга Павловна провела по ушам, пытаясь найти лапшу. Тогда-то Таня окончательно поняла, что с мамой что-то не в порядке.
Оберегать ее надо.
План Матвея Павловича
Вечером состоялся разговор с Матвеем Павловичем. Он, казалось, сперва и не замечал изменений в жене, но Таня ему все пояснила. Они вдвоем сводили Ольгу Павловну к врачу, тот подтвердил, что случай редкий, но не уникальный. Пропала, по словам доктора, способность к критическому и метафорическому мышлению. Сообразительная во всем остальном, Ольга Павловна всему верила и не считывала никакие образные выражения.
Напоследок доктор сказал:
— Тут еще играет роль характер до травмы. Пациентка, скорее всего, отличалась всю жизнь серьезностью и прямотой, вот эти качества и укрупнились после аварии.
Наверное, именно тогда Матвей Павлович и придумал план. Таня так и не поняла, давно он искал способ переписать на себя мамину квартиру или устал от жизни с женой, которая всегда была прямолинейной, а теперь стала вообще всё понимать буквально. Он подготовил всё для сделки, оставалось лишь подписать. А потом позвал жену и попросил:
— Оль, тут бумага пришла с новыми требованиями от товарищества собственников жилья. Я посмотрел, всё в порядке, подпиши вот тут.
Ольга Ивановна подписала.
А через неделю пошла в магазин, вернулась, а в двери новый замок. И ее муж Матвей говорит с другой стороны двери, из квартиры.
— Оля, это теперь моя квартира, ты подписала документы, всё переписала на меня. Ты мне немало крови попортила своим характером, считай, это расплата. Иди к Таньке, она все равно одинокая, с ней будешь жить.
Ольга Ивановна растерялась, расплакалась. Поколотила в дверь, а потом стыдно ей стало скандал устраивать в доме. Так и пришла жить к дочке.
У него десяток адвокатов
Всё это Таня и рассказала отцу. Они пытались аннулировать сделку, но то ли это было вообще невозможно, то ли нужны были такие адвокаты, на которых денег у отца с дочерью не было. Олег Львович был в ярости. Хотел пойти подкараулить Матвея Павловича в каком-нибудь переулке, но Таня отговорила:
— Папа, у него куча знакомых юристов. Ты потом как минимум попадешь на штраф в несколько сотен тысяч, а то и больше.
Погоревали, погоревали, со временем утихла досада. Ольга Ивановна поняла, что сделала, но было поздно. Она живет у дочки и медленно восстанавливается, уже понимает какие-то пословицы не буквально.
А Олег Львович, который так и не забыл свою первую любовь и мать его дочери, всё чаще и чаще приходит в гости к Тане под какими-то немыслимыми предлогами — и они часами разговаривают с Ольгой Ивановной, смеются и пьют чай.