Пока поезд будет идти на восток, пропуская эшелоны с воинскими грузами, немного расскажем из истории морской (тайной) разведки, начиная с начала ХХ века.
Еще за 10 лет до начала Русско-японской войны 1904– 1905 года японцы направили в Россию, и в особенности в Маньчжурию и на Дальний восток, большое количество своих шпионов и диверсантов и, на основании получаемых от них сведений, тщательно изучали организацию и боевые возможности российской армии и флота, будущий театр военных действий и составляли оперативные планы ведения войны. По далеко не полным данным, составленными на основании материалов жандармских органов России, количество японских шпионов, действовавших на территории нашего государства, к началу русско-японской войны доходило до 500 человек. Разумеется, сведениями от японской стороны, вследствие специфики проблемы, мы не располагаем и по сей день.
Здесь мы будем приводить факты морской разведки Японии.
Так японский военно-морской агент в Берлине, некий капитан Такинава, с помощью немецкой разведки установил на датском побережье наблюдение за проходом русских судов. Целью этого наблюдения было выяснить дату прохождения эскадры Рожественского. Отдельные японские офицеры внедрялись на рыболовецкие суда, промышлявшие у берегов России и в районе Порт-Артура и Дальнего с целью изучения диспозиции и деятельности русского флота и береговых укреплений. Японские шпионы работали также поварами, кочегарами и официантами на русских и иностранных пароходах, курсировавших между русскими и иностранными портами.
Сбором информации о Владивостокской крепости и острове Русский занималась пароходная компания «Ниппон-ЮзенКайша», располагавшаяся во Владивостоке. Японцы были прекрасно осведомлены о сроках перехода русской эскадры из Индийского океана мимо Индонезийских островов. Поэтому они заранее отправили своих агентов в места предполагаемой загрузки угля на корабли. Есть мнение, что исход русско-японской войны был предрешен во многом, благодаря японской разведке.
А вот как «работали» офицеры германской разведки перед Первой мировой войной в Англии. Многочисленные офицеры разведки ВМС Германии отправляются в Англию для сбора информации, а официально, как обычные отпускники. Ставится задача фотографировать военные корабли, стоящие на стапелях, и еще не спущенные на воду. В частности, постройка в Портсмуте «Куин Элизабет»,
первого броненосца Великобритании, вооруженного 381 мм орудиями, и работающего на мазуте, осуществлялось в строгой тайне, поскольку Адмиралтейство очень хотело скрыть от чужих глаз формы корпуса этого быстроходного корабля. В качестве меры предосторожности в канун церемонии спуска на воду в октябре 1913 года старый броненосец «Зеландия» встал на якорь на траверзе стапеля, на котором стоял «Куин Элизабет», чтобы скрыть обводы корпуса корабля от взглядов любопытствующих, но это не помешало одному офицеру немецкого флота сделать одну фотографию крупным планом и несколько мгновенных фотоснимков «Куин Элизабет», воспользовавшись самым простым средством. Он взошел на борт «Зеландии» и попросил одного из офицеров этого корабля, предварительно познакомившись с ним, сфотографировать его на подходящем фоне. Фотография играет важную роль в работе разведки. Объектив схватывает детали, которые не замечает самый опытный глаз.
В июле 1917 года Беломорским контрразведывательным отделением разоблачены два немецких агента (шведские подданные), собиравших сведения о заградительных сетях в Кольском заливе. В результате допросов получены данные об использовании немецкой военно-морской разведкой судов нейтральных стран, в состав экипажей которых внедрялись командиры немецких подводных лодок, рыскавших в Баренцевом море и топивших транспорты, доставлявшие в Архангельск и Романов-на-Мурмане (Мурманск) вооружение, боеприпасы и продовольствие из Англии и Франции. Эти офицеры изучали маршруты следования пароходов в северные порты, фарватеры, особенности навигационной обстановки и т. д. Впоследствии они, командуя подводными лодками, успешно топили транспорты с нужными русской армии военными грузами. Офицеры Кригсмарине интересовались советским Севером вплоть до Второй мировой войны.
Так, в июле 1940 г. германский вспомогательный крейсер, замаскированный под торговое судно «Комет» прошел северным морским путем в Тихий океан и даже в Индийский, промышляя на торговых путях, топя всех без разбору, действуя как рейдер. По докладам советских лоцманов, орудия на судне были замаскированы, а команда (слишком большая) была сплошь из переодетых офицеров, которые изучали район плавания, проводили фоторазведку береговых объектов. По-видимому, этот рейс был напрямую связан с советско-германским договором и был разрешен из каких-то высших соображений.
Однако вернемся к нашим путешественникам. Поезд благополучно добрался до Владивостока. В ожидании оказии к берегам США остановились в гостинице «Челюскин». Наконец, такая оказия появилась. Анатолий Иванович с семьей в числе других работников советских организаций погрузился на танкер «Батуми» (капитан К. Зайцев). Танкер был специально выделен для доставки жидких грузов из США на Дальний Восток , однако по документам шел в Петропавловск-Камчатский. Дело в том, что уже были случаи потопления наших судов. Война между Японией и США уже шла и пролив Цугару (Сангарский) был закрыт. Путь лежал через пролив Лаперуза, далее через 1-й Курильский пролив, северную часть Тихого океана и, наконец, Сан-Франциско.
В это время года пролив мог быть забит льдами, однако сильные ветры очистили его, но избежать досмотра японским сторожевиком не удалось. Японцы поднялись на борт, проверили документы, заглянули в каюты, проверили груз и разрешили следовать дальше. На всем дальнейшем пути обстановка была сложной – туманы, снегопады, сильный ветер. Наконец, танкер вышел в открытый океан и взял курс на Сан-Франциско. Мы уже знали, что 7 декабря 1941 г. японцы напали на главную базу Тихоокеанского флота США на Гавайских островах.
Давайте посмотрим, какие события предшествовали этому, и какую роль здесь сыграла японская морская (тайная) разведка. С 15 марта 1941 года к исполнению обязанностей начальника разведки территории Гавайских островов приступил Ирвинг Мэйфилд, служивший до этого военно-морским атташе в Чили. По опыту предыдущей службы Мэйфилд хорошо представлял, что японскую разведку интересовали прежде всего следующие сведения: состав американского флота, базирующегося в Перл-Харборе, места якорных стоянок кораблей и периодичность их выхода в море, дислокация и назначение других объектов на территории Гавайских островов. Как рассказал Мэйфилду его ближайший помощник, начальник контрразведывательного отделения лейтенант Уильям Стефенсон, одним из источников развед. информации являлись экипажи торговых судов. За находившимися на базе американскими кораблями легко было вести наблюдение и с танкеров, и с учебных судов японского флота, которые довольно часто заходили на Гавайские острова с деловыми визитами. Любой член экипажа корабля во время схода на берег мог беспрепятственно перемещаться по всей территории Оаху. Одной из распространенных форм отдыха моряков была автомобильная поездка по достопримечательным местам острова, при этом дорога проходила недалеко от побережья Перл-Харбора, что позволяло хорошо разглядеть находившиеся в бухте корабли.
Контрразведывательное отделение располагало достоверными сведениями о том, что некоторые члены экипажей японских танкеров после схода на берег оставались в Гонолулу на несколько суток в ожидании прибытия следующего танкера, и на нем возвращались в Японию. Кроме того, в Гонолулу регулярно заходили японские грузовые и пассажирские суда. У сотрудников контрразведки не вызывало сомнений, что эти суда используются для высадки тайных агентов японской спецслужбы с необходимым шпионским снаряжением и материалами. Как и в других, но менее важных с военной точки зрения американских портах, пассажиры прибывавших судов подвергались только санитарному и таможенному контролю. Генеральный консул Японии и сотрудники консульства имели возможность беспрепятственно посещать эти суда, в свою очередь капитан и члены экипажа, находясь на берегу, посещали резиденцию японского консула без каких-либо ограничений со стороны местных американских властей. Все это по мнению сотрудников контрразведки, весьма облегчало японской агентуре установление необходимых контактов и передачу добытых разведдонесений в Японию.
В конце октября 1941 года японский лайнер «Тайо Мару» отошел от причала в Иокогаме и взял курс на Гонолулу. На борту лайнера находились три офицера ВМФ Японии, которым было поручено вести тщательное наблюдение за судоходством и условиями плавания по всему маршруту парохода, а с прибытием в порт назначения, проверить достоверность полученной от консула разведывательной информации и в случае необходимости уточнить ее. Секретной миссии офицеров придавалось особое значение, поскольку именно по этому же маршруту адмиралом Ямамото планировался и переход японского авианосного ударного соединения для атаки на Перл-Харбор.
Прибыв в Гонолулу, разведчики пробыли в столице Гавайских островов целых пять дней и, получив от консула интересующую их дополнительную информацию по расположению отдельных военных объектов на острове Оаху, благополучно убыли назад в Японию. Итак, японская морская разведка опять переиграла противника в начале войны, как и 40 лет назад с Россией. Однако в этой войне финал для Японии стал катастрофическим.
В начале апреля 1942 года танкер «Батуми» подходил к Сан-Франциско. День был теплый и солнечный, и все пассажиры высыпали на палубу, чтобы полюбоваться раскинувшимся на холмах городом. Прямо по курсу возник, казалось, парящий в воздухе знаменитый подвесной мост «Золотые ворота», соединяющий Сан-Франциско с северным калифорнийским побережьем.
Всем пассажирам казалось, что невозможно пройти под мостом, но вот мост все ближе и, оказывается, можно еще два судна поставить друг на друга, но до моста не дотянуться. На причале будущих служащих советской закупочной комиссии встречал генеральный консул СССР в Сан-Франциско Я. Ломакин и представитель закупочной комиссии П. Разин. Всех пассажиров перевезли на берег в гостиницу. Нам – семье из 4-х человек отвели номер из двух комнат. Ломакин и Разин рекомендовали сменить выданную еще в Москве экипировку, особенно мужчинам. Почти у всех были одинаковые черные и темно-синие велюровые шляпы, такого же цвета двубортные костюмы и брюки с отворотами, одинаковые галстуки и желтые «скороходовские» туфли. На другой день все пошли в рекомендованные недорогие магазины, вспоминая напутствия в Москве – не отличаться от американцев. Продавцы в магазинах были приветливы и всячески помогали русским, при этом удивлялись старым долларам двадцатых годов, которыми их снабдили из недр Наркомфина.
Однако пора было и приступать к работе.
Руководителем Анатолия Ивановича по линии разведки был военно-морской атташе СССР в США капитан I ранга И. Егорычев, его помощником капитан 2 ранга Н. Скрягин. С ними он встретится позже, уже в Вашингтоне. А пока получил указания от их помощника, члена закупочной комиссии. В первую очередь необходимо было «легализоваться», т. е. приступить к «крышевой» работе.
Для своевременной доставки военных грузов из Америки в Советский Союз, освобождения Амторга от несвойственных ему коммерческих функций в 1942 году по решению Советского правительства в США создается Государственная закупочная комиссия СССР, также известная, как Советская закупочная комиссия (СЗК). Председателем комиссии был генерал Л. Руденко. Членами комиссии были представители всех родов войск, наркоматов морского флота, авиапрома, судостроения, связи, медицинского управления и т. д. Кроме того, туда входил и директор Амторга М. Гусев, который имел большой опыт предоставления прикрытия руководителям различных спецслужб.
В своей работе в США Анатолий Иванович довольно часто контактировал с Генеральным консулом СССР в Сан-Франциско, а затем и в Нью-Йорке Я. Ломакиным и директором Амторга М. Гусевым. Они оба сыграли огромную роль в бесперебойной работе в выполнении задач по ленд-лизу. Однако в современной мемуарной литературе оба эти персонажа предстают, в основном, в негативном свете. Первый, в связи с попытками советских людей остаться в США и его действиями по их возвращению в СССР, а второй как руководитель чуть ли не «шпионского» центра. Однако оба эти незаурядные работники вели себя именно так, как должны были вести себя добросовестные работники МИДа и Внешторга.
Что же такое Амторг? Это акционерное общество, торговая корпорация в Нью-Йорке была сравнима с «Аркосом» в Лондоне и и торговым представительством в Берлине. Создан Амторг был в 1924 году, как поставщик экспорта советских товаров в США и импорта американских товаров в СССР. Его начальный капитал составлял 100 тысяч долларов и был представлен московским Банком внешней торговли, который стал совладельцем Амторга. Как и другие родственные компании, Амторг был настоящим предприятием, а не просто прикрытием, его торговые операции стали источником его силы и влияния. В некоторые годы его оборот достигал сотен миллионов долларов. Многие американские промышленные, финансовые и торговые интересы зависели от стабильности и процветания этого советского предприятия. Тот факт, что Амторг был и в самом деле прибыльным торговым предприятием, делал его вдвойне ценным в качестве прикрытия для операций советской разведки. Но в общем, Амторг был владением скорее ГБ, чем военной разведки.
В годы войны США заняли первое место в числе источников информации и объектов шпионажа. В 1942–1943-х гг. все взоры были устремлены на Вашингтон. Сотни советских официальных лиц пополняли штаты посольства, закупочных комиссий, консульства и субагентств в США и Канаде. И с каждой группой советских работников прибывало несколько человек из спецслужб. На обоих побережьях США открылись мор. агентства в портах Балтимор, Бостон, Филадельфия, Портлэнд, Сиэтл и Сан-Франциско.
Вначале Анатолий Иванович был единственным инспектором морагентства на всем западном побережье. В его задачу входило агентское обслуживание советских судов, защита их интересов перед таможней, управлением порта и другими учреждениями и организациями. Это давало ему возможность беспрепятственно проходить на территорию любого порта, где находились советские суда, на территорию судостроительных заводов и доков, где строили или ремонтировались эти суда. Конечно, можно было свободно приносить или выносить любую документацию. Это давало огромные возможности по сбору информации по всем этим объектам, что он с успехом и делал.
Успешной работе под «крышей» и выполнением основных задач способствовало расширение круга знакомств среди советских работников. Так Анатолий Иванович познакомился с представителем морского регистра СССР В. Маркасовым. Вскоре это знакомство переросло в дружбу, которая продолжалась долгие годы и после возвращения на Родину. Вместе с Маркасовым Анатолий Иванович посещал ряд судостроительных верфей, на которых строились суда для СССР. Это давало шанс оценить возможности судостроительной промышленности США.
К 1943 г. США удалось возместить тяжелые потери, понесенные в первый период войны от ударов японского флота. Теперь же Тихоокеанский и Атлантический флоты насчитывали сотни боевых кораблей различного класса. Особый интерес представляло строительство сухогрузных транспортов типа «Либерти».
Строительство велось методом сварки на стапелях, на которые подавались уже готовые секции, собранные в специальном корпусном цехе. Через 3–4 недели после подачи первой секции на стапель очередной «Либерти» покидал верфь. И таких линий было несколько. Примечательно, что суда этого типа строились из расчета использования год–два, во всяком случае до конца войны. Но в Советском союзе они находились в эксплуатации двадцать и более лет.
Иногда различные документы можно было получить просто благодаря хорошим отношениям, расположением должностных лиц. Так в Филадельфии во время церемонии спуска на воду очередного «Либерти», предназначенного для Советского союза, отец познакомился с офицером, строящегося рядом американского военного корабля. Они обменивались впечатлениями о мореходных качествах различных судов и темпах строительства. Знакомство продолжилось, а при очередной встрече офицер подарил любознательному «союзнику» «Справочник офицера ВМС США» 1944 года издания. Этот справочник был для служебного пользования и довольно полно освещал структуру американских ВМС, систему базирования, боевую и повседневную организацию, систему подготовки кадров и многое другое. После доставки этого справочника в СССР и перевода на русский язык, он еще долгое время был пособием по изучению ВМС США в системе разведки.
Фотографировать объекты на судостроительных заводах было возможно при приеме судов советскими командами, а иногда и во время «пикников», проводимыми с видом на завод или док. Иногда, когда отец проезжал на машине с семьей мимо нужного объекта, он просил мать вывести нас, детей в «кустики» для понятной необходимости, и делал нужную съемку. Кстати, Анатолий Иванович, как и многие другие сотрудники, прекрасно водил машину. За все время пребывания в США он сменил несколько машин от старенького «олдсмобила» до новейшего «бьюика», благо руководство на это денег не жалело.
Очень полезным было знакомство с легендарным впоследствии А. Соляником, который в 1942–1945-х гг. возглавлял комиссию промышленного и транспортного флота СССР в США. Это знакомство и сотрудничество позволяло Анатолию Ивановичу расширять возможности своей основной работы. А с Соляником мы еще встретимся на этих страницах и через 10 и даже 30 лет.
Надо сказать, что пребывание за границей в те годы для советских людей было не таким уж простым. Мало того, что необходимо знать чужой язык, но надо ходить в магазины и просто общаться с соседями. В первый год нашего пребывания в США на Западном побережье в г. Портленд мы поселились в отдельном доме, который сдавала пожилая американка польского происхождения. И в этом нам повезло. Отец постоянно был в разъездах по всему побережью. Мать же совершенно не знала английский, в школе и техникуме учила немецкий. Однако с хозяйкой они нашли общий язык на смеси русского и польского. Затем сама и с ее помощью одолела азы разговорного английского, и вскоре начала самостоятельно совершать походы в магазины. Хозяйка с удовольствием занималась с ней и позже в шутку сказала, что у нее было другое представление о «красных» русских. И что русские должны быть непременно с рогами, как говорили в церкви. Причем все это было вполне серьезно.
У отца же с языком проблем не возникало, поскольку надо было каждый день работать, постоянно общаться с американцами, решать множество вопросов. И язык у него постоянно совершенствовался. Хочется отдать должное матери, что памятуя беседы в Москве, она за очень короткое время приобщилась к американскому образу жизни и внешне ничем от них не отличалась. И, забегая вперед надо признать, что во многом благодаря ей отец приобрел тот лоск и презентабельность , который необходим человеку его профессии.
Она была его незаменимой помощницей здесь в Америке и еще долгие годы везде, куда судьба забрасывала отца. Через год мы переехали на восточное побережье. Здесь мы попеременно жили в Филадельфии, два раза в Нью-Йорке и в Вашингтоне. Анатолий Иванович продолжал свою деятельность по обслуживанию советских судов. На восточном побережье в 1942–1945-х гг. их всегда находилось от пяти до двадцати. Некоторые, нуждавшиеся в серьезном ремонте, стояли по 3–5 недель. На каждый пароход к его прибытию приходил представитель морагентства, чтобы ознакомиться с положением дел. Кроме того, перед отплытием рассказывал о положении на фронтах и обстановке на переходе морем.
Надо сказать, что наша жизнь на восточном побережье стала гораздо интереснее. Здесь в советских учреждениях работали сотни людей. Благодаря заботам М. Гусева и Я. Ломакина, уделялось большое внимание отдыху сотрудников многочисленных советских представительств. В Нью-Йорке открылась советская школа при Генконсульстве, где учился мой старший брат. Сотрудники и члены семей могли отдохнуть в резиденции Генконсульства в Гленкове или на летней базе, арендованной на берегу океана.
Праздничные вечера и просмотры советских новых фильмов, предоставляемые фирмой «Союзэкспортфильм» проводились регулярно во всех представительствах. Кроме того, Амторг проводил продажу новых книг, журналов и газет, правда с небольшим опозданием. Здесь можно было узнать свежие сводки Совинформбюро, отправить на Родину посылку или письмо. В США издавались и эмигрантские газеты: «Русский голос», «Русское слово» и «Новое русское слово», но здесь не всегда можно было получить достоверную информацию. Диапазон был достаточно широк от откровенных черносотенных статей и статей «толстовцев», предсказывающих скорое поражение СССР, до статей Керенского и Деникина, которые, казалось, навсегда канули в Лету, однако желавших победы Красной Армии.
Когда мы жили в Нью-Йорке, а жили мы в Манхэттене на 75 Вест стрит, и часто ходили через Центральный парк, то в консульство, то в школу при консульстве, куда мать водила брата. Центральный парк был лучшим местом отдыха. В выходные дни ездили в Гленков на Лонг-Айленде - дом отдыха ген.консульства. А позже в летнюю резиденцию постпредства СССР при ООН, которую американское правительство подарило СССР. Впрочем, говорят, не подарило, а продало за 1 доллар.
Конечно, мы ходили на концерты Поля Робсона, которые он давал в советских клубах и даже на судах. Незабываемое впечатление оставляло посещение Нью-Йоркского цирка, где представление давалось сразу на трех аренах и участвовало до тридцати слонов одновременно. Уже в наше время, проживая в Бостоне, я ходил с внуками на представление этого цирка, и представьте, к моему удивлению программа была почти такая же и на трех аренах. Внуки были в восторге.
Американские источники отмечают, что поворотной точкой зимой 1942–1943-го года стал Сталинград, после чего разведывательная работа русских стала проводиться систематически и с большим размахом. Операции по ленд-лизу достигли огромных размеров. Советские миссии в США увеличили свои штаты и повсюду получали теплый прием, им было легко встречаться с промышленниками, учеными и инженерами. Новые изобретения обсуждались с советскими представителями, целые заводы с новейшим оборудованием отправлялись в Россию. Вновь организованная советская закупочная комиссия в Вашингтоне одновременно выполняла задачи по ленд-лизу и разведке. Здесь впервые военная разведка тесно переплелась с промышленным шпионажем. Я не буду здесь говорить о той роли ленд-лиза в победе над немецким фашизмом, но то, что ленд-лиз сыграл большую роль в рывке всей нашей военной промышленности – это бесспорно.
Юрий Буслаев. Редактировал Bond Voyage.
Все главы повести читайте здесь.
=====================================
Дамы и Господа! Если публикация понравилась, не забудьте поставить автору лайк и написать комментарий. Он старался для вас, порадуйте его тоже. Если есть друг или знакомый, не забудьте ему отправить ссылку. Спасибо за внимание.
===================================================
Желающим приобрести роман "Канал. Война на истощение" с авторской надписью обращаться aviator-vd@yandex.ru
===================================================
Желающим приобрести повесть "Две жизни офицера Де Бура" с авторской надписью обращаться dimgai@mail.ru
======================================================