Приехав к Анисье, Нина рассказала ей всё что произошло в деревне за это время, и призналась что ждёт ребёнка.
— Молодец, что оставила дитя, — похвалила её тётка, — вырастим, ты работать станешь, а как родишь, я уволюсь, помогу за внуком приглядывать, ничего родная, всё образуется. И то что направление от колхоза взяла, не отказалась, тоже молодец. Бухгалтера всегда нужны, на той же фабрике перейдёшь в бухгалтерский отдел и будешь работать, в тепле да в чистоте.
— Спасибо тебе тётя Аниса, — Нина обняла женщину, — если бы не ты, куда бы я поехала. Только вот как мы тут вчетвером размещаться станем?
— Нашла о чём горевать, — улыбнулась Анисья, — я для Альки уже раскладушку купила. Ты на диване спать будешь, я на кровати на своей, ну а ребёночку коляску сначала купим, потом кроватку, так что разместимся.
Через неделю после приезда, Нина уже работала на швейной фабрике, Алька стала посещать Детский сад.
А Маша после отъезда соперницы торжествовала. Она с новой силой взялась обхаживать Володьку, но только из этого мало что получалось. Он провожал её из клуба и тискал около забора, только когда был выпивший. В остальное время просто не замечал.
— И долго ты собираешься за этим Одинцовым ухлёстывать, — ворчала Евдокия, — совсем гордость потеряла, сама на шею вешаешься. Смотри, в подоле мне принести не надумай.
Маша только отмахивалась от матери, и продолжала кружить вокруг Володьки. Когда пришло время ехать на весеннюю сессию, она заявила что никуда не поедет, и вообще, бросает институт.
— Да ты что, совсем последний разум потеряла, — взъярилась мать, — что, всю жизнь собираешься по селу с сумкой бегать, да копейки получать.
— Я замуж скоро выйду, вот муж пускай и зарабатывает. А мне и этого достаточно. И вообще, может совсем работу брошу, буду домохозяйкой, — уверенно заявила она Евдокии, та в ответ, только руками развела.
На самом деле, Маша боялась, что пока её не будет в деревне, Володька найдёт себе кого нибудь, и все её планы пойдут прахом. А тут ещё Венька всё время подзуживал, рассказывал что дружок его снова в Климовку к тамошним девчатам наведываться стал.
Венька, тоже всеми силами старался свести Володьку с Машей. Ему было просто необходимо чтобы они поженились. И однажды, вернувшись из города, он рассказал другу.
— Знаешь кого я сегодня в Курске повстречал, — спросил он Володьку, когда вместе шли на машинный двор.
— Откуда мне знать, я что ясновидящий.
— Зазнобу твою бывшую, Нинку Свиридову.
— И что, — заволновался Володька.
— Да видно правду про неё с Кашниковым болтали. Шли под ручку по улице, и похоже она уже того.
— Чего, того, говори, что ты как кота за хвост тянешь, вспылил Одинцов.
— Беременная она уже, живот торчит.
— Быть такого не может, он ведь женат.
— Наверно подвинула твоя Нина его жену. Молодец бабёнка, хваткая. Дождалась когда он в город уедет, и за ним рванула.
На самом деле, Венька действительно видел Нину и Кашникова, да только был он с женой и ребёнком, постояли немного, поговорили, вспомнили деревенское житьё и разошлись. А Чередов обернул увиденное в свою пользу. После этого разговора, Володька неделю пил беспробудно, и одним утром проснулся в постели Маши, а над ними стояла Евдокия. Как он тут оказался, помнил смутно, голова раскалывалась, во рту было сухо. “Опозорил, на всю деревню опозорил”, голосила над ними Евдокия. Они с мужем на пару дней уезжали в гости к свояченице в Обоянь, вот Машка и воспользовалась их отсутствием.
— Успокойся, тётка Евдокия, сегодня свататься придём, — буркнул Володька, схватил свои вещи валяющиеся на полу, и выскочил из дома Пыжовых. Маша торжествовала, всё вышло так как она хотела.
— Мам, вы с батей собирайтесь, вечером свататься пойдём, — мрачно сообщил Володька матери, умываясь под уличным рукомойником.
— К кому?
— К Машке Пыжовой, вы же хотели чтобы мы поженились, вот мы и поженимся.
— Добегался, — Анна опустилась на стоящую рядом скамейку, — и как ты с нею жить собираешься?
— Обыкновенно, как все, — Ответил Володька матери, и ушёл на работу.
Через месяц во дворе Одинцовых, были накрыты праздничные столы. Гости пили, ели, пели и плясали. Да только кроме гостей и Маши, на этой свадьбе никто больше не веселился. Сваты сторонились друг друга, Володька сидел за столом как мертвец, а под конец свадьбы и вовсе напился, и его пришлось в спешном порядке уложить под навес, чтобы хоть немного проспался. Жить молодых поселили в горнице, однажды вечером отец спросил Володьку.
— Наверное нужно идти участок под строительство в колхозе просить?
— Мне всё равно, — бесцветно ответил сын.
— Конечно нужно строиться, у нас свой дом должен быть, — тут же вмешалась в разговор Маша.
С этого дня, на участке рядом со старшим братом, для Володьки и Маши начали строить новый дом.
Венька выждал несколько дней после свадьбы, а потом заявился к другу в гости.
— Ну как живётся с молодой женой, небось целыми ночами милуетесь, — ткнул он Володьку в бок кулаком.
— Милуемся, а что нам ещё делать, — буркнул в ответ Володька.
— Я собственно вот за чем пришёл, ты про спор наш не забыл?
— Про какой ещё спор, —уставился на него Володя.
— О том что если женишься на Машке, то мотоцикл свой новый, мне отдашь.
— Ах ты про это, я если честно и не вспомнил ни разу. Ну раз я проспорил, тогда забирай, вон под навесом стоит.
Веньку дважды уговаривать не пришлось, он направился под навес, и выкатил мотоцикл во двор.
— Слушай, а шлем у тебя есть, а то как на мотоцикле без шлема.
— Нет у меня шлема, сам купишь, — огрызнулся Одинцов и ушёл в дом.
— Ну сам,так сам, — согласился с ним Чередов, и довольный покатил мотоцикл к своему дому.
— Куда это Венька на твоём мотоцикле собрался ехать, — спросила Маша, она в это время стояла около окна.
— Никуда, я ему его отдал.
— Как это отдал, ты что с ума сошёл что ли?
— Отдал и всё, не нужен он мне, и вообще, не твоего ума это дело. Пойди лучше матери в огороде помоги, чем целыми днями в окно на улицу пялится. Ты на работу выходить собираешься? Мне лентяйки в доме не нужны, в нашей семье все работают.
— Собираюсь, — со злостью ответила Маша, — мне просто неделю после свадьбы отпуска давали, положено так.
— Неделя уже закончилась, так что сумку свою взяла, и вперёд по деревне. Собери харчей, я к бате и Сашке пойду, они участок под стройку расчищают, ты же хотела свой дом.
— Я сейчас Володенька, я мигом, — прощебетала Маша и опрометью бросилась на летнюю кухню.