Добрый час, дорогие читатели!
Продолжаем копаться в этнической составляющей древних-предревних русов – тех самых, которых призвали (если верить легенде) новгородцы.
Разбирая этот вопрос, как и любой другой, относящийся к мало-мальски отдаленным временам, нельзя обойти следующий вопрос:
Чему верить, когда всё сто раз переписано?
Это важнейший фактор, о котором забывают сторонники теории исторического заговора. Один из любимых аргументов альтернативщиков выглядит следующим образом:
История переписывалась и верить ни одному писанному слову нельзя! (хотелось бы точно знать, как правильо писать в данном случае слово "писанный" - с одним "н" или с двумя)
Ладно, пусть так, но если быть последовательным, то тогда следует не верить вообще никакой истории. Однако альтернативщики после этого обычно находят удобный им кусок такой же писанной (и возможно тоже переписанной сто раз) истории и начинают носиться с ним, словно с писаной торбой.
Получается, что истории по письменным источникам верить нельзя, но если очень хочется, то можно.
Отчасти и зачатую не без оснований, скепсис по отношению к письменным источникам обоснован, но, поверьте, в исторической среде этот скепсис более чем выражен, что и является причиной того, что никакой единой истории практически нет: есть только более аргументированные версии, менее аргументированные и лишь отдельные фрагменты, которые сомнению не подвергаются, а если и подвергаются, то минимальному.
Примеры железобетонных фактов применительно к славянам:
- Спартанцы не были славянами.
- Иван – не исконно русское имя.
- Русские могли построить Новосибирск, но испытывали определенные трудности в возведении крепкостенной Трои.
- Никто никакой цивилизации/государственности/культуры славянам не дарил.
- Ничьей истории славяне не воровали.
- Есть славянские языки, есть основанная на славянских языках культура, но нет никакой славянской расы или крови (как и почти любой другой).
Все прочее – более или менее дискуссионно и историки всегда рады пообщаться со своими оппонентами вживую и изложить им научные аргументы.
- Маленький нюанс: отношения среди историков - более чем напряженные, и не дай бог дать хоть какую-то слабину: оппоненты сожрут. Не сразу, так опосля. Это сообщество только с виду такое очкастое. На самом деле оно очень агрессивно и слабости не прощает.
Именно поэтому одно упоминание о чем-либо необычайно древнем в какой-то там летописи или легенде, да еще дошедшей до нас в списке всего лишь трёхсотлетней давности, вызывает закономерный научный скепсис. Одни этому сразу не верят, а другие не хотят подставляться.
- Особенно, если и записано это языком именно трехсотлетней давности.
- И особенно-особенно, если это соответствует политическим или культурным запросам трехсот- а не тысячелетней давности.
- И совсем уж особенно, если ни один другой источник (желательно не из той же страны, из которой был первый источник и никак не связанный с первым) об этом не говорит.
Типичные примеры – легендарные римские Ромул, еврейский Соломон, троянский Приам, наши Словен и Рус, армянский Хайк и прочие бесчисленные легендарные герои, о которых никто, кроме самих этих народов, знать не знал. А если и знал, то в пересказе легенды, возникшей тогда, когда всех этих Ромулов, Соломонов, Словенов и Хайков и след простыл.
То же самое касается и призванного из ниоткуда Рюрика, которого искали по всей Северной Европе, да так толком и не нашли, если не считать притянутого не за одни только уши Рёрика Ютландского.
Притянутого, ибо о нем есть обилие информации, но нигде не упоминается, что его призывали куда-то на будущую Русь править бескрайними землями, находившимися в диаметрально противоположном направлении от того клочка, который интересовал его всю жизнь.
Поэтому среди ученых на того же Рюрика существует несколько точек зрения и никто безапелляционно не утверждает, что Рюрик и Рёрик – одно и то же лицо: лишь высказываются доводы «за» и «против».
Но все согласны с тем, что о Рюрике Новгородском сказано так мало, что нет никакой возможности говорить о нем что-то определенное, особенно если учесть, что эта легенда очень похожа на, кажется, английскую легенду о призвании на правление (и, кажется, тоже трех братьев).
Легенда эта, так же как и легенда о сожжении Ольгой Икоростеня с помощью птичек с привязанными к ним огнями сильно напоминает целый ряд других легенд, известных как среди относительно современных соседей, так и в глубокой древности.
Например, можно сравнить с библейской легендой о Самсоне, который пожёг поля филистимлян, изловив полсотни лисиц, а затем отпустил на задание своих рыжих не то шахидок, не то камикадзе в указанном направлении с привязанными к хвостам факелами.
Думаю, зрелище было ого-го! Особенно, если смеркалось.
Так что скепсис в научной среде выражен похлеще, чем среди альтернативщиков, но отличается он тем, что более аргументирован и не столь избирателен.
Поэтому колоссальное значение для исследования письменных данных имеет наличие разных источников, которые вряд ли были связаны друг с другом. Например, упоминание о росах от славян, византийцев, франков и арабов.
Это прекрасный пример, почему росов выдуманными не считает никто, а вот Рюрика – многие. О росах говорит слишком много не связанных друг с другом людей, и говорят они очень похожие вещи.
А вот о Рюрике, Синеусе и Труворе – только у нас, что наводит на подозрения, особенно если учесть, что имена двух братьев сильно смахивают на славянизированное звучание двух достоверно зафиксированных скандинавских имен, непроизносимость которых в оригинальной форме заставила славян придать им человеческий облик, доведя до «Синеус» и «Трувор».
Отступление, которое, надеюсь, не сочтут за нацизм: хотя свинья считается национальным животным известного восточнославянского народа, но следовало бы его отдать скандинавам, ибо северогерманские языки – это то ещё хрюканье. Сплошное Хрёрек-Хротгар-Сигхтригхр и прочие Сигньютр и Тююрвартр.
Одним словом, такое грех не славянизировать.
Кстати, обычно народы склонны романтизировать свои языки и приписывать им мегазвучность, но сомнительную музыкальность северогерманских языков отмечают даже сами эти народы.
Так что популярное мнение, будто бы немецкий язык похож на собачий лай, никак не соответствует действительности: вместе с английским, это один из самых красивых германских языков. От прочих зачастую бурлит мозг. И в прежние времена они были ничуть не благозвучнее, если не наоборот.
Возвращаясь к теме стоит отметить, что сознательный подлог (пресловутое «переписывание истории»), игнорировать, конечно, нельзя, тем более, что такое действительно не раз случалось и даже было зафиксировано.
Однако нужно иметь чрезвычайно буйную фантазию, чтобы предположить, что какие-то неизвестные гении осилили фальсификацию столь масштабную, что совершили турне по тогдашнему миру и заставили разных людей написать о варягах-росах примерно одно и то же: что ранние росы отличались от славян и говорили не по-славянски.
Археология иже с нею
Вот это наша зачастую спасительница. Если летописи – дело туманное и нуждающееся в постоянных перепроверках, то культурные слои в старину еще никто подделывать не додумался.
И это одна из причин, по которой даже маститые ученые-историки прошлого (например, Карамзин или тот же Байер) не могут восприниматься как современные авторитеты, ибо у них не было доступа к данным еще не существовавшей тогда, скажем, археологии.
С лингвистикой, кстати, у них было тоже далеко до современного уровня, отчего ряд их предположений уже устарел.
И уж тем более не было в их арсенале такого супер-пупер-метода, как привлечение для рассмотрения той или иной исторической проблемы сразу нескольких дисциплин, среди которых письменные источники, археологические данные и заключения лингвистов – далеко не все (реально список очень широк и все более ширится).
Историк прошлого – это почти исключительно кабинетный ученый, работающий почти исключительно с текстами и зачастую дополняющий их своими вольными рассуждениями (как и произошло при формировании вообще-то уже умершей «норманнской теории»).
Но примерно с середины ХХ века и сами летописи стали доступнее, и структурированы они были лучше, и работать с ними научились чётче.
Но, что не менее важно, записанное в них стали сопоставлять с тем, что было добыто теми же археологами, антропологами, генетиками, культурологами, лингвистами, астрономами и прочими дендрохронологами-климатологами.
Благодаря комплексным исследованиям картина становится настолько четче, что никакие Байеры с Карамзиными о таком и мечтать не могли. Круче было бы только научиться проникать в память давно умерших предков, но до такого наука пока не доросла.
Впрочем, если и дорастет, не факт, что она не обнаружит там такой же гибрид помойки и Александрийской библиотеки, что и в современной Сети.
Это было небольшое лирическое отступление, необходимое нам для того, чтобы увереннее двигаться дальше.
Продолжение следует