Федор очень переживал, он молился Богу, чтоб в том парнишке Андрюшке, которого он взял с собой на корабль, никто не заподозрил, что это его дочь Алена.
Девушка, которая переоделась в парнишку, старалась не привлекать внимание и быть всегда при отце. Она делала нарочито грубый голос, отвечала односложно, а чаще молчала.
Их определили приглядывать за провизией, быть ближе к кухонному углу. На кухне была каменная печь, которая топилась дровами. Пользовались ей не много, чтобы не расходовать запас дров, только кипятили воду для травяных чаев, пару раз в день давали похлебку из капусты или гороха. Питались матросы также рыбой, сухарями и квашеной капустой, которую заблаговременно приготовили еще в слободе в больших бочках.
Старый смотритель Яков, к которому определили Федора и Алену, глядя на неё в образе мальчишки, смотрел сначала сурово, потом вдруг глаза его просветлели и он, кивая Федору на неё, говорил:
- А этот малахольный с тобой что ли? Сынок?
- Нет, племяш. Вот мамка у него померла, я взял под свое крыло. Думаю, пусть со мной в плавание идет, может мужиком станет - Федор легонько стукнул Алену по спине.
Яков затрясся от подступающего смеха, потом перегнулся пополам, хохотал, показывая черным пальцем на тщедушную фигурку Алены, одетую по-мужски.
- Этот... я не могу... ну как... Ахахахаха!
Потом успокоился, показал угол, где будут отдыхать они. Федор отметил, что хорошо, что они плывут не с основной командой, а относительно отдельно.
Основная команда судна были уже тертые калачи - мужики, которые не раз плавали по рекам и морям. Были и те, кто впервые плывут, но таковых оказалось не много.
Алена старалась всегда держаться ближе к Федору, она подавала канаты, вместе с другими, помогала Якову на кухне, драила палубу, как самый младший. Она видела Владимира одним глазком, но не маячила перед ним.
Корабль начало качать, когда из устья Студеной вышли на Волгу. У тех, кто впервые в плавании, начались признаки морской болезни - головокружение, рвота. Яков сварил ячменной воды и раздал ковшики страждущим. Через некоторое время им полегчало.
Алене тоже не здоровилось. Она лежала в углу в ворохе тряпья. Яков нагнулся и внимательно смотрел на неё.
- Что, малец, хреново тебе? На вот, выпей - он протянул ячменной воды, - полегчает. У тех, кто впервые на корабле у многих так. Это мы еще в Азов не вышли. Привыкай.
Яков сидел на круглом деревянном чурбане и смотрел на речную даль. Алена жадно выпила напиток, оттерла рукавом губы, положила плошку около себя и тайком разглядывала Якова.
Ему наверно за пятьдесят. Лицо закопченное от солнца, испещрено глубокими морщинами, короткая борода пронизана нитями седых курчавых волос. Невысокий, крепкий. Федору он понравился. Бывает так, что видишь человека впервые, а поговорив с ним всего несколько минут, пробыв рядом пару часов, общаешься так, словно знакомы всю жизнь.
Яков с Аленой часто молчал, лишь указывая, что надо делать.
Погода пока благоволила морякам. Солнце светило ярко, золотило воды матушки Волги. По утрам расстилался на поверхности молочный туман, словно овсяный кисель, наползал на палубу и тут же растворялся. Берега реки были то пологими, плавно уходившими под воду, то резкими с высокими обрывами и кричащими чайками, которые обосновались в норках, которые чернели на отвесных, обрушившихся берегах.
Сколько народу плавало по Волге с древних времен - не счесть!
Когда-то люди, населявшие берега, выдолбили в огромных дубах лодочки, просмолили их, высушили и пустились в первое в своей жизни плавание. Река кормила их, учила выживать. Иногда сердилась так, что лучше лодку не оставлять в воде, а иногда успокаивалась, расстилаясь серебряным покрывалом, приглашала в путешествие на тот берег. Люди знакомились с населением того берега, завязывалась торговля, общение, а иногда и семейные узы.
Федор помогал команде, иногда пересекался с Богданом Летомировым. Они вели беседу про дальнейшую перевалку судна до Дона. Богдан, собрав команду и плотников, показывал, в каком месте надобно будет причалить и начать строить огромные колеса, для перевалки кораблей. Команда плотников обсуждала, как лучше и быстрее сделать так, чтобы время сберечь. Точились огромные топоры и пилы прямо на корабле.
Вечера были уже холодные. Богдан понимал, что еще месяц и Волгу скуют льды. Каждый день на счету. Пока они доплывут до Крыма, пока найдут того старца, что поможет Владимиру избавиться от хвори, пока наберут товара - пройдет не мало месяцев.
В углу каюты, где жили Богдан и Владимир стоял маленький алтарь с иконами. Отец каждое утро и вечер молился. Владимир, когда мог тоже составлял ему компанию. Но в последние дни он стал ещё хуже себя чувствовать. Как-то Яков принес ему травяного чая, после которого ему стало лучше, и позже он часто просил моряка о нем.
Когда становилось темнее и команда спала без задних ног в другой части судна, Алена брала емкость с водой и тряпку и мыла палубу, чтоб к утру все высохло и было чисто. На корабле всегда должно быть чисто!
Судно плавно неслось вниз по течению, рассекая носом упругую воду. Она расходилась двумя кудрявыми пушистыми светлыми волнами под острым деревянным носом кормы. На небо высыпали звезды. Алена слышала, как команда во главе с Богданом советуются иногда, ориентируясь на небесные огоньки. Ей было интересно, как же это возможно? Как глядя на звезды моряки плывут в правильном направлении? Чудно!
Она задрала голову и смотрела на раскинувшийся необъятный небосвод. Там в вышине звездочки перемигивались, словно девчонки на вечорках, сверкая то ярче, то затухая, чтоб потом снова разгореться теплым огоньком. Иногда показывалась госпожа-Луна в прорехах высоких фиолетовых облаков, которые словно рваная пушистая шаль, обрамляли её круглое всегда грустное лицо.
Следом за кораблем Летомирова следовал корабль с командой Демьяна Темного. Сам он оставался в слободе, иначе никак, он хозяин, должен быть при доме и не покидать надолго вотчину. А путешествие в южные земли заняло бы порядка нескольких месяцев, поэтому Демьян остался на родине, снарядив своих моряков для помощи Летомирову.
Алена любила эти часы суток, когда только она одна тихонько ходила и наводила чистоту, любуясь великолепными речными пейзажами, которые простирались прямо за бортом. Она засмотрелась и совсем не слышала, как на палубу вышел Владимир. Он подошел ближе поздоровался. Алена кивнула и надвинула шапку на самые брови, втянув шею.
Она тайком разглядывала Владимира, отмечая, что тот стал ещё хуже выглядеть, но был все так же любим ей. Она не могла открыться ему, признавшись, что этот парень Андрюшка, на самом деле она - Алена.
Девушка быстро покончила со своими делами и постаралась прошмыгнуть незаметно, насколько это было возможно. Владимир повернулся в ее сторону и беспокойно смотрел на худенькую удаляющуюся спину. Потом повернулся и взгляд его упал на корабль, который плыл чуть поодаль.
Владимир долго стоял на палубе, разглядывая соседний корабль и ему стало казаться, что женская фигура, вырезанная на корме очень сильно напоминает ему Рогнеду! Он зажмурился и снова посмотрел - точно Рогнеда! Тот же профиль, тот же насмешливый прямой взгляд из-под густых бровей. Что за наваждение? Это же просто деревянная фигура, которая украшает каждый корабль.
Парень развернулся и, шатающейся походкой пошел к себе в каюту. Алена наблюдала в щель между досок за ним и шептала тихо, что надобно Якову другого отвара заварить для хозяйского сына. Тем более она взяла запас сушеных травок на всякий случай.
Алена видела, как на соседнем корабле показалась темная фигура. Она куталась в широкий плащ, который трепал ветер. Потом человек вынул подзорную трубу и стал разглядывать их судно. Интересно, зачем?