ПАВЕЛ НИКОЛАЕВИЧ — охотник знатный. Правда, последние годы всё реже и реже выбирается в лес. «Вот раньше, бывало, с Сашкой...» — и замолкает на полуслове.
Он смотрит на меня, и из уголка глаза выкатывается слезинка: сыну сейчас было бы 56 лет, и внук его, Павла Николаевича, был бы таким, как я.
В самом страшном проклятии желают отцу пережить сына. Великое горе пережить своих детей. Сколько бессонных ночей, сколько забот и радости принёс сын в дом. Как растили, как надеялись. Но пришла война и распорядилась по-своему. И вот отцу уже восемьдесят два, а сыну всё ещё шестнадцать. Навеки шестнадцать.
Герой Советского Союза комсомолец Александр Чекалин, бесстрашный партизан — для отца он по-прежнему Сашка, обычный деревенский паренёк. Сейчас, покопаться в памяти, и можно вспомнить что-нибудь этакое. Но нет, к чему лукавить. Рос босоногий и улыбчивый, и шалил, и нагоняй получал. Только вот часто по ночам снятся отцу не по-детски серьёзные глаза сына.
Из детства. До сих пор слышит отец это звонкое: «Я пионер!» Сын стоял на пороге, широко раскинув руки. Тесна избёнка стала для такой радости. А чтобы стать поскорее комсомольцем, даже лишний год себе набавил.
— Так и записано у него в членском билете: «Год рождения — 1924».
Словно знал Сашка, что скоро беда придёт, и год этот даст ему возможность встать в строй защитников Отечества.
Время не пощадило дом в селе Песковатском в Тульской области, где родился и вырос Саша. Ещё до войны по самые окна врос домишко в землю, и Павел Николаевич стал рубить новый, да не успел: грянула война. Заканчивать уже потом пришлось, когда от беды отдышались.
А старый дом снесли. Вместо него, но чуть поближе к дороге, ведущей в Чекалин (так в честь Саши переименован Лихвин), построили дом-музей, точную копию старого дома. Работа славная: дубовые брёвна с пазами, заколоченными паклей. На долгие, долгие годы строился он.
В доме-музее всё хранит о нём память. Здесь его вещи — двустволка и патронташ, фотоаппарат и мандолина, тетради и книги. Саша много читал. Мечтал закончить институт и строить города.
Всё просто в доме: скамейка, русская печь с чугунками и сковородками, рядом — рукомойник. В уголке — железная узенькая кровать. Здесь, на стене, — «законное» место у всех мальчишек. Во все времена мальчишки вешали сюда портрет своего кумира. Над кроватью Саши — портрет В. И. Ленина в скромной самодельной рамке.
А в школе, где учился Саша (теперь это Чекалинская средняя школа), где в сорок первом перешёл в десятый класс, всё, конечно, уже по-другому. Но вхожу в один кабинет... ровную линию новеньких, с иголочки, столов ломает старенькая парта в первом ряду. И бронзовая табличка: «За этой партой в 1941 году сидел Саша Чекалин».
Живы люди, которые знали Чекалина. Они могут многое рассказать о своём герое-земляке — им гордятся! Сейчас, спустя сорок лет, о Саше можно услышать много удивительных историй. Что ж, всё верно. Во все времена народ слагал легенды о лучших своих сыновьях. И, я уверен, любой, даже самый фантастический, рассказ о Саше — правда! В каждом городе, в каждой деревне жили и сражались с врагом 16-летние герои. Многие погибли безвестными, но про их славные подвиги передаются легенды.
— Сашка прослышал, что организовывается отряд по борьбе с диверсантами, — рассказывает Павел Николаевич. — Сразу пристал к командиру: примите да примите. Мол, на лошадях ездить умею, лес знаю хорошо. Ну, его и взяли. Затем стали организовывать партизанский отряд. Здесь уж без него не обошлось. Так стал сынок партизаном.
Отряд «Передовой» вначале насчитывал 23 бойца. Его основной задачей было контролировать шоссейные дороги Козельск — Белев и Перемышль — Лихвин, мешать продвижению по ним гитлеровских войск. Для этого надо было иметь везде глаза и уши.
Самые зоркие глаза — у мальчишки. Так стал Саша разведчиком, отважным и находчивым. Исполнял он обязанности радиста, участвовал в боевых операциях, но основное его дело было разведка. Отчаянным он был парнем. Чёрту в зубы лез.
Саше везло. Сколько раз был в труднейших переплётах. И ничего. Раз даже арестовали их с отцом гитлеровцы, повели расстреливать. Однако удалось бежать.
Но война есть война. И забирает она много жизней. А уж кого выберет: лейтенанта или генерала, где выберет: в передовом окопе или на КП дивизии, как возьмёт: прицельной очередью из автомата или осколком шального снаряда, когда возьмёт: в первый день боёв или с последним выстрелом — предугадать нельзя.
В ноябре Саша заболел. Осень была холодной и сырой. Отряд же жил в землянках. Командир приказал ему отлежаться в деревне. Тайно пробрался Саша в родное село, в свой дом. Но и здесь не остался без дела. Фашисты восстанавливали мост через Оку. Саша подолгу лежал в кустах, высматривая, как движется работа, где стоят посты, через сколько времени меняются охранники.
В маленьком селе трудно сохранить что-либо в тайне. Юный разведчик понимал это. И всё же за стенами не прятался. Узнав, что Саша дома, друзья-мальчишки принесли ему мяса, молока, мёду.
— Всё, что надо, сделал, завтра ухожу, — сказал им Саша.
Но не успел. Староста Никифор Авдюхин (да будет проклято вовек это имя!) привёл утром гитлеровцев.
Двенадцать солдат боялись одного подростка, почти мальчика. Они не решились войти в дом, а стали стрелять из автоматов.
Рассказывают, что Саша Чекалин, понимая, что из дома ему не вырваться, решил взорвать себя и врагов. Он затаился в избе, а когда фашисты ворвались и окружили его, бросил гранату под ноги. Однако она не взорвалась.
Люди видели, как избитого, окровавленного, привязанного верёвками к мотоциклетной люльке Чекалина подвезли к зданию аптеки, расположенной на центральной площади Лихвина, И волоком потащили в подвал. Саша был без сознания.
Его пытали. Страшно. Горожане, согнанные на казнь, плакали, когда увидели, что сделали с Сашей. Избитый до неузнаваемости, на груди — дощечка с надписью: «Конец одного партизана». За спиной — приклад от берданки. Они юродствовали, палачи. Смотрите, мол, что за партизан. И люди смотрели. Смотрели на то, как подвели Сашу к дереву, как надели петлю, как защёлкали затворами фотоаппаратов фашисты, спеша увековечить свой «подвиг». Всё запомнили люди. А ещё запомнили они, как выпрямился вдруг Саша, как расправил плечи и закричал: «Нас много, всех не перевешаете!»
Ничем особенным не выделялся Саша среди сверстников. Но распахнула беда, не спросясь, ворота, настал час великих горечей, и встал им навстречу Саша Чекалин.
В Чекалине, на могиле юного героя, стоит памятник. Фигура мальчишки в шапке-ушанке, с автоматом в руках... И по улицам города бегают мальчишки, и многих из них зовут Сашками. Они играют в войну, играют в Чекалина. Жизнь продолжается.
Вл. КИСЕЛЕВ (1981)
