Крик Ольги среди ночи заставил проснуться всех в тереме. Он вознесся вверх, повис в воздухе, потом вновь, словно эхо, разрезал тишину спящего дома и подобно свету, ушедшему за гору - затих.
Ольга приподнялась на локте. Лежа на пуховой перине, в своей опочивальне она смотрела широко раскрытыми глазами на светлые и темные пятна теней вблизи икон, которые стояли в красном углу комнаты и освещались лампадками.
Ольга встала на еще слабые ноги, стараясь сохранять равновесие, и мелкими шагами направилась к окну. Ей не хватало воздуха! В свете круглой луны, которая только что взошла, княгиня ощутила внезапный прилив дикого страха и бросилась к красному углу к иконам, в надежде обрести покой.
Вернувшись из древлянских земель княгиню уже который день одолевал недуг: ее мучили приливы крови к лицу, шеи, груди, верхней части туловища. Ольга стала часто просыпаться, ощущая, что ее нательная рубаха из тонкого батиста становилась мокрой, словно она тонула в болоте. Лицо ее горело, а чувство жара не покидало княгиню по несколько минут, словно тело ее окунали в кипяток. Становилось тяжело дышать, каждую ночь мучили кошмары и страх. Ольга словно попала в сумрачную лощину между Навью и Явью. Белянка бегала в лес к Вассе, но чародейка отказалась идти в княжеский терем, уверила девушку, что это пройдет. Велела поить княгиню чудодейственным взваром и ждать.
Вскоре Ольга преодолела физический упадок, но сердце ее болело и ныло, ночью приходили уродливые фигуры и словно морок окутывали душу странными видениями, взвар помог, но еще долго мучили кошмары.
Ранним утром она требовала свою любимую лошадь и, одевшись в мужское платье, уезжала в лес. Иван хотел было сопровождать княгиню, но Ольга грубо запретила ему это делать. Вскочив на лошадь она во весь опор мчалась к любимому месту Игоря. Очень давно он ей рассказывал, как встретил медведя, который на его глазах задрал мужика. В юности он показал Ольге это место; дерево было похоже на старого сердитого деда. Гораздо позже они с Игорем часто приносили тризну в это место, там Ольга просила Род послать ей сына, и чудо свершилось, - появился Святослав.
Выехав на вершину холма, пред княгиней расстилался темный лес на фоне утреннего фиолетового неба — сплошная масса деревьев, шелестящих ветками. Приблизившись к дубу, она выдохнула:
— Это ты! Ты! — слезинка скатилась по щеке княгини.
С ближнего дуба раздался резкий шорох. Было похоже на голос Велеса или шипение его кота - приветствующего Ольгу.
— Ты! — повторила она. — Мой дражайший лес! Мой милый лес!
Мягкое, но хладное шелестенье листьев казалось благородным дыханием дубравы, его вдохами и выдохами. Ольга признательно внимала ему, прислушивалась, словно ждала, что Велес откроет великую тайну или его кот проговорится, как жить дальше...
Ее больную душу успокаивал шепот леса, знакомый ей с детства, и слабость уходила. Вернувшись в город, Ольга снова забиралась в постель, закутывалась в одеяло, свернувшись подобно маленькому зверьку, шептала заговор на жизнь, который, в далеком детстве, научила её бабушка. Полное спокойствие охватывало княгиню, освободив душу от страданий, она шептала:
— Я снова дома, снова дома! Позади эти страшные дни, враг повержен, муж отомщен, теперь нет ничего невозможного...
Но наступил тот день, когда место страха и печали заняло желание деятельности, а ее наперсница Белянка произнесла дрожащим голосом:
— Вы прекрасны, княгиня, взвар Вассы Вам на пользу!
Ольга повернулась к ней.
— Если бы ты только знала, как хорошо на своих пуховых подушках, милая Белянка, - улыбнулась княгиня. — Я словно вернулась в дом на реке в Выбутах! Если бы ты только знала, как хорошо!
— Ну и славно, уже пора моя госпожа и за государственные дела браться, - взяв гребень, девушка стала расчесывать густые блестящие волосы Ольги, - Тит, вона, совсем измаялся, челядь слушаться не желает, Асмунд чувствует себя главным в Киеве, а на Ивана смотреть страшно: серый весь стал, переживаючи за Вас, матушка!
Ольга улыбалась, а на сердце вновь стало светло. Шло время, кошмары стали отступать, а верный Иван окружил княгиню нежностью и заботой, она занялась государственными делами, в коих проявляла свой ум и чуткость к славе Руси.
Часто размышляя, при чтении берестяных грамот от подданных и просматривая сохранившиеся документы от Игоря, а порой и от Великого Олега она пыталась понять причины восстания древлян.
Лишь спустя месяцы Ольга пришла к выводу, что причина кроется в несправедливости великокняжеского двора по отношению к своим подданным. В далеком прошлом, когда Игорь только взошел на престол, после Великого Олега, власть была крепка. Но воеводы, да разбойники грабили простой люд.
«Много лихих мужей в лесу стало жить, нападают на честных купцов, разоряют малые селения, грабят одиноких путников. А ведь не место простому мужику жить в лесу, аки зверю! Но стали они словно твари лесные не от хорошей жизни, - оттого, что дань приходится платить непомерную, потому что законы непонятные, вот и уходят в леса простые смерды, да холопы, словно звери, за жизнью легкой. А лес густой, что дом родной»,- думалось Ольге.
Все княгиня это видела, когда ходила по земле своей, тогда уже поняла, что надобно порядок наводить в государстве, а начать необходимо с дани, из-за которой все и случилось.
Не только Мал был повинен в кровавой жатве, да и Боги тут не причем, как пытался на Вече убедить всех Асмунд. Дань необходима государству. Натуральный или денежный побор надобен Киеву, без него не будет развиваться государство.
Еще Великий Олег говорил Игорю, что Русью называется торговый путь из «варяг в греки», который со времен боевых топоров осваивали и охраняли его потомки – русы. Именно это послужило зарождением молодого государства, именно вдоль этого пути и складывалась государственность Руси. С древних времен у основания которой, стоял род Вещего Олега и Рюрика. Все нынче хотят контролировать тот путь, оттого, что злато он несет.
Ольга читала почти выцветший пергамент писанный Олегом и понимала, что то, что хорошо было для Новгорода, сейчас уже не может принести ее государству пользы. Сильные воеводы не всегда честны и справедливы, а такие как Асмунд и его род беспощадно грабят покоренные племена, не считаясь с их желаниями и потребностями. Оттого-то и бунтуют народы, оттого-то и приходится усмирять, словно тушить очаги бурного пламени то тут – то там по Руси. Но усмирение силой есть новый повод для непокорства и новой крови!
Собирать дань надобно милосердно, помнить, что данники тоже люди, им надо есть, пить, одеваться, содержать двор, хозяйство. Разумела Ольга, что надобно назначить такую дань, которая не будет разорять простой люд, а принесет богатство государству, не заставит людей идти супротив великокняжеской власти, дабы в державе царили мир и покой, кои превыше всего, но как это воплотить в жизнь не понимала.
«Дабы не создавать новых поводов для бунта -, размышляла Ольга, - потребно искать свежие, человеколюбивые уставы. И утверждать их надобно без колебаний».
Княгиня красу свою сберегла благодаря взвару Вассы, да опыт житейский накопила. Самое время великие дела вершить. Вместе с Иваном княгиня занималась государственными делами, в которых проявляла свой ум и чуткость к славе государства своего. Но на заседаниях Совета часто можно было видеть недовольные взгляды бояр, а в глазах Асмунда, порой, вспыхивала искра гнева.
Волхв Гаспар, после поражения древлян, стал хворать, словно у него подрубили корни. Что ни день дряхлел и становился ужаснее: желтый, морщинистый, будто сухое дерево сгорбленный, злой,- кричал на Вече, что скоро будет мор, что если княгиня не одумается менять уставы, - быть беде! Но Ольга не обращала внимания на волхва, лишь снисходительно улыбалась; что сильно обижало Гаспара, и однажды он попенял ей:
— Уж больно княгиня ты свободно ведёшь себя со мной, словно я мальчишка!
Ольга весело засмеялась.
— Ну, вот ещё! Чтим мы тебя Гаспар, только у тебя дела с Богами, а у нас с людьми, оттого подход должен быть разный. Твое дело слушать и молить за нас Род, а наше о государстве думать, да о его благе!
Однако пока Ольге приходилось думать о безопасности державы. Народное недовольство росло. Гаспар мутил воду среди смердов, закупов и холопов, обещая неминуемый мор, предстоящей зимой, а многие княжества с опаской ожидали когда начнется время сбора дани, наступления стужи, да лютых холодов.
Посадники из многих земель присылали в Киев гонцов, дабы сообщить великой княгине, что народ голодает, а холодное лето не позволит собрать богатый урожай. Ольга читала берестяные грамоты из удельных княжеств и торопилась, что-либо сделать для умиротворения русичей.
В последние месяцы жизнь у границ Руси стала опасной и подвергалась частым набегам. В результате многие люди перебрались в Киев, а Асмунд не спросив Ольгу, набирал свежих людей в свою дружину. Киев рос, но вместе с тем увеличивались расходы на оборону города, содержание войска и строительство новых каменных палат. Городу необходимы были деньги и товары для торговли.
Ольга обратилась к старейшинам города, да боярам: "Мудрые мужи, найдите способ облегчить бремя уплаты оброка". Княгиня хорошо понимала, что произвольное взимание полюдья могло привести к новым проявлениям недовольства со стороны подданных. Сначала княгиня определила размер дани, которую надлежало платить древлянам. Две трети должно было отправлять в Киев для охраны границ и содержания дружины, перевозившей купеческие караваны в Византию; треть - непосредственно в казну самой княгини Ольги. Кроме того, древляне должны были выполнять общие государственные обязательства, закрепленные в уставах и уроках. Например, они должны были осушать топи и строить мосты через небольшие речки во время поездок по их территории княгини или ее людей. Ольга также наметила расположение своих лагерей и охотничьих угодий.
Так рождался новый государственный порядок сбора дани. Родились Ольгины уставы и уроки. В них утвердили твердые нормы дани и повинности населения. Были намечены места сбора оброка, - их назовут погостами и становищами. На местах, по землям и областям, намечалось поставить лиц, обладающих властью от имени князя.
К весне Ольга фактически сама объезжала подвластные Киеву земли и вводила "уставы и оброки, дани и погосты" для своих подданных. Иными словами, она учредила местные судебно-административные округа и установила податные налоговые оклады. Также на местах назначала верных ей людей, ответственных за сбор дани и транспортировку её в столицу. Тиуны - принимали дань по погостам и становищам, а со временем эти погосты стали местом торга, что дало толчок ремесленному делу. Исчислив размер дани, Ольга надеялась лишить власть имущих произвола при ее сборах. Размеры дани, определенные княгиней, были доступны для выплаты любой трудолюбивой семье. И благодаря ее мудрости и новому порядку сбора оброка позволило данникам жить в достатке и иметь излишек для торговли.
В трудах и заботах прошел год. А как выстроилось все чинно в ряд по первому санному пути Ольга двинулась в Новгород. Там на окраинах новгородских земель недалеко от озера Ильмень она наметила места, куда следовало привозить дань, четко определив ее размер. Там же особыми знаками она выделила места для своей охоты, рыбной ловли и отстрела дичи.
Переустройство государства, да честный оброк, принесли на Русь мир и покой. Не было войн, никто не враждовал на киевской земле, а волхвы, по велению княгини Ольги не требовали крови людской в жертву богу Перуну. Даже разбойников и убийц запрещалось приводить к богам в Тризне, а жрецы по всей России принимали в жертву от поклонников Перуна и Велеса только животных и птиц.
Городские торги были переполнены всякой всячиной от излишков земли и труда. Великая княгиня запретила без ее ведома вершить суды в государстве, оттого на Руси никто не бунтовал, не сжигал города и поселения, разве что сама природа наказывала ее подданных стихийным огнем от грозы.
Русичи мирно занимались охотой, рыбной ловлей, ремеслами, бортничали. Семьи были плодовиты, с большим количеством детей, все меньше простой мужик держал в руках меч, - все больше пахал плодородные земли или охотился в щедрых лесах и словно боясь нарушить мирный труд на Руси, перестали тревожить земли Ольги и ее внешние враги. Никто из соседей не хотел воевать с великой княгиней Ольгой, которая была мудрейшей женщиной своего времени. Даже императоры Византии относились к ней с уважением.
Да и личные доходы Ольги были весьма существенными, что давало ей возможность воплотить свои мечты в жизнь . В Вышгороде был построен новый терем с красивыми жилыми помещениями и обширными хозяйственными постройками. Здесь были большие запасы зерна, злаков, овощей, рыбы, мяса, молочных продуктов и всевозможных напитков, в том числе её любимого вина, привезенного из Византии.
В распоряжении княгини была собственная свита, множество слуг и прислужниц. Детей Мала Ольга оставила у себя в тереме. Малку определила в помощь Белянке, а сына Добрыню по просьбе Асмунда разрешила определить в дружину Сфенкела. Но мальчик жил рядом с ее сыном, со временем дети подружились, что радовало душу княгини.
Как было принято в византийских дворах, Ольга, окружала себя молодыми и привлекательными подданными. Она старалась всех их красиво одевать, чтобы ее сопровождение выглядело особенно роскошно в глазах иностранных гостей. Все краше становилась княжеская резиденция на Андреевской горе, скаждым днем палаты Ольги приобретали величественную красоту.
Княжеский терем был возведен из прочного камня. Его царственность и роскошь сливались в прекрасном сочетании, олицетворяя мощь и достоинство княжеской власти. На гладких стенах каменных палат отражались лучи солнца, придающие им блистательное сияние. Все в этих палатах сочеталось с искусством и вкусом, создавая неповторимую атмосферу, где время останавливалось, полностью поглощая гостей своей красотой и изумительной эстетикой. От утонченных украшений и декоративных элементов до величественной архитектуры и уникальных фресок на стенах - все это делало княжескую резиденцию на Андреевской горе драгоценным сокровищем, а для самой Ольги уютным пристанищем. Мечты княгини сбывались, оттого жизнь была яркой и душевной.
Но в этих новых и красивых палатах, кои явились сердцем Руси, где рождались решения, воеводы и бояре занимались не только делами молодого государства, но и интригами, скрытыми под маской уважения и раболепия. Казалось, убеленные сединами мужи держались достойно и внешне проявляли лишь преданность своей княгине, однако за личиной почтительности таились черные замыслы – злонамеренные идеи, стремящиеся подорвать и разрушить тонкий баланс сил в Киевском княжестве. Но внимательный Тит, подавая кубки и бокалы на празднествах, внимательно слушал речи воевод, да бояр, а позже - докладывал Ольге или Ивану.
Жизнь шла своим чередом в Киеве. Воеводу Асмунда разбудил громкий тревожный стук. Кто-то ломился в тяжелую дубовую дверь его терема, этот грохот вдруг отозвался воспоминанием далеких дней отрочества. Это было давно, очень давно. Но над воспоминаниями нет власти, и все прошлое живо и образно всплыло в сознании дядьки Святослава, обжигая мозг, словно пламя Перуна.
В жилах воеводы текла кровь великого скандинавского рода ведущего свое начало от аса Скъельда, сына Одина. Оттого мальчику вместе с молоком рыжеволосой матери передались страстность, решимость и сильно развитое чувство собственного достоинства, издавна свойственные людям этого края; края болот, лесов и холодного морского залива. Он сжился с этим грубым миром, где страшные песни о валькириях, волшебстве и кровавой жестокости переплетались с дикой красотой природы.
Юному Асмунду нравился мир, в котором он жил, и он с ранних лет легко нашел в нем свое место. Его сестра Людбранд всего боялась и пряталась за спиной брата, когда мать рассказывала им на ночь древние истории о викингах, пока отец развлекался с очередной наложницей на свежей соломе. Он с гордостью наблюдал за старшим братом Харальдом, который с нетерпением ждал своей очереди, сгорая от нетерпения.
Десятилетний Асмунд сразу же догадался, что там происходит, за тонкой деревянной перегородкой. А его старший друг Рёрик, растолковал ему, что мужчины и женщины занимаются этим для того, чтобы у них были дети. Вот так и он когда-то появился на этот белый жестокий свет.
После страшных сказок матери, когда в доме наступала тишина, а сестра, вцепившись в его плечо, да натянув почти на глаза шкуру медведя, дрожала от страха, а брат томно вздыхал, вспоминая прекрасный вечер, - мальчик мечтал. У Асмунда все эти эмоции вызывали какое-то радостное возбуждение. Жизнь для него состояла из тайн и открытий. Теперь за стеной в амбаре скреблись мыши, а над крышей летали, глухо крича, совы и ночные птицы. Слышно было, как во дворе скулили собаки, а старый толстый кот, приходил почесать когти о любимое привезенное еще от деда старое деревянное кресло отца, но перед глазами мальчика проплывали картинки из будущей счастливой жизни.
Иногда в зимние ночи, окрашенное чудесным сиянием, слышалось завывание волков, выходивших к жилью из дремучего леса, а с наступлением весны отец собирался в дальний поход к русам. В ту весну он взял Асмунда с собой. По законам рода он уже не был ребенком и поэтому должен был вместе с отцом и его дружиной показать мужскую доблесть.
Мать с сестрой плакали, но сердце Асмунда радостно билось, едва не выскакивало из груди. Впереди ожидало приключение, грозный поход в неизведанные земли. А он станет настоящим викингам, достойным мужем своего народа, у которого в крови течет ярость воина и стремление к свободе.
Для отца Асмунда смелость и мастерство в бою были неотъемлемыми качествами достойного мужчины. Он уважал тех, кто смело вступал в жестокую схватку, сражаясь с противником с честью и отвагой. И надеялся, что его родные дети, проявят такие же качества, вызовут особый восторг и гордость у дружины.
Сердце Асмунда билось очень сильно, едва не выскакивало из груди,-он очень хотел всем доказать, что самый лучший воин дружины это он! Мальчик учился у лучших воинов племени, и вскоре стал одним из самых умелых бойцов. В ту весну он участвовал во всех битвах и всегда выходил из них победителем. Однажды люди отца отправились в набег на деревню племени чудь. Асмунд был в отряде атакующих и первым ворвался в деревню; сражался яростно и беспощадно, а его меч был окрашен в любимый пурпурный цвет Одина.
Викинги разграбили деревню и увели с собой пленных. Среди пленённых была девушка по имени Марфа. Асмунд сразу же воспылал страстью к юной белокурой красавице, когда он, улучив момент, уволок ее в хлев и уже был готов взять ему данное Одином, деревянная, припертая бочкой дверь хлева разлетелась в щепу, и внутрь помещения ворвался его отец.
Он словно щенка отбросил Асмунда в угол сарая. Девушка попыталась вырваться, убежать. Кричала и умоляла её отпустить, но, понятное дело, была слабее сильного взрослого воина. Асмунд тоже пытался отстоять свое право на девушку, попытался ударить отца: но это было всё равно, что противостоять разъяренному медведю. Он вновь его отбросил словно шелудивого щенка. А затем на его глазах воспользовался невинностью и слабостью девушки. Асмунду оставалось лишь всю ночь слушать вопли и плач за стеной старой хаты, размазывая слезы злости, сжимая окровавленные саднящие кулаки.
С той поры Асмунд не любил женщин, считал их глупыми созданиями, пригодными лишь для шитья, сплетен и создания проблем.
Больше читать тут:
Огромная благодарность, что дочитали. Пожалуйста, не пожалейте лайк.