– Агата Васильевна! Доброе утро! Пора завтракать, все ваши соседки уже в столовой, – обратилась к пожилой женщине молодая медсестра, открывая шторы и впуская солнечный свет в просторную комнату на трёх человек.
Две постели были аккуратно заправлены, а подушки стояли уголками, как в пионерском лагере. На тумбочках стояли небольшие вазочки с цветами и лежали фрукты.
– Дорогая моя, – еще раз обратилась девушка в белом накрахмаленном халатике к лежащей старушке. – Нужно вставать. Движение – это жизнь.
Медсестра присела на край кровати.
– Вы плохо спали или просто в плохом настроении?
– Раечка, оставьте меня. Кому есть дело до такой развалины. Идите, вас ждут другие, которые ещё в силах радоваться жизни.
– Тут вы под присмотром, о вас заботятся. Все лекарства вовремя принимаете. А в выходные есть возможность видеться с родными, – утешала Раиса Агату Васильевну. – К тому сын ваш никогда не забывает присылать ваши любимые цветы. Заботливый.
– Он у меня золото... Только Лина его, как ручного зверька, за пазуху к себе засунула и ни с кем делить не хочет. Всех друзей и родных отодвинула, запретила общаться. Даже мать родную, – на глазах у старушки появились слёзы.
– Не плачьте, Агата Васильевна, вы же сильная женщина, мудрая. Говорят, что седина только у мудрых людей появляется. Всё наладится, – Раиса взяла морщинистые руки, такие лёгкие, как пёрышко, в свои тёплые ладони и погладила, успокаивая. Стрелка на часах уже перевалила за девять. Агата Васильевна медленно приподнялась с постели и нащупала тапочки.
– Вот и умничка, правильное решение. Вас проводить или вы сами потихоньку прогуляетесь? – участливо спросила медсестра.
– Я сама, не волнуйся, ласточка.
В столовой было тихо. Большая часть находящихся в доме престарелых уже позавтракала и разбрелась. За столиком у окна сидела одинокая фигура.
Агата Васильевна подошла ближе. Поставила поднос на стол рядом. Пожилой мужчина поднял голову.
– Присоединяйтесь к старику, так будет хоть с кем словцом перекинуться, – он зачерпнул суп. Ложка дрожала в руке, половина содержимого разливалась, не доходя до рта. – Эти медсестрички замучили своей помощью и вниманием. Вчера меня привезли сюда, так решили будто я не способен сам поесть. Вздумали с ложки кормить. Но я не дался.
Агата Васильевна разглядывала его грустные голубые глаза, уже поблекшие.
Она подавила в себе жалость, вовремя сообразив, что со стороны выглядит тоже немощной и старой.
– Мои дети решили, будто старику будет лучше здесь, отправили в эту тюрьму. Знаете из-за чего? Из-за того что не выключил газовую плиту. Ну забыл разок. С кем не бывает. А они уже из-за одной оплошности побоялись без квартиры остаться. Эх, поколение растёт, – закашлявшись, произнёс он, кидая ложку на стол.
– А у меня сын... Он второй раз женился. Как в сказке про Белоснежку. Только там падчерицу выгнали в лес, а тут от меня избавились. Я сына не виню. Душа болит. Как раньше жили семьи. Все скопом. Сообща. Дружно, в избе одной. Как семьи заводили, строили рядом избу. Родители мои также жили. А в современном мире человек человеку – волк, получается, – Агата Васильевна ела без аппетита. – С первой женой мой сын жил душа в душу, пока не погибла она. По глупости. Альпинисткой была. Помогала я сыну детей растить. Всё наладилось.
Потом эта ведьма появилась. Хорошо, что дети выросли. А то б она и их куда-нибудь определила, чтоб не мешали. Эгоистичная баба. Заболела я сильно. Начались проблемы с суставами. Сын часто ко мне приезжал, а Лину это очень злило.
Сама она тоже не хотела приезжать ко мне, лекарства привозить и уколы делать. Сколько сын мой не просил её, как медика, ни в какую. Говорила:
– Я не буду ухаживать за твоей больной мамой, отдай ее в дом престарелых!
Мужчина внимательно слушал, подперев подбородок рукой.
– Вот так я и оказалась здесь. Мои соседки уже несколько лет здесь. Говорят, привыкли. Общения много, разных мероприятий, процедур. Но мне хочется домой. В родные стены, где и умирать не страшно, – она отвернулась, чтобы не показывать своих слёз. – Простите, развела тут монолог. Как ваше имя, я даже не спросила и сама не представилась. Меня зовут Агата Васильевна.
– Семён, зовите меня так, – протянул он широкую ладонь для рукопожатия, но вовремя спохватился. – Привык общаться с дедами во дворе, сердечно извиняюсь. До встречи, Агата Васильевна, пора мне на уколы, – он взял поднос с посудой и пошёл шаркающей походкой к выходу.
В день посещений к Агате Васильевне приехал сын с подарками и цветами. Он был чем-то сильно взволнован, но не спешил делиться новостями с матерью. После объятий и расспросов, они вышли прогуляться в скверик. Им навстречу шла Раиса.
– Здравствуйте, какие улыбки на лицах! Хорошие новости? – поинтересовалась она.
– Для меня приезд сына – лучший повод для радости. А новостями он поделится, коли сочтёт нужным, – ответила старушка.
– Мама, всему своё время, – обнял он женщину, подмигивая медсестре, которая в свою очередь засмущалась.
Время посещений подходило к концу. Раиса вызвалась проводить Агату Васильевну на процедуры.
Спустя пару дней к Агате Васильевне пришёл еще один посетитель. Лина сидела на стуле возле окна, прихорашивалась, глядя в складное зеркальце. Яркая помада вульгарно смотрелась на стареющем лице. Но это её не смущало, видимо.
Захлопнув зеркало, она небрежно бросила его в сумочку и подняла свои глаза с накладными ресницами на входившую в комнату свекровь.
– Ну, здравствуйте, мама, – выдавила она из себя, натянуто улыбаясь. – Вы цветёте и пахнете. А то последняя наша встреча, я думала, будет финальной. Не знаю, что вы наговорили своему сыну. Зачем его против меня настраиваете? Вам не удастся нас развести.
– Не понимаю, чего ты от меня хочешь, Лина. В дом престарелых отправила, живи спокойно, зачем меня изводить, – присев на кровать, ответила Агата Васильевна.
– Конечно. Только сын ваш виноватым себя чувствует, что вы тут, а он свой долг сыновний не выполняет. Забили ему голову, – наступала Лина, уперев руки с красными ногтями в бока.
– Что тут происходит? Вы кто? – зашла Раиса, услышав громкие голоса. – Зачем вы тревожите Агату Васильевну?
– Это она тревожит меня и лезет в мою жизнь, сына всё отпустить от юбки не может, – нахально отвечала посетительница.
– Попрошу вас выйти, пожалуйста, у Агаты Васильевны сейчас физиотерапия. А все выяснения отношения здесь неприемлемы. Тем более вы у нас не обозначены в списке посещений. Проводив разгневанную Лину к выходу, Раиса вернулась к старушке.
– Ну и фурия. По-моему, сын правильно сделал, что вас сюда пристроил, я бы сама сбежала, будь у меня такая невестка. Вы уж простите. А давайте мы позвоним вашему сыну. Я ему сама всё расскажу, попрошу, чтобы Лины здесь больше не было.
– Он обидится, Рая, Лина же для него всё.
Раиса уже набирала номер.
– Вадим Сергеевич, здравствуйте, хотелось бы с вами поговорить по поводу мамы... Нет, ничего не случилось, с ней всё хорошо. Но мы очень надеемся, что ваша жена больше не будет приходить к Агате Васильевне. Это плохо сказывается на самочувствии вашей матери.
Как... Больше не жена? Не придёт никогда? Забираете? Погодите. Повторите ещё раз. Поняла... Агата Васильевна, кажется, у вашего сына для вас прекрасные новости, – Раиса, улыбаясь, еле сдерживая слёзы радости, передала телефон растревоженной женщине. – Он забирает вас завтра домой!
История полна драматических коллизий, которые всё же удалось преодолеть. Однако теперь речь пойдет о судьбе Кати, перед которой встаёт серьёзное испытание в отношениях со свекровью. Которая категорически запрещает Кате заводить детей, мотивируя это финансовыми трудностями сына. Девушка понимает, что свекровь просто не хочет терять источник дохода. Читать историю...