Прибегаю в школу. Оказывается, меня уже тут ждут. Как только я вошла, охранник сразу позвонил кому-то:
- Мама Ани пришла!
Он быстро открывает мне турникет, ничего не спрашивая.
Я иду к кабинету директора и вижу, что меня уже встречают. Три человека стоят возле открытой директорской двери: секретарь Оксана Петровна, завуч Раиса Ивановна и сама её величество директор Роза Ильинична. На диванчике напротив директорского кабинета, расслабившись, сидят ученицы: моя дочь Аня и её подружка Даша из восьмого класса. Аня на очередной урок не пошла, поскольку знала, что она уже отчислена из этой школы, а вот Даша злостно прогуливала урок, однако завуч и директор совсем не обращали на это внимание. Им сейчас было не до Даши.
- Мы знаем! - торжественно сообщила мне Раиса Ивановна.
- Да, всё произошло быстро, я не успела предупредить, - ответила я. - Я потом всё вам напишу подробно!
И тут... Вот это новость! На меня вдруг начала злобно кричать кто бы вы думали? Никогда не догадаетесь: секретарша! Содержание её речи я, к сожалению, не запомнила, но её эмоции запомнила очень хорошо. Секретарша была до крайности возмущена моим поступком! И это женщина, у которой несколько лет назад затравили сына в этой же школе, и парню пришлось срочно уходить. Бежать! И ситуация у них была намного серьёзнее, чем у нас. Это у нас агрессия шла на словах, а её сына били до полусмерти прямо в школе. Моя мама, школьный врач, сама лично оказывала ему первую помощь. Этот парень тоже учился в десятом классе, но почему-то секретарша не стала переводить его в другую школу (может быть, это неудобно было перед директором, а может она не знала, что так можно) и отправила его в колледж. Он почти закончил десятый класс, а ему пришлось поступать в колледж как после девятого. Если бы на её месте была не сотрудница школы, а обычная мама, она бы тут всех засудила. Но секретарша не имела такой возможности. Она держалась за своё место и не хотела тревожить начальство.
Прослушав гневную речь секретарши, обращённую мне, я спокойно и немного удивлённо спросила:
- Что с вами?
Секретарша смутилась.
- У меня мама болеет, - уже грустно и доброжелательно ответила она. - Вот, наверное, из-за этого я такая нервная. Извините!
Директор и завуч молчали. Ничего лишнего не сказали, ни одной эмоции не проявили. И это понятно! Если бы у них не было таких волевых качеств, то они бы не достигли своих высоких должностей. Либо они специально подговорили секретаршу, чтобы она высказала мне и Ане их мнение по поводу того, что мы натворили. Секретарь не имеет власти, поэтому писать жалобу на секретаря я вряд ли бы стала.
Мы вошли в кабинет, а за нами последовали Аня и Даша. Я села за стол напротив директора, а девочки остались стоять.
- Аня! - обратилась к моей дочери директор Роза Ильинична. - А ведь сейчас идёт олимпиада по географии!
- Мне не нужен школьный тур, - ответила Аня. - В прошлом году я была победителем в районном туре по географии, поэтому я имею право и так пойти на следующий тур.
Роза Ильинична задумалась. Эта уловка у неё не сработала. Я смотрела ей в глаза и видела, что она в этот момент быстро придумывает, как вести разговор дальше. Она явно не хотела отдавать отличницу в другую школу. Это же влияет на их рейтинг!
И тогда заговорила я. Чтобы прекратить директорские манипуляции на корню, я использовала один из очень сильных приёмов (сама придумала) под названием шоу "Голос". Кто смотрел это шоу, тот знает, как прощаются певцы, которых любимые и уважаемые наставники лично выгоняют из проекта на глазах всего народа. В этот момент прямо на сцене певец испытывает сильнейший стресс, огромную обиду, ощущение несправедливости, злость. Особенно от этого страдают дети. Но в микрофон надо сказать с улыбкой: "Спасибо! Спасибо наставнику, спасибо оркестру, зрителям..."
У меня, к счастью, не было такого стресса - мы же сами приняли решение уйти из этой школы, но речь можно было произнести так, как на шоу. Это было даже вежливо и красиво! И я, собравшись с духом, начала:
- Поскольку я сейчас в кабинете директора и, наверное, в последний раз, я воспользуюсь случаем и похвалю наших учителей. В первую очередь, я хочу от всей души похвалить учителя географии Марину Михайловну. Она привила Ане интерес к географии, всегда помогала нам, была чуткой и отзывчивой, доброй, хорошо научила Аню и подготовила её к олимпиадам, в результате чего Аня получила высокие баллы.
Пока я пела дифирамбы Марине Михайловне (и ведь было за что), я мучительно думала, кого же ещё похвалить. Приятных слов полно - людей под них нет. Виктория Алексеевна уволилась. Кого же похвалить? И тут я вспомнила. Как же я могла забыть? Елена Николаевна!
- Ещё я хочу похвалить учителя физики Елену Николаевну, - сказала я. - У неё были очень хорошие уроки! Она всегда была внимательна к Ане и ко мне...
И тут я заметила, что лицо директора Розы Ильиничны стало резко бледнеть. Какой-то ужас она испытала от моих слов. Да, Роза Ильинична всегда была волевым и сильным руководителем, она даже глазом не моргнула, слушая мою торжественно-прощальную речь, но совладать со своей кожей она не смогла. Лицо у неё стало белое, как снег.
Я обернулась назад посмотреть, что же там случилось позади меня, что так напугало нашего директора. Но я увидела только завуча Раису Ивановну и никаких привидений. Аня и Даша отошли в сторону и потихоньку болтали о своих делах - наши взрослые разговоры им были неинтересны. А Раиса Ивановна, как и всегда, потихоньку поставила свой стул так, чтобы посетитель её не видел, а директор видела прекрасно. Я вспомнила, как проходила год назад у нас очная ставка с учителем математики Аллой Викторовной. Тогда Раиса Ивановна тоже сидела прямо позади меня и вела себя так тихо, что я даже не догадывались о её присутствии. И когда я её обнаружила, она была такая же бледная, как сейчас директор Роза Ильинична. Что происходит у них?!!! Почему директор дала такую странную реакцию на упоминание имени Елены Николаевны? Видимо, у них в школе происходят какие-то "придворные игры", о которых я не знаю. И я понимаю только, что наш неожиданный уход среди осени спутал им все карты и дал повод понервничать.
Продолжение:
