Точка высадки научной дрейфующей станции «Северный полюс -1» известна довольно точно, её координаты составляют - 89° 25' с.ш., 78° 40' з.д., по данным Музея Арктики и Антарктики, или «89°26' N и 78°W», как написано в труде проф. В.Ю. Визе «Моря Советской Арктики». Место находится в 64,5 км от полюса, если принять версию Музея, или 63 км, если поверить профессору. Таким образом, четверка папанинцев, собственно, на Северном полюсе никогда не была, также как Отто Юльевич Шмидт, Михаил Васильевич Водопьянов и остальные легендарные первопокорители. А дрейф уносил их с каждым днем только дальше и дальше. Этот удивительный факт я обнаружил примерно год назад, в феврале 2023 года. И вроде бы он даже не скрывался, поскольку книга Визе публиковалась в сталинские годы. Но вслух это никогда не произносили, возможно, я стал первым, кто это сделал.
Вслух раньше говорили совсем другое – «в самую точку полюса воткнут советский флаг, и он показал всему миру величие страны социализма…», ну и так далее. Обо всем этом я написал несколько статей год назад, на что получил массу комментариев, среди них ряд с общим лейтмотивом: «Да какая разница полюс-не полюс, и как далеко от него оказались, - наши все равно герои». Насчет героизма спорить невозможно, но ошибка с высадкой имела огромные последствия на разных уровнях: практическом, политическом, да и личном тоже. Правительство ведь выделило Шмидту огромный бюджет не для того, чтобы он мимо полюса промахивался. За разбазаривание средств кто-то и ответить мог. Тем более, что со своей стороны правительство подстраховалось, экспедиция проходила в секретном режиме, широкие массы про нее не знали, и в случае неудачи о ней можно было рассказать… по-разному, или вообще ничего не говорить. Но насчет исполнителей сделать выводы. Серьезные. Руководители проекта, и Шмидт в первую очередь, осознавали меру ответственности, и что лежит на весах. Поэтому о последствиях, и как Отто Юльевич из них выпутывался, как решал возникающие проблемы - несколько следующих статей.
Первый десант
По первоначальному плану высаживать экспедицию на полюс должны были все четыре тяжелых самолета одновременно. Но сделать они это могли только в ясную погоду, иначе в облаках они бы все разбрелись. Однако время шло, подходящая погода все не наступала. С дня вылета из Москвы прошло почти два месяца. Приближалась весна, снежный купол на Рудольфе мог раскиснуть, самолеты не смогли бы оторваться с максимальным весом, а значит дрейфующая станция без части грузов оказалась бы нежизнеспособной. Гонять самолеты несколько раз? А хватит ли бензина? А если авария? Нужно было ждать или принимать какое-то другое решение. И Шмидт выбирает для начала отправить один самолет, пусть и не в идеальную погоду. Флагштурман Спирин обещал обеспечить точность нахождения полюса плюс-минус 20 км, причем только по оси меридианов 58-122, без отклонения в сторону. Остальные самолеты планировали послать позже.
Ранним утром 21 мая самолет флагманский самолет «Н-170» стартовал. Часто пишут, что он взлетел в 4-52, на самом деле немного раньше, в это время он уже лег на курс. На борту находились тринадцать человек. Семь членов экипажа: пилоты - Водопьянов, Бабушкин, штурман - Спирин, механики - Бассейн, Морозов, Петенин, радист - Иванов. Четверо зимовщиков: Папанин, Кренкель, Федоров, Ширшов. Сам Шмидт и кинооператор Трояновский. Не был, видно, профессор Шмидт суеверным, не побоялся остановиться на такой неприятной цифре. С другой стороны – а кого отцеплять? Кинооператор обязателен для увековечивания исторического события, не себя от полета отстранять. Можно было добавить человека, но это же лишних 100 кг веса. Но неприятности в полете не заставили себя долго ждать.
Я не буду сейчас расписывать широко известные драматические события, как в небе лопнула трубка охлаждения мотора и механики несколько часов тряпками собирали антифриз, как сгорела бортовая радиостанция... Возможно, это не все проблемы, что произошли во время полета. Потому что очутились они там, где не планировали – минимум в 63 км от полюса, причем не на луче меридиана 58, а со сдвигом влево на 44°, а лететь с их скоростью в эту точку от полюса нужно было минут 25, так что случайностью это не объяснишь.
Так сильно ошибся флагштурман Спирин на пару с геофизиком Федоровым, который тоже независимо определял координаты? Или на борту случилось что-то более серьезное, чем они потом рассказали? Это скорее всего останется загадкой, поскольку участники сохранили тайну. Всё, что они потом писали, больше похоже на дезинформацию, оправдание и заметание следов, чем на реально свидетельство.
Условия полета, согласно их описаниям, были следующие – к полюсу они подходили выше слоя облаков, то есть поверхность льдов не наблюдали, скорость относительно земли получить не могли, зато видели солнце, по СУК могли уверенно вести самолет по меридиану и определять широту. Полюса, по их расчетам достигли в 11-10. Спустя две минуты у них сгорела рация прямо во время доклада, и вот это время, 11-12 – единственное, что является достоверным. Хотя нет, время посадки на льдину, 11-35 тоже является абсолютно точным, сейчас объясню почему.
Совершив посадку на льдину, участники выскочили наружу и первым делом крикнули «ура» в честь товарища Сталина. Так, во всяком случае, писали они в своих многочисленных книжках. Потом Папанин достал бутылку коньяку, разлил на 13 человек, и они выпили за «наш полюс, за советскую родину и за здоровье великого Сталина». Затем приступили к работе, каждый к своей. Спирин и Фёдоров первым делом начали измерять высоту солнца с неподвижной поверхности, уточнять координаты. Уточнили, называется! Эти измерения должны были повергнуть Шмидта в отчаяние. Они намеряли те самые 63 км от полюса, совсем не то, куда он стремился. Было от чего схватиться за голову. Дорогущая экспедиция, которая готовилась полтора года, главный пиарпроект пятилетки, витрина социализма во внешний мир – все грани провала.
Между тем в Москве с нетерпением ждали информации. У Шмидта было несколько часов форы, пока Кренкель разворачивал радиопередатчик. И Отто Юльевич стал напряженно думать. Самый простой, казалось бы, выход – объявить полюсом то, куда приземлились. Ну а что? Льды везде одинаковы, Трояновскому все равно что снимать. Именно так когда-то поступил Пири - где остановился, там и полюс. Но это способ совершенно не годился. Первая дрейфующая станция – объект планетарного внимания, научные данные с неё будут представлены всему миру. Если фальсифицировать информацию – это когда-нибудь всплывет наружу. Может рано, может через несколько десятилетий, но подлог обязательно вскроется. А мировой скандал – это совсем не то что хотелось Шмидту. Профессор тогда еще не знал, что Пири мошенник, но логику событий понимал хорошо. Лучше чем многие окологосударственные деятели последующих времен. Ведь многое тайное иногда становится явным, и нужно взвешивать риски вскрытия. Поэтому Шмидт решает запараллелить информацию. Для науки, своей и иностранной, представлять объективные научные данные, а для начальства, пропаганды и широких народных масс давать то, что они хотят услышать. Причем ведь параллельных ложных информационных потоков может быть много. Впрочем, об этом он додумался позже, а пока нужно было решить первую насущную задачу – подготовить хороший доклад товарищу Сталину, извещающий о великой победе и одновременно дающий поле для маневра.
Раньше я не мог решить, как распределялась ответственность между Шмидтом и руководством в Москве, на каком уровне происходили фальсификации? Теперь же понимаю, что никто, кроме самого Шмидта, не смог бы так ловко все организовать. Никаким партийцам и пропагандистам в Москве просто не хватило бы квалификации. В отчеты дрейфующей записали настоящее время приземления 11-35 и истинные координаты 89° 25' с.ш., 78° 40' з.д. и от этого места начали отчитывать и дрейф и магнитные склонения и все остальное. А Шмидт в это время думал о депеше в Москву.
Кренкель официально считался асом полярного радиодела, специалистом высокого класса. И вдруг во время высадки “на полюсе” у него оказываются разряженными аккумуляторы. Месяц готовился и вот накануне вылета не отследил. Сдохли батареи, буквально все. Двенадцать часов он не может запустить радиостанцию и выйти в эфир. Ай-яй-яй, как же так? Такой провал. А может это Отто Юльевич подошел к нему и шепнул, чтоб не торопился? Ему нужно время подумать. Им всем нужно время. Дрейф, льды, то да сё. А в Москве подождут. Интересно, что когда Кренкель спустя 12 часов вышел в эфир, первое, что он сообщил коллегам, “Отто Юльевич пишет радиограмму”. Неужели полсуток не хватило, чтобы написать? Нет, конечно, разыграл сценку. Разумеется, сообщение в Москву было готово, тщательно отточенное. С блестящими формулировками, просто шедевр:
«Москва, Главсевморпуть Янсону, Бергавинову. Остров Рудольфа Шевелеву.
В 11 час. 10 мин. самолет «СССР Н-170» под управлением Водопьянова, Бабушкина, Спирина, старшего механика Бассейна пролетел над северным полюсом.
Для страховки прошли еще несколько дальше. Затем Водопьянов снизился с 1.750 метров до 200, пробив сплошную облачность, стали искать льдину для посадки и устройства научной станции. В 11 час. 35 мин. Водопьянов блестяще совершил посадку. К сожалению, при отправке телеграммы о достижении полюса внезапно произошло короткое замыкание. Выбыл умформер рации, прекратилась радиосвязь, возобновившаяся только сейчас после установки рации на новой полярной станции, Льдина, на которой мы остановились, расположена, примерно, в 20 километрах за полюсом по ту сторону и несколько на запад от меридиана Рудольфа. Положение уточним. Льдина вполне годится для научной станции, остающейся в дрейфе в центре полярного бассейна. Здесь можно сделать прекрасный аэродром для приемки остальных самолетов с грузом станции.
Чувствуем, что перерывом связи невольно причинили вам много беспокойства. Очень жалеем. Сердечный привет.
Прошу доложить партии и правительству о выполнении первой части задания.
Начальник экспедиции Шмидт».
И. о, начальника Главсевморпути Н. ЯНСОН.
Начальник Политуправления С. БЕРГАВИНОВ.
Это именно изначальный текст радиограммы, напечатанный в “Правде”, а то его в дальнейших публикациях и книжках печатали уже отредактированным. Просто Янсона и Бергавинова арестовали уже в том же 1937 году, вспоминать про них позже стало неприлично.
Но каков текст! Большой мастер писал.
Первой же строкой – самолет пролетел над полюсом. Все, самое главное сказано, остальное уже не так важно.
“Для страховки прошли несколько дальше.” То есть задание перевыполнено.
“Водопьянов совершил блестящую посадку.” Не зря правительство наградило его званием Герой Советского Союза, вот не зря.
Далее следуют небольшие, но преодолимые неприятности.
А потом: “Льдина находится в 20 км ЗА полюсом”. Во-первых, в пределах погрешности, а во-вторых, это ж с перевыполнением. Немного в стороне, но это несущественно. Да и вообще, это не точно, может быть и ближе. Уточнить надо. Что за 12 часов уже несколько раз уточнили, об этом никому знать не надо. Льдина прекрасная, задание правительства выполнено. “Прошу доложить, ” – обращается Шмидт к коллегам. То есть он не сам не обманывает правительство, Боже упаси! Правительство он бы не посмел. И вообще, сам Шмидт в первой радиограмме ни разу не сказал, что сели прямо на полюс. Где-то рядом – да, а над полюсом только пролетели.
После такого доклада все пошло, как по маслу. Газеты взвились победными реляциями. “Полюс взят, ура” “Блестящая победа советских полярников состоялась”. Можно праздновать – и операция с этого момента оказалась рассекреченной.
Официальная пресса, а за ней и правительство объявили о покорении полюса, и тем самым влипли - попали в соучастники к Шмидту. Как сам профессор планировал выкручиваться из ситуации, он решит позже. Пока сделан только первый шаг. Возможно, поначалу он хотел все-таки перекинуть станцию на полюс, но для этого требовалось собрать все самолеты в одном месте. Для этого, конечно же, на остров Рудольфа нужно было сообщать свои истинные координаты, но это можно сделать немного позже. Высадка первого самолета мимо полюса серьезно осложнила задачу для всех остальных. В Москве праздновали успех, рядом с полюсом трудности только нарастали. Как решали – в следующих публикациях.
Весь цикл статей о полетах на полюс в 1937-1938 гг находится здесь...
А ниже ссылка на мою книгу "В тени первых Героев. Белые пятна челюскинской эпопеи", опубликованную в издательстве Паулсен.