Говоря в целом об образе Чингисхана в мусульманских источниках, нужно учитывать, что монголы пришли на территорию исламских государств как завоеватели. С 1219 года началась война полководцев Чингисхана с государством Хорезмшахов, которая продолжалась вплоть до 1223 года. Несмотря на то, что некоторые историки выделяют и положительные стороны в монгольском завоевании, нужно понимать, что, как и почти любая война, эта сопровождалась множеством жестокостей. Были разрушены множество крупных и богатых городов, причём их население либо истреблялось, либо угонялось в рабство, среди этих городов особо можно выделить печальную судьбу Самарканда, Бухары, Мерва. По замечанию отечественного историка И. П. Петрушевского,
«при Чингисхане применялись организованные грабёж и раздел военной добычи, опустошения целых районов и истребление мирного населения. Это была целая система массового организованного террора, проводившаяся сверху и имевшая целью уничтожение способных к сопротивлению элементов населения».
Однако нужно учитывать и тот факт, что монголы не только отличались достаточной терпимостью к чужим религиям и культурным традициям, но и зачастую перенимали их. В частности, уже в XIII веке начинается постепенный процесс исламизации монголов, которые оседают на завоёванных территориях в качестве правителей и воинов. Впоследствии на этих территориях формируются государства, которые являлись мусульманскими, но при этом управлялись людьми из династии Чингисидов.
Это приводило к тому, что восприятие, как самого Чингисхана, так и вообще монголов могло быть у исламских авторов достаточно различным, даже в приблизительно один и тот же период времени. С одной стороны, Чингисхан не мог не восприниматься как руководитель тех войск, которые принесли огромный ущерб жителям мусульманских стран. С другой, он был прародителем многих правителей, которые сами уже были мусульманами. Соответственно, острая критика в данном случае вряд ли была возможна, если говорить о каких-либо сочинениях официального характера.
Таким образом, несколько обобщив, можно сказать, что все мусульманские источники данного периода можно условно разделить на промонгольские и антимонгольские. При этом выбор позиции автора во многом определялся тем, где он непосредственно проживал, какое место занимал в социальной структуре, принадлежал ли к государственной элите, занимал ли какие-либо государственные посты.
Одним из первых авторов, который описал влияние монгольского завоевания на мусульманский мир, был Абу-Омар Джузджани. В 1226 году он из-за страха перед монгольским нашествием бежал в Индию, где занимал различные государственные посты при различных султанах. Созданный им труд «Насировы разряды» является сочинением, которое охватывает всю историю мира от его сотворения и до времени жизни автора. Так как Джузджани никак не зависел от власти монголов, то он мог позволить себе написать страницы, им посвящённые, в резко критическом духе. К Чингисхану и его воинам он обращает различные бранные эпитеты и проклятия. Непосредственно Чингисхан практически не упоминается в его труде без эпитета «проклятый». Автор достаточно много внимания уделяет расправам, которые совершали монгольские воины в мусульманских городах, в частности рассказывает о том, как воины заставили раздетых женщин драться друг с другом, а потом умертвили их всех.
При этом вина в такой жестокости возлагается автором персонально на Чингисхана, который, якобы, буквально обезумел. По мнению Джузджани, многие монголы сами понимали не просто необходимость более миролюбивого отношения к исламскому населению, но и перехода в ислам. Автор рассказывает о том, что против Чингисхана был организован заговор одним из его сыновей, причём он якобы так обращался к своим соратникам:
«Чингисхан сошёл с ума, что губит столько народа и разругает столько царств. Мне кажется наиболее целесообразным умертвить отца на охоте, сблизиться с султаном Мухаммедом, привести это государство в цветущее состояние и оказать помощь мусульманам».
Конечно, в данном случае мы можем с уверенностью сказать, что автор выдавал желаемое за действительное. Нет никаких оснований полагать, что сыновей Чингисхана были подобные планы или что они осуждали его именно за жестокость по отношению к мусульманам. Впрочем, стоит отметить, что дальнейший рассказ о хане Берке, который исповедовал ислам, уже в гораздо большей степени соответствуют действительности. Можно сказать, что негативное отношение Джузджани к Чингисхану объяснялось не столько тем. что он был представителем иной национальности, сколько тем, что тот был не мусульманином и проявлял излишнюю жестокость даже по меркам описываемой эпохи.
Ещё одним автором исторического сочинения XIII века, который критически относился к монголам и их верховному правителю можно назвать Мухаммада ан-Насави, который посвятил свой труд судьбе последнего хорезмийского султана Джалал Ад-дина. При этом мусульманский исследователь признавал, что во многом в печальной участи мусульманских городов был виновен и сам хорезмшах, который опрометчиво приказал разграбить купеческий караван, снаряжённый монголами. Главным мотивом действий Чингисхана Насави считает месть.
При этом в плане знания фактов сочинение Насави вряд ли может быть особо интересно. В частности, он полагал, что Чингисхан изначально получил в своё распоряжение часть северного Китая, основываясь на определенном родстве с правящей династией, и только потом приступил к завоеванию остальной части страны. Для нас однако интересно именно как характеризует мусульманский автор самого Чингисхана и его соратников. Насави полагал, что все беды начались с того, что к Тэмуджину
«примкнули зачинщики смут из числа негодяев – его соплеменников и злодеев из его рода».
Характерно название первой главы труда Насави – «Рассказ о проклятых татарах, начале их дела и их Родине». Такие же примерно эпитеты использовались и когда шёл рассказ о самом Чингисхане.
«Умер Души-хан – муж тётки кровавого Чингисхана».
При этом Насави не считал, что Чингисхан имел намерение распространить свою власть на весь мир, что станет впоследствии частью общераспространённых представлений. Насави в большей степени интересовали причины, почему мусульмане оказались неспособны сопротивляться монгольскому войску. Здесь он вновь упрекает хорезмийского правителя, который стремился воевать с монголами за счёт наёмной армии.
«Государи этого дома совершили ошибку, взяв в помощь тюрок против такого же племени из числа многобожников".
Совсем другую фигуру представляет такой автор как Ала ад-дин Джувейни. Уже его отец поступил на службу монгольским завоевателям. Сын пошёл по стопам отца и также выбрал карьеру чиновника. Вместе с отцом ему довелось совершить путешествие на территорию собственно Монголии, что позволяет видеть в нём человека, который судил о монголах, основываясь не только на известиях из третьих рук. Впоследствии Джувейни занимал многочисленные административные посты, включая правителя Багдада.
Уже эти факты биографии историка дают нам понять, что вряд ли от него стоило ожидать критики монгольских правителей. Собственно, сам Джувейни признавал, что его главное сочинение, посвящённое завоеваниям Чингисхана, было написано им по заказу. Тем не менее, труд Джувейни интересен во многом как раз потому, что он имел возможность пользоваться официальной документацией одного из государств, возникших из империи Чингисхана.
Джувейни достаточно объективно описывает действия монголов, не скрывая, что те могли разрушать города и проявлять жестокость по отношению к их жителям. Однако это не мешает автору описывать Чингисхана с глубочайшим благоговением. По замечанию Джувейни, Тэмуджин был намного мудрее всех великих людей в мире, так как он сумел добиться величайших результатов, практически не пользуясь тем опытом, который был накоплен до него.
«Всевышний выделил Чингисхана умом и рассудком среди равных, а по мудрости и могуществу вознес его над всеми царями мира, поэтому все, что уже известно о порядках могущественных хосроев и записано об обычаях фараонов и кесарей, Чингисхан, без утомительного изучения летописей и сообразования с древностями, изобретал лишь из страниц своего собственного ума; а все, что было связано со способами завоевания стран и относилось к сокрушению мощи врагов и возвышению друзей, было порождением его собственной мудрости и следствием его размышлений».
Стоит отметить, что читатель каждой эпохи также по-своему трактует исторический источник. У современного нам читателя не может при чтении Джувейни не возникнуть мысль, что такая неприкрытая лесть могла быть своеобразной формой иронии. Ведь, по сути, Джувейни в своём панегирике сумел сообщить, что Чингисхан не обладал никаким знаниями и вообще был неграмотен, что для образованного мусульманина вряд ли являлось положительным качеством.
Впрочем, стоит отметить, что Джувейник как раз в рамках исламского мировоззрения считал, что победы Чингисхана были предопределены свыше.
«Всевышний, как было предсказано, наделил Чингисхана силою могущества и победой владычества».
Видимо поэтому те, кто посмел оказать войскам Чингисхана сопротивление оказывались противниками уже не человека, но Аллаха, в это означало, что и кара, которая на них обрушилась, оказалась вполне справедливой. По крайней мере, Джувейни спокойно пишет о том, что в некоторых городах от населения в сотню тысяч в живых едва ли осталась сотня человек.
Большое внимание Джувейни уделил деятельности Чингисхана как законодателя, который ввёл новые установления практически во всех областях жизни монголов. При этом именно он повелел, чтобы эти законы не передавались устно, а были записаны. Причём это подразумевало, что хотя бы часть монгольской элиты вынуждена была становиться грамотной, перенимая изначально уйгурскую письменность.
Отмечает Джувейни также и то, что Чингисхан отменил дурные обычаи, которые бытовали у монголов и заменил их на более благоразумные. Так как Джувейни был мусульманином, то вполне естественно, что для него было характерно стремление подчеркнуть, что деятельность Чингисхана не противоречила нормам этой религии. Рассказывая о введённых новых обычаях он отмечал, что
«среди тех установлений есть многие, которые согласуются с шариатом».
Правда конкретных указаний, какие обычаи можно отнести к этой категории Джувейни так и не дал.
Ещё одной положительной чертой Чингисхана Джувейни считал то, что последний никогда не обращался с угрозами к народам иных земель. Если Чингисхан хотел кого-либо предупредить, то он предпочитал такую форму обращения:
«Если вы не смиритесь и не подчинитесь, что можем мы знать? То Древний Бог ведает».
Рассуждая об этой фразе, мусульманский автор видит в ней благочестивое стремление во всём уповать на Аллаха.
При этом Джувейни не старался объявить Чингисхана мусульманином и признавал, что тот не являлся приверженцем какой-либо конкретной веры. Причём такая веротерпимость также заслуживает похвал со стороны историка. Джувейни отмечал, что Чингисхан предпочитал оказывать своё благоволение благочестивым людям, независимо от их религиозной принадлежности.
«Он почитал и чтил ученых и благочестивых людей всех религиозных толков, считая такое поведение залогом обретения Царствия Божия».
Не забыл Джувейни добавить, что именно Чингисхан своей «Ясой» обеспечил равноправие всех религий перед законом.
В заслугу Чингисхану Джувейни ставит также и создание боеспособной армии. Одним из способов этого было проведение многочисленных загонных охот, которые приучали воинов к ответственности и умению координировать свои действия. Результатом этого стало создание войска, которое Джувейни не без оснований называет самым выносливым и покорным в мире. Наибольшее восхищение у Джувейни вызывала дисциплина монгольского войска. Объяснение такой верности своему правителю Джувейни видел в том, что монголы понимали - именно Чингисхан сумел резко изменить их жизнь к лучшему.
«Они пребывали в бедности, лишениях и несчастьях, пока не взметнулось знамя удачи Чингисхана, и они не устремились из загонов нищеты на широкие просторы богатства, из тюрьмы в сад, из пустыни бедности во дворец наслаждения и от постоянных мучений к приятному покою».
Джувейни описывает приход к власти Чингисхана, избегая многих подробностей. Для него главное показать, что действия Тэмуджина всегда были исполнены справедливости, а если он и поступал с кем-либо жестоко, то это объяснялось исключительно лживостью и подлостью его соперников. При этом у покорившихся миром племён были все шансы на милосердие и справедливость со стороны Чингисхана.
«И когда для Чингисхана настали дни процветания и взошла звезда его удачи, он направил посланников и к другим племенам; и те, кто пришел к нему с выражением покорности были приняты в число его союзников и военачальников, и они пользовались его снисхождением и благосклонностью; а что до непокорных и мятежников, то из них он вышиб дух хлыстом бедствий и мечом уничтожения; и так продолжалось до тех пор, пока все племена не сравнялись между собой и не стали послушны его воле».
Переходя к подробному рассказу о завоевании монголами мусульманских земель, Джувейни старается сохранить позицию беспристрастного хрониста. Он рассказывает о мужестве как мусульман, так и монголов, не скрывает жестокости, которая была присуща воинам Чингисхана при захвате городов. Однако стоит отметить, что главным виновником начавшейся войны Джувейни называет не Чингисхана, а шаха Хорезма и его служителей, которые совершили произвол в отношении монгольских купцов. Именно это решение привело к последующему массовому кровопролитию.
Таким образом, можно сказать, что в изображении мусульманских источников XIII века нельзя говорить о некоем едином образе Чингисхана. Очень многое зависело от конкретных обстоятельств создания и авторства того или иного источника. Чингисхан мог описываться как исключительно кровавый палач, едва ли не сумасшедший, если речь шла об авторах, которые жили вне сферы влияния монголов. Однако в мусульманских государствах, в которых к власти пришли монгольские династии, отношение к Чингисхану было иным. Он воспринимался и описывался как великий, мудрый и благочестивый правитель, что не мешало зачастую рассказывать о многочисленных жертвах мусульманского населения во времена монгольских завоеваний.
Окончание - следует. Про образ Чингисхана в европейских источниках.
