— Лиза! Ну как ты не понимаешь, что она моя мать… Она дала мне жизнь, она моя семья. Я её не брошу, – резко сказал высокий сутуловатый мужчина в очках.
Лиза поджала губы и сложила руки на груди. Она всем своим видом показывала недовольство, но Максим старался не смотреть на неё. Его сердце разрывалось.
— Я всё поняла! Поняла, как ты ко мне относишься. Если старуха с деменцией дороже тебе, чем я, то я уйду.
— Лиза… Прошу тебя, не драматизируй. Я не могу её бросить.
Девушка закатила глаза и вышла из комнаты, оставив мужчину наедине с собой. Максим присел на диван, сняв очки, и устало потер глаза. Он любил Лизу. Любил именно той любовью, которую описывают в книгах и показывают в лучших романтических фильмах. Безумная, глубокая и всепоглощающая любовь.
Он не мог потерять жену.
Но и потерять маму он не мог.
Лидия Петровна растила его одна, всегда поддерживала, помогала. А как она была рада избраннице своего сына? Она её обожала. Лиза готовила пироги и спрашивала у свекрови рецепты. А потом… Потом всё изменилось.
Ей поставили ужасный диагноз – деменция.
…— Смотри, что она сделала! – кричала Лиза, встретив мужа на пороге. С момента их свадьбы прошло всего пять месяцев, а с момента постановки диагноза – три. – Я больше так не могу, Макс… Это просто ужас.
Девушка распахнула дверь и показала рукой на стену в комнате его мамы. Вся стена была измазана картофельным пюре, на кровати валялся мусор, я в углу грязная кастрюля.
— Что это? – вздохнул парень.
Прямо в центре комнаты на кресле сидела Лидия Петровн и удивленно осматривалась.
— Не… Не… Не я… – замотала она головой.
Лиза всплеснула руками.
— А кто же ещё? Конечно, это были вы. Вы всё это устроили. А теперь не помните. О боги… Я вышла всего на пару минут, чтобы забрать сумки у курьера около подъезда.
…Разговоры о том, чтобы сдать Лидию Петровну в пансионат, не прекращались. Лиза всё больше и больше пыталась заставить мужа отдать родную мать в специальное учреждение.
— Она не может жить с нами в одном доме. Ты вообще видел её? Она не может даже поесть сама. Я не соглашалась на постоянный уход за твоей матерью.
Все изменилось тем же вечером, когда Лиза громко закричала. Максим кинулся в комнату к матери.
— Воровка! Воровка! – кричала Лидия Петровна, держа Лизу за руку. Лиза вырывалась и кричала. Максим подскочил, оторвал руку матери от жены и отошел подальше.
Лидия Петровна завыла и закачалась на месте.
— Она навредит мне и твоему ребенку! – крикнула Лиза. – Либо завтра она едет в пансионат, либо я ухожу. И это в последний раз!
Девушка выскочила из комнаты, оставив Максима наедине с матерью.
— Лиза, ребенок? О чем ты?
— Да. Я беременна. Я узнала это несколько дней назад. Уже третий месяц. И я не позволю твоей матери навредить нашему будущему ребенку. Так что я ухожу.
Лиза кинулась собирать вещи, Максим застыл на месте.
— Хорошо. Завтра. Я договорюсь обо всем.
Два дня спустя Максим привез свою мать в пансионат за городом, которой стоил уйму денег, но его директор обещал лучший уход. Благо, деньги на это место были: у Максима были акции компании его отца. Сам он не имел никакого отношения к бизнесу, но на карту постоянно капали деньги.
Лидия Петровна смотрела на сына со слезами на глазах, Максим отвернулся и пошел к машине, оставив маму на медсестер.
…Лиза родила ребенка – мальчика, Максим часто пропадал на работе, не желая находиться в доме, где он даже не мог выспаться. Лиза стала назойливой и нетерпеливой. Максим списал это всё на послеродовую депрессию.
В один из дней он был на работе. Максим работал журналистом. От усталости у него слипались глаза, за день он выпил три или четыре чашки кофе, а за сутки спал не больше трех часов.
Уже пять месяцев Максим не мог съездить к маме, он всё пытался найти окошко в графике, но его всё не было. Да и, если честно, он не сильно хотел этого визита. Он не мог смотреть в пустые равнодушные глаза мамы, которую накачали успокоительными лекарствами.
Стоит признать, в пансионате она не вела себя так, как дома. Не было приступов агрессии или странных поступков вроде разброса мусора по всему дому. Сиделки отзывались о ней хорошо, только говорили, что она сильно скучает по дому.
Раздался громкий назойливый звонок. Максим взял телефон в руки, надеясь на то, что это не жена. Опять будет кричать, что мужчина на работе задерживается. Это вошло в привычку. Но это была не Лиза. На экране высветился незнакомый номер.
— Это Максим Гурьянов? Беспокоит соседка.
— Да. Это я. Что-то случилось?
— Тут приехали какие-то люди, вошли в дом, а там ваш ребенок. Они утверждают… Впрочем, лучше сами приедьте.
Максим недоуменно отключил звонок и начал собираться. Он был уверен, что произошла какая-то оплошность, но на душе всё равно было неспокойно. Максим с утра приехал из командировки и тут же направился на работу, не успев даже завезти домой сумку.
Лиза не звонила уже пару дней, а до этого были лишь односложные фразы. Максим даже не заметил странность, радуясь тому, что его жена стала терпеливее.
Домой Максим приехал быстро. Там уже стояла полиция, всюду бегали соседи, а несколько людей с чемоданами стояли рядом с дверью дома.
— Что произошло? – недоуменно спросил Максим.
Один из офицеров полиции подошел к нему, спросил документы и спросил, его ли это ребенок, указав на карету скорой помощи.
— Да… Да… Это мой сын. Что произошло?
— Новые хозяева вашего дома приехали, а внутри был заперт плачущий обезвоженный ребенок.
— Что? Что значит проданный? Мой сын в порядке?
— Вот документы на продажу дома, мне предоставили их новые жильцы. Всё законно. А с вашим сыном всё в порядке. Теперь да. А вы, горе-папаша, лучше следите за детьми.
Максим опустил глаза в бумаги и про себя выругался. Это действительно были документы на дом, на имя незнакомых людей. А под договором стояла подпись Лизы.
— Дом был оформлен на вашу жену? – спросил полицейский.
Максим кивнул.
— И как давно вы её не видели?
— Неделю где-то… А разговаривал последний раз два дня назад.
Полицейский покачал головой и вздохнул.
— Поздравляю. Вы стали жертвой аферистки.
Максим пытался переварить информацию, которую ему сказал полицейский, и не мог понять, как такое могло произойти. Как так случилось, что он вернулся в пустой проданный дом к обезвоженному ребенку?
На следующий день Максим узнал, что все его счета пусты. Он понял, что был глупцом. Он подписывал документы, которые подсовывала Лиза, говоря, что это для ребенка. Он переписал дом с матери на жену, потому что Лиза сказала, что так проще. Она быстро подготовила документы.
Мужчина никогда не задумывался, как она так быстро сделала все бумаги. Его обманывали. И делали это полтора года.
В один из дней Максима осенило. Он набрал номер пансионата и попросил перестать давать Лидии Петровне любые лекарства, какие бы не были прописаны местным врачом или ранее работающим с женщиной.
В голове у мужчины появилась мерзкая догадка. Он никогда не видел, чтобы его мама мазала стены, разбрасывала мусор, кричала, била Лизу или что-то ещё. Это всё было со слов самой Лизы. Он видел это только один раз, когда девушка рассказала о беременности, но он не знал, что произошло на самом деле. Вдруг у Лидии Петровны вовсе не деменция?
Максим приехал в пансионат несколько недель спустя, когда снял квартиру и нашел няню для сына. Но когда он приехал, результат его шокировал. Лидия Петровна выглядела совсем по-другому. Она смотрела более осмысленно, даже грустно улыбнулась, увидев сына.
Знакомый врач посмотрел на лекарства, которые принимала Лидия Петровна, а затем на её анализы и фыркнул.
— Это не деменция, друг. Это побочное следствие от приема этих всех препаратов. Говоришь, их прописал врач?
— Да, но уже после появление симптомов, – пожал плечами Максим.
— Скорее всего твою маму пичкали ими и раньше. При больших дозах они вызывают заторможенность, проблемы с памятью и даже некоторыми… способностями человека. Как правило, пациенты просто сидят и смотрят в одну точку, мало что понимая. Такими препаратами обкалывают в психбольницах. Думаю, твоей подружке пришлось выложить круглую сумму, чтобы, во-первых, достать их, а во-вторых, чтобы их официально прописали.
Поблагодарив друга, он отправился к маме. Чтобы забрать её домой. Вот только вряд ли она сможет стать прежней. Врач предупредил. Восстановиться после такого длительного приема почти невозможно.
Несколько месяцев спустя, когда вроде все должно было наладиться, Лидия Петровна решила всё рассказать. Она наконец-то могла говорить и начала вспоминать.
— Я узнала, что она задумала, когда лекарства начали действовать. Она беспрепятственно разговаривала по телефону по своим дружком при мне, – грустно усмехнулась женщина. – Он просто хотела обмануть тебя и забрать дом. Всё было бы просто. Лиза бы пропала, сменила бы имя и… – Лидия Петровна вздохнула. – И нашла бы новых дураков. Но потом она узнала, что у тебя есть счет отца, на котором немало денег.
Отец Максима ушел из семьи и никогда не виделся с сыном. Но перед смертью оставил акции именно ему, потому что больше наследников не было.
Максим не собирался пользоваться деньгами человека, который его бросил, поэтому притронулся к ним только один раз, когда отправил маму в пансионат.
— Она узнала случайно, но у нее тут же появился план. Ребенок в него не входил, но она узнала о нем слишком поздно. Сначала хотела избавиться, но потом поняла, что с ребенком сможет крутить тобой как захочет.
— Так она и сделала счета общими, – покачал головой Максим. Лидия Петровна кивнула. – Я был дураком. Чуть не угробил тебя, себя и сына… Я ужасно глуп.
Лидия Петровна рассмеялась и обняла сына, из другой комнаты раздался плач Костика – единственного хорошего, что сделала Лиза в своей жизни.
Кто был виноват, а кто прав… Максим был слепым от любви глупцов, его мать жертвой обстоятельств, а Лиза… Она была слишком жестокой.