Все утро Варвара Степановна читала над ним заговоры, творила ритуалы. А потом выбившись из сил ушла спать. Дарья и Нюрка, постелив на пол старенькое одеяло, легли тут же в комнате, где спал Сашка. Даша не могла его оставить одного. А Нюрка не могла оставить Дарью.
Сашка спал плохо, стонал, вскидывался, Дарья то и дело подхватывалась, бежала к нему.
-- Саша, Сашенька, ну, что ты успокойся, все будет хорошо. -- Уговаривала парня Даша. Он открывал мутные глаза, блуждающим взглядом окидывал девушку и снова засыпал, будто проваливался в забытье. Нюрка не вставала, она очень устала. Девочка тихо лежала прислушиваясь к Дарье.
-- Что же делать? -- Со слезами шептала девушка. Она дождалась, когда Сашка успокоится и тихо вышла из комнаты.
-- Куда это она пошла? Встрепенулась девчонка. Нюрка поднялась и вышла вслед за Дарьей.
-- Ты чего не спишь? Иди в комнату, поспи еще. -- Сказала Дарья увидев Нюрку. -- Так рано подхватилась -- погладила она девочку по голове.
-- Даша я с тобой, можно? -- Умоляюще посмотрела та на девушку.
-- Ладно, пойдем, куда тебя денешь. -- Пробурчала она.
Старухи в комнате не оказалось, и девочки двинулись на кухню. Варвара Степановна сидела за столом и пила чай. Тут же подле печки суетилась Тоня. Она выглядела отдохнувшей, помолодевшей. Казалось хвори, которые долгое время мучили Тоню, были вымышленные.
-- Тоня, тебе сегодня надо одно дело сделать. -- Сказала старуха. Дочь отставила в сторону рогач, которым доставала из печки чугун.
-- Какое, мама?
-- Ты сегодня сходи к кузнецу Даниле и предупреди его, расскажи, что сынок его у нас, пусть не волнуется, а то уж небось потерял хлопца. -- Предположила Варвара Степановна. Тоня молча махнула головой в знак согласия.
-- Сейчас справлюсь со щами и схожу, -- пообещала Тоня.
-- Что там наш больной? -- Спросила бабка у Дарьи.
-- Ой, бабушка, совсем он не в себе. Глаза мутные, никого не узнает. -- Встревоженно сказала внучка.
-- Да, печать Мавки не так-то легко снять. Кто хоть раз побывал в ее объятиях, того она не выпустит из своих лап. Замордует, притягивать его будет к себе, пока не добьется своего. А потом утопит. -- Бабка печально покачала головой.
-- Вот помню случай был у нас на деревне, я еще тогда маленькая была. Так вот, жили от нас через три хаты Евсюковы. Не очень хорошая семья, на деревне их не любили. Дюже поганая у них баба была, Лизка Евсюкова, да и муж ей под стать. Они нам какими-то родственниками дальними приходились, толи сестра троюродная мамы моей, толи папы. В общем не помню и брехать не буду. С нами не роднились, мимо проходили нос, задирали, да мы не сильно и переживали. Как моя бабушка говорила всегда:
-- "Век мак не рожал и голоду не видали." Так и мы, не роднились, ну и ладно не больно надо. Два сына у них уже парубками были. Сыновья те с разницей в два года, друг без друга никуда. Конечно, красивые были. Она и Лизка красивая была, из-под восточных кровей, толи цыгане в роду были, толи абреки. Так вот хлопцы в нее пошли, красивые, высокие статные, да только характером опять же в нее, паскудные, гнилые, одним словом, Ой, че там говорить, не любили эту семью в деревне. -- Махнула рукой Варвара Степановна.
-- Даша, пойди глянькася на парня, а то сидим тут, а он может уже окачурился? -- Сказала старуха.
-- Ой, бабушка, ну вы скажите! -- Дашка галопом понеслась в свою комнату.
-- Ну так вот, -- продолжила Варвара Степановна.
-- Рядом с ними жила Оля Прохорова, сирота. Родители у нее сгинули. Пошли в другое село наниматься на работу, а домой не возвернулись. Ну, поискали их так для отвода глаз и оставили это дело. Поговаривали, что туда куда они нанялись, там тоже семейка еще та была. Я потом как-нибудь вам расскажу про них, -- сказала старуха.
-- Бабунь, лежит, спит все так же. -- Вернулась Дарья.
-- А, ну нехай еще поспит, -- сказала старуха.
-- Ну, так вот, о чем это я говорила, -- забыла старуха.
-- О, той семье, что люди пропадали, -- напомнила Нюрка не спускавшего с бабки взгляда.
-- А, ну да, ну да, так я и говорю рядом с ними сирота жила Оля, хорошая дИвчина была. Ласковая, ни с кем не ругалась. Как родители сгинули, она сама стала жить. У них родни не было никого. Ну вот эти паскудники, Лизкины решили к Оле залезть в окно. А, Оле на тот момент семнадцатый годок шел. Я вот думаю, какая дИвчина была, родителей нет, а она хозяйство вела как при родителях. И печку топила, и еду гоношила... Ну, так вот отвлеклась я. Решили эти и слово то подобрать не могу, да они и не стоили доброго слова. Да звали их Антоха и Витюха. В общем на улице стояло лето. Окна в доме открытые, чтобы для сквознячка, жара тогда и вечером не отпускала. Залезли значит они к ней и снасильничали девку. Уж кричала она или нет, я этого не знаю. А только люди смотрят, а Оля не вышла. Корову не выгнала на пастбище, свинья криком раздирается. Ну соседки, что рядом с ней жили, через забор пошумели ее, она не отвечает. Они тогда кто посмелее к ней во двор вошли и в хату через окна заглядывают. А там Оля на полу лежит, вся растерзана, но живая. Они в хату к ней, подняли, на кровать положили. Спрашивают кто это сотворил, так она только избитое лицо к стенке отвернула. Так и не призналась кто. А вечер наступил, она по темноте к озеру. А у нас жил дед Иван, моего деда брат родной, рыбак заядлый. Вот он в ночную рыбалку отправился на озеро. И потом он рассказал:
-- Мол, сижу на поплавки, гляжу, клев хороший был. Только слышу со спины вроде кто идет. Он трусоват был, дед Иван. Говорит так перепугался, думал лешаки или какая другая нечисть, нападет. Он значит присел в травку и сидит, наблюдает. И выскочила на бережок Оля Прохорова. Дед рассказывал, луна полная была в ту ночь, осветила девку, а она как привидение, и пошла в воду. Дед хотел окликнуть ее, да язык отнялся, так и сидел с выпученными глазами, наблюдал как Оля с головой под воду ушла, так и не выплыла… Так-то вот... Задумалась Варвара Степановна. На кухне повисла тишина, никто не ожидал такого исхода.
-- Да, -- встрепенулась старуха.
-- Ну, а потом выловила покойница Оля своих обидчиков и двоим метки черные поставила. Лизка к моей бабке приводила, просила метки убрать, спасти, мол, ее детей. Ага, детей-извергов, -- проговорила Варвара Степановна. Так бабка моя с гонором была и выгнала ее со двора. Только и сказала ей:
-- "По делам и расплата." И не стала их спасать, а могла. Ну в общем Антоха и Витюха сами к покойнице пришли и она их в воду заманила. Нашли их потом в озере, да вот что интересно, шеи у них были распухшие, что у быка дебелого. Во так-то, забыла я, зачем вам это рассказала, -- сказала Варвара Степановна.
-- Бабушка, я знаю, кажется, как Сашку от черной метки избавить, -- сказала Нюрка.
-- Знаешь? Ну, давай, рассказывай, а нет погоди, ну-ка пойдем со мной в комнату мою....
Продолжение следует...
Спасибо что дочитали историю до конца