Мысленные заметки Уорнера. День 11
Я иду по темному узкому коридору, слушая как мои собственные шаги эхом отскакивают от стен, заполняя пространство вокруг.
Мне уже удалось отбросить в сторону чувство разочарования и негодование, вызванные внезапным вмешательством отца. Он хочет со мной поговорить. Он захотел сделать это именно тогда, в тот самый момент, когда я собирался сопроводить ее в ее комнату.
Я бы смог отменить любое важное и требующее незамедлительного решения дело. Но я не могу отказать отцу. Дело не в моем беспрекословном подчинении ему. Просто это его игра со мной, и если я сейчас продемонстрирую, что расставляю приоритеты не так, как нужно ему, он может принять меры, и я могу вовсе лишиться Джульетты. Он не должен иметь надо мной такую власть, он не должен почувствовать, что у него появился еще один рычаг давления на меня. Шантаж – это то, чем он питается на завтрак. Так что мне пришлось оставить ее с Кентом.
Это нормально. Я увижу ее за ужином. Это не такое уж долгое ожидание. Это не две недели и два дня. Не восемь месяцев. Все равно ей нужно отдохнуть. Главное, что первый шаг уже был сделан и начало положено.
Я смог почувствовать ее. Прикоснуться к ней. Проникнуть внутрь нее. Впервые. Это особенное и очень важное для меня событие. Это самое интимное действо из всех, что могут происходить. Люди ошибочно полагают, что самое интимное – это физическое взаимодействие, но это не так. Самое потрясающее и приватное – разделить с человеком его чувства и мысли.
Я сумел вторгнуться в ее эмоции и чувства. Это несогласованное вторжение, на которое мне никто не давал права. Но я не умею быть другим. Я всегда был таким, бесстыдным завоевателем. Со всеми. И чувствовать ее... тяжело контролировать себя, когда осуществляется твоя мечта. Когда ты дотрагиваешься до реликвии, которой грезил долгие месяцы. Но теперь она здесь, со мной…
Я бы хотел, чтобы наша первая встреча прошла по-другому. Я бы забрал ее к себе, успокоил, заверил, что ей ничего не грозит, рассказал бы ей обо всем. Это то, что действительно могло бы привести к лучшему результату, даже если бы она не верила мне в начале. Но это роскошь, которую я не могу себе позволить. Она не должна знать слишком много ради ее же блага. Тем не менее я постарался сделать все как можно более тонко и эффектно. Выбрал самый чистый зал, позаботился о том, чтобы в комнате регулировалась интенсивность освещения, я догадывался, что у нее могут быть проблемы со зрением. Позаботился о том, чтобы ее окружали только самые приятные и надежные солдаты моей личной охраны.
Я был так взволнован, что едва сдерживал себя. В том зале нет камер наблюдения, как правило, это место не используется для важных целей. Никому нет до этого дела, мы вне штаба, и контроль здесь несколько слабее. Так что, хотя мы были не одни, я позволил себе небольшую несдержанность. Но я знаю, что те люди, которые нас окружали, не передадут информацию моего отцу. Дело не в преданности мне. Просто его они ненавидят еще сильнее, чем меня. Вот почему, хотя и я должен был играть свою роль, я мог позволить себе чуть больше, чем обычно. Видит Бог, непросто сдержать внутри извергающийся вулкан, когда потоки лавы прожигают любые препятствия на своем пути.
И я должен признать, что она превзошла все мои ожидания.
Джульетта Феррарс.
Глубокий вдох позволяет моему разуму очиститься от ненужных сейчас эмоций. Я морально подготавливаю себя к взаимодействию с отцом. Сейчас мне нужно еще раз вспомнить все, что произошло и проанализировать нашу встречу, не поддаваясь чрезмерным эмоциям. Отметить самое важное, что я вынес из моего первого контакта с ней, первого личного взаимодействия.
____________________
• она не так морально истощена, как я думал. В ней кипит огонь и жажда борьбы. Это вырывает несколько десятков страниц из моего подготовленного плана.
Хотя ситуация, в которой она оказалась, поставила ее в уничижительное положение, я не испытал к ней жалости. Я думаю, что это чувство было бы для нее гораздо более унизительным. Она весьма неплохо держалась, она не казалась человеком, восемь месяцев просидевшим в камере. Даже после всего этого времени, проведенного в издевательских условиях, она сумела сохранить в себе искру непокорности, желание бороться, своеволие. Это так интригующе, и я хочу узнать ее получше.
Когда я наблюдал за ней со стороны, я видел, что она может проявлять инициативу, но я не думал, что в ней кипит столько чувств и эмоций. Она так страстна, эмоциональна и порывиста, что я острее ощущаю нашу схожесть. Возможно это поможет мне лучше понимать, какие шаги стоит, а какие не стоит предпринимать в общении с ней.
• Кент. Он безопасен, на самом деле. Он ничего к ней не чувствует. Даже когда они находятся рядом, Кент лишь слегка заинтересован. Не в ней, в ее благополучии. Это его стремление к справедливости и четкому следованию правилам. Для него невиновный не должен нести наказание, а виновный должен быть уничтожен. И теперь для меня очевидно, почему он так заботился о том, чтобы ее обидчиков наказали. Ее ранили ни за что. Но его нисколько не тревожит моя реакция, когда я делаю вид, что ее забота о нем меня раздражает. Его не трогают мои фразы о ее преданности. От него не исходит ничего, лишь абсолютная преданность своему долгу.
Но Джульетта. Сложно не заметить, как сильно ее ранило его предательство, и мне это не нравится. Она обижена и разочарована. Но хотя она и сомневается в нем, она не испытывает ужаса, наоборот, его присутствие успокаивает ее. На самом деле, я мог бы использовать это, особенно на ранних этапах. К тому же, сейчас он единственный, кому я могу ее доверить. Из всех присутствующих, он наиболее комфортный человек для нее. Так что с ним рядом, я могу быть спокоен за нее.
• Ее отношение ко мне… Еще слишком рано рассуждать об этом. Конечно, я чувствовал ее страх, ее презрение и полное недоверие. Я чувствовал все это. Хотя это меня нисколько не пугает. Это естественно. Я ожидал этого. Нет. На самом деле я ожидал даже худшего. Намного более худшего. Но она, хотя и пыталась кусаться, сохраняла здравомыслие, и я уверен, что со временем мы сумеем поладить.
С этим можно работать, это можно корректировать, исправлять. Я дам ей все, что ей может понадобиться, и буду ждать, когда ее барьеры начнут рушиться. Нам просто нужно немного времени, чтобы узнать друг друга, понять друг друга. Она удивительное создание. И я уверен, что смогу ей помочь. Немного самого обычного примитивного бытового комфорта способны дать любому чуть больше душевного спокойствия. Не доверие. В данный момент речь об этом даже не идет. Сейчас ей просто нужно помыться, согреться, поспать и поесть. И меня снова передергивает от одной мысли, что она была лишена всего этого. Лишена возможности удовлетворять самые простые, базовые потребности.
• она ожидает физической боли. Это не вызывает у нее чувства шока или несправедливости. Она почти ждет этого. Страх трансформировался в безразличие, чувство вины сделало ее покорной. Это опасное, пограничное состояние. Когда человек перестает бояться за свою собственную жизнь, когда его инстинкт самосохранения становится настолько слабым, возрастает риск непоправимых ошибок. Я должен убедиться, что у нее нет суицидальных мыслей.
Я также должен убедиться, что она будет уверена в собственной безопасности. Она не должна бояться.
• она очень гордая. Несмотря на ее чувство вины и отвращение к самой себе. Ей нравиться равенство. Она испытывает почти потребность в этом. Со мной она ведет себя не как с Кентом. Хотя я представляю собой власть, она гораздо более дерзкая со мной, чем с ним. Авторитет ее не пугает, а лишь вызывает презрение. Мне будет сложно соблюсти баланс в начале. Ее нельзя принуждать, ее нужно убеждать, с ней нужно разговаривать, но поначалу мне придется заставлять ее подчиняться мне. Это в ее же интересах. Но мне нужно будет постепенно переходить к другой модели общения. Это будет сложной задачей.
• ей нравится, когда ее гладят. Когда к ней прикасаются, успокаивают поглаживанием. Это выходит за рамки ее профиля. Человек с такой психологической травмой не должен так воспринимать несанкционированные прикосновения к ней. Но мое прикосновение успокоило ее, хотя это и казалось ей унизительным.
За время нашей короткой встречи мне трижды удалось прикоснуться к ней. Ни одно из этих прикосновений не вызвало реального страха или ужаса. Первое прикосновение было самым желанным. Последующие вызвали гораздо большее смятение, смешанное с негодованием и толикой отвращения. Но вместе с тем она чувствовала и удивление. А еще – желание. Ей хотелось, чтобы к ней прикасались так свободно.
Предположение: если прикосновение не вызывает у нее чувства угрозы, это дает ей почувствовать себя нормальной, а не опасной или вызывающей отвращение. Мне нужно уделить большее внимание этому вопросу, и если я не ошибаюсь, мне нужно будет использовать этот прием. Если это будет ей на пользу.
Nota bene. Это мое прикосновение не было запланированным. Я поддался порыву, когда они ударили ее без моего приказа. Они действовали в привычных рамках, мой просчет. Я должен был позаботиться об это заранее. Я не сделал этого лишь потому, что посчитал, что это не потребуется, но ее слабость и любопытство были восприняты ими как угроза и неповиновение. Ее реакция вызвала у меня желание утешить ее, пусть даже тем единственным способом, каким я мог, будучи на глазах у своих солдат. Хотя это дало мне новую полезную информацию, мне нужно тщательнее продумывать свои действия.
• она была впечатлена моей внешностью. В позитивном ключе. Это хорошая новость. Если внешность человек кажется вам располагающей к себе, то наладить контакт гораздо проще. И ей действительно понравилось то, что она увидела. Плохая новость - это вызвало в ней волну презрения к самой себе. Наш контраст оказался слишком разительным. Впрочем, я был к этому готов, поэтому мне не нужно вносить корректировки в план. У нее будет доступ к воде, одежде, косметике, медицинской помощи и все прочему, что необходимо девушке, для того чтобы не чувствовать себя куском грязи на полу. Но мне нужно больше внимания уделить ее отношению к самой себе. Мне нужно больше говорить ей правду о ней самой: хвалить ее, подчеркивать ее красоту, делать ей комплименты. Для нее это важно. И она не должна чувствовать себя неравной мне. Она должна понимать, что она ничем не хуже и даже лучше меня.
Nota bene. Это странно и необъяснимо, но ее реакция вызвала во мне слишком большой ажиотаж. Люди нередко находят меня привлекательным, это не новость для меня. Может, я даже должен бы быть разочарован, что она вдруг обратила внимание на что-то столько незначительное, как внешность человека, которого она считает врагом. Это опасное восприятие противника. Недопустимое. Это следует расценивать как ее просчет, требующий дальнейшей коррекции и дополнительной подготовки. Но вместо этого я был… польщен. Я не должен позволять своему эго затуманивать мой разум. Мне нужно обратить внимание на свое дальнейшее поведение в отношение ее.
• ее ненависть ко мне произрастает из ее ненависти к самой себе, поскольку между чувством симпатии к моей внешности и резкой антипатией стояло ее отвращение к себе. Возможно, если я осуществлю все запланированное ранее, мне удастся довольно быстро добиться ее расположения ко мне.
• она часто уходит в себя, даже в столь серьезных обстоятельствах. Мне не нужно вмешиваться в это. Если ей так комфортнее, то это не такое уж большое дело. В такие моменты я должен не выдергивать ее из ее мыслей, а осторожно проникать внутрь ее сознания, помогая ей справляться с ситуацией.
____________________
Я останавливаюсь перед тяжелой дверью, входя в знакомую комнату. Моя встреча с отцом лишь частично отвлекает меня от моих мыслей. Мы говорим с ним лишь о текущих делах. О важных вопросах и задачах. Он спрашивает меня о ней лишь в конце. Получил ли я свою доставку. И я коротко отвечаю, что у меня еще не было времени заняться этим как следует. Я вижу его широкую ухмылку, холодок пробегает по моей спине, и я отключаюсь прежде, чем его взгляд начнет прожигать меня насквозь.
1 глава | предыдущая глава | следующая глава
Первая книга "Разрушь меня снова"
