В то дождливое апрельское утро я очень удивилась, когда обнаружила на своей кухне ремонтников. Незнакомых мужиков с дрелями, молотками и какими-то инструментами, названия которых мне неизвестны и, честно говоря, не особо интересны.
Я просто вышла из ванной. В своём халате. В своей квартире. И увидела чужих людей. А потом увидела Лёшу.
— Оль, привет! Ты уже встала, — он улыбался так, будто всё нормально. Будто это не моя квартира заполнена пылью, запахом мужского пота и грохотом перфоратора. — Я кофе сделал, будешь?
Я молчала. Наверное, долго молчала, потому что его улыбка постепенно превращалась в вопросительный взгляд.
— Что это? — наконец выдавила я, указывая на незнакомых мне людей, которые уже успели содрать часть обоев с моей идеально ровной стены.
— Это? — Лёша пожал плечами, как будто я спросила его о чём-то обыденном вроде погоды или остатков вчерашнего салата в холодильнике. — Ремонт! Помнишь, мы говорили, что хорошо бы кухню переделать?
Мы? Мы говорили?
Мы — это когда два человека участвуют в разговоре, высказывают свои мнения, приходят к какому-то общему решению. А не когда один что-то в своей голове придумал, а второй об этом даже не подозревает.
— Я не помню, чтобы мы что-то решали, — мой голос звучал тихо, но внутри всё клокотало. — И тем более не помню, чтобы я давала добро на... это!
Работяги на секунду замерли, переглянулись и сделали вид, что увлечены сдиранием моих любимых обоев ещё сильнее, чем до этого. Никто не любит оказываться в эпицентре чужого скандала. А скандал явно назревал.
— Ты шутишь? — Лёша нахмурился.
— Мы сто раз обсуждали. Ты же сама говорила, что тебе не нравится эта допотопная плитка и что обои выглядят уныло.
Да, я, возможно, что-то такое когда-то и сказала. Мимоходом. Как люди говорят «хорошо бы съездить на море» или «надо бы научиться играть на гитаре». Без конкретного плана действий и уж точно без согласия на то, чтобы ремонт начался внезапно в субботу утром.
Я глубоко вдохнула. Досчитала до десяти. Это не помогло.
— Лёш, выйдем-ка на балкон — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал максимально спокойно.
Лёша послушно пошёл за мной, всё ещё не понимая, что происходит. А происходило вот что: человек, с которым я жила уже полгода в моей квартире, решил, что это автоматически делает квартиру нашей. Со всеми вытекающими последствиями.
На балконе было прохладно. Шёл мелкий дождь, и капли оседали на моих голых ногах. Я стояла босиком, в халате, прижимая к груди телефон, который, сама не знаю зачем, захватила с собой.
— Лёш, — начала я, собрав все остатки спокойствия. — Ты понимаешь, что так не делается?
— Что именно? — он выглядел искренне озадаченным.
— Ты не можешь просто так взять и начать ремонт в квартире без моего согласия!
— Но ты же сама хотела... — он умолк, увидев выражение моего лица. — Оль, я думал, тебе будет приятно. Сюрприз, типа.
Сюрприз. Сюрприз! Я чуть не расхохоталась ему в лицо.
— Сюрприз — это букет цветов или билеты в кино. А разгромленная кухня — это... это вторжение!
— Вторжение? — его брови поползли вверх. — Оль, да ладно тебе. Мы же живём вместе. Я просто хотел сделать наш дом лучше.
Вот оно. Наш дом. Ключевое слово.
Знаете, когда я пускала Лёшу жить к себе, у меня и мысли не было, что тем самым я подписываю дарственную на половину квартиры. Мы никогда не говорили о совместной собственности. Он не вкладывался в ипотеку, которую я выплачиваю уже четвёртый год. Он даже за коммуналку не платит...
Стоп. Коммуналка.
И тут меня осенило. Вчера я весь вечер сидела с платёжками, вносила показания счётчиков на сайте управляющей компании, оплачивала счета. В том числе и за свет, и за воду, которые мой дорогой Лёшенька расходует не меньше моего, а иногда и больше. Я это делаю каждый месяц. Сижу, считаю, трачу своё время. А он тем временем, видимо, строил планы на мою квартиру.
— Лёш, — я попыталась говорить максимально спокойно. — Нам нужно кое-что прояснить. Эта квартира — моя. Я за неё плачу ипотеку. Я оплачиваю счета. И я решаю, когда и какой ремонт здесь делать.
— Ой, ну началось, — он закатил глаза. — «Моё, моё». Ты как будто считаешь копейки! Я же не просто так тут живу. Я продукты покупаю, между прочим!
Да. Он покупает продукты. Иногда. Когда вспомнит. И чаще всего это чипсы и какие-нибудь сосиски. Не то чтобы я была против, но назвать это весомым вкладом в бюджет сложно.
— Дело не в деньгах, — хотя, честно говоря, и в них тоже. — Дело в уважении. Ты не можешь принимать такие решения без меня.
— Но ты бы всё равно согласилась! — он развёл руками, словно это всё объясняло.
— Тогда почему ты не спросил?
Лёша замолчал. Потом пожал плечами:
— Не знаю... Хотел сделать приятное.
Я вздохнула. Возможно, он действительно хотел, как лучше. Но получалось, как всегда.
— Лёш, скажи им, чтобы они всё вернули как, было и ушли, — я постаралась смягчить тон.
— Ты шутишь? — он посмотрел на меня как на сумасшедшую. — Они уже половину работы сделали! И я им задаток отдал.
— А деньги на ремонт вообще откуда?
Он замялся. И эта заминка уже была ответом.
— Лёш?
— Ну... помнишь, ты откладывала на отпуск? Я взял оттуда немного...
Мир как будто замер. Я услышала, как где-то вдалеке проехала машина. Как капли дождя бьются о жестяной козырёк балкона. Как внутри меня что-то оборвалось.
Он залез в мои сбережения. Без спроса. И потратил их на то, что я не просила делать.
— Сколько? — спросила я, чувствуя, раздражение...
— Ну... там немного оставалось, — он не смотрел мне в глаза. — Рублей пятьдесят... может, семьдесят...
Семьдесят тысяч рублей. Деньги, которые я откладывала, мечтая о поездке на море. Я представляла, как буду лежать на пляже, слушать шум волн, пить коктейли с трубочками. Эта мечта помогала мне пережить суровую зиму и дождливую весну.
А теперь эти деньги превратились в содранные обои и грохот перфоратора.
— Уходи, — тихо сказала я.
— Что? — он наморщил лоб.
— Я сказала: уходи. Забирай своих работяг и уходи из моей квартиры.
— Оль, ты чего? — он потянулся ко мне, но я отшатнулась. — Ты из-за денег так психуешь? Я же верну! Когда зарплату получу, сразу отдам!
Зарплату. Которую он то ли получит, то ли нет. А если получит, то ли отдаст мне, то ли снова найдёт, на что потратить. Как в прошлый раз. И в позапрошлый.
— Дело не в деньгах, Лёш, — хотя и в них тоже. — Дело в доверии. Которого больше нет.
Я развернулась и пошла в комнату. Достала из шкафа чемодан. Тот самый, с которым я собиралась ехать на море. Теперь он пригодится для другого.
— Ты что, меня выгоняешь? — Лёша стоял в дверях, недоверчиво наблюдая, как я бросаю в чемодан его вещи.
— Да, — коротко ответила я, не оборачиваясь.
— Из-за какого-то ремонта? Ты с ума сошла!
Я выпрямилась и посмотрела ему в глаза:
— Не из-за ремонта. Из-за того, что ты не видишь границ. Моих границ. Границ моего дома, моих денег, моей жизни. Ты вломился во всё это, решив, что имеешь право распоряжаться. А ты не имеешь.
Лёша стоял молча, то открывая, то закрывая рот, как рыба, выброшенная на берег. Потом вдруг его лицо изменилось. Исчезло недоумение, появилась злость.
— Значит, так, да? — процедил он. — Я тут полгода живу, всё для тебя делаю, а ты...
— А что ты для меня делаешь, Лёш? — перебила я. — Напомни-ка.
Он замолчал.
— Я... ну... суп варил на прошлой неделе!
— О! Суп. На прошлой неделе. А я каждый день готовлю, убираю, стираю, глажу твои рубашки, плачу за квартиру, за свет, за воду, за интернет, по которому ты свои игрушки гоняешь! И при этом я не считаю, что это даёт мне право лезть в твой кошелёк или решать за тебя, что и когда тебе делать!
Я даже не заметила, как начала кричать. Лёша отступил на шаг. Кажется, он впервые увидел меня по-настоящему злой.
— Ладно, успокойся — сказал он уже другим тоном. — Давай всё обсудим. Я понимаю, ты расстроена...
— Нет, Лёш, — я покачала головой. — Обсуждать уже нечего. Собирай вещи и уходи.
— А ремонт?
Боже мой. Он всё ещё думает о ремонте.
— Я разберусь с ремонтом. Без тебя.
Лёша ещё несколько секунд стоял в дверях, потом махнул рукой:
— Да пошла ты. Сама всё испортила.
Он исчез в коридоре. Я слышала, как он что-то говорит рабочим, как хлопают ящики инструментов, закрываясь, как скрипит входная дверь... и всё. Все ушли…
Тишина.
Я медленно опустилась на кровать. В голове было пусто. Только теперь я заметила, что всё ещё сжимаю в руке телефон. Разблокировала экран.
Я открыла мессенджер и написала Марине, своей лучшей подруге:
"Кажется, я только что порвала с Лёшей"
Она ответила почти мгновенно:
"Что натворил?"
Я начала печатать ответ, но поняла, что не могу уместить всё в пару строк. Нажала на кнопку вызова.
— Алло, — голос Марины звучал обеспокоенно. — Что случилось?
— Маринка... — я вдруг разрыдалась. — Он... он решил сделать ремонт. В моей квартире. Без спроса. И потратил мои деньги. Те, что на море...
— Твою мать, — коротко выдохнула Марина. — Я сейчас приеду.
— Не надо, я в порядке, — солгала я, размазывая слёзы по щекам.
— Ага, я слышу. Жди, буду через полчаса. И кстати, — она помолчала, — ты всё правильно сделала. Давно пора было его выставить.
Я слабо улыбнулась:
— Думаешь?
— Уверена. Он жил в твоей квартире, ел твою еду, пользовался всеми благами и ни черта не давал взамен. Ещё и на твои деньги позарился. Я поражаюсь, как ты терпела его так долго.
Я вздохнула. Как? Сама не знаю. Наверное, мне просто не нравилось быть одной. Иметь кого-то рядом. Делить с кем-то постель, завтрак, вечера перед телевизором.
— Ладно, вешаю трубку — сказала Марина. — Еду к тебе. Будем лечить твоё разбитое сердце.
— Оно не разбито, — вдруг поняла я. — Оно... освобождено.
Марина хмыкнула:
— Да? Ну тем более. Тогда это будет не поминки, а праздник независимости.
Она отключилась, а я ещё несколько минут сидела, глядя в никуда. Потом встала и пошла на кухню. Там был разгром: наполовину содранные обои, сдвинутые шкафы, пыль везде...
Но почему-то мне стало легче. Как будто вместе с этими обоями с меня содрали что-то, что мешало дышать. Что-то, что я не замечала, пока не увидела так явно и грубо.
Я достала телефон и написала сообщение маме:
"Привет! Как насчёт того, чтобы всё-таки поехать вместе на море? Я тут неожиданно освободилась..."
Деньги я как-нибудь накоплю заново. Это всего лишь деньги. А вот себя, чувство собственного достоинства, уважение к себе — это не купишь ни за какие деньги.
Телефон пискнул. Мама ответила:
"С удовольствием! А что случилось?"
"Потом расскажу, — написала я. — Долгая история..."
История о том, как я чуть не потеряла себя, пытаясь не быть одинокой. И о том, как в одно дождливое утро я всё вернула.
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
Пишите комментарии 👇, ставьте лайки 👍