— Женщина за рулем — что обезьяна с гранатой! Чего весь двор перегородила? Паркуйся быстрей!
Из большого черного внедорожника вылез маленький лысый мужик и принялся орать на Анжелу, да так, что соседи стали выглядывать из окон.
Анжела, стараясь не обращать внимания на скандалиста, аккуратно, как учили в автошколе, выворачивала руль и пыталась встать между двумя машинами вдоль бордюра. Удалось ей раза с четвертого. И все это время незнакомец громко поливал начинающую автолюбительницу отборными ругательствами и ехидными замечаниями.
Как только машина была припаркована, мимо нее тут же пронесся джип, хозяин которого напоследок прокричал еще что-то оскорбительное. Анжела взяла сумку, закрыла машину и спокойно вошла в подъезд. И лишь дома, плотно прикрыв входную дверь, села на кушетку и расплакалась.
* * *
— Иди в автошколу, — не раз говорил ей муж Слава с самого начала, когда они только поженились. — Будем вместе машину водить. Если вдруг понадобится — ты всегда сможешь сама куда-нибудь поехать.
— А что, может понадобиться? — Анжела смотрела с улыбкой на любимого. — Разве ты мне не поможешь?
— Ну, я же не всегда смогу сесть за руль.
— То есть, ты мне предлагаешь трезвым водителем для тебя работать после шашлыков? Ишь, какой хитрый!
Шашлыки на природе в компании друзей были их излюбленным видом отдыха. И каждый раз Слава, беря аппетитный кусочек мяса с шампура, качал головой:
— Эх, под такой шашлычок да коньячку бы!
— Так вот же он, — показывали друзья на бутылку на столе.
— Увы! А кто машину поведет? Вот научится Анжелочка водить, и тогда будет и коньячок, и пивко…
«Именно поэтому и не научусь», — думала Анжела, с любовью глядя на Славу.
Впрочем, Слава не обижался. Он всегда был готов помочь Анжеле съездить к врачу или в магазин. Иногда сам предлагал помощь. Она привыкла к этому за двадцать пять лет совместной жизни и нисколько не сомневалась, что и дальше все будет точно так же.
После серебряной свадьбы Слава и Анжела покумекали и решили купить новую машину. Той же марки, как и предыдущая, но модель поновее. И опять не очень большую. Нет, конечно, Слава, как и любой мужчина, хотел автомобиль побольше. Лучше — какой-нибудь джип. Но Анжела сумела его отговорить: «Ну зачем он нам? Детей у нас нет. Дачи тоже. Кого мы в такой машине возить будем? И не припаркуешься нигде. А сколько на бензин потратим? Давай лучше что-нибудь поменьше».
Новая машина сверкала яркой краской, внутри приятно пахло свежестью, а стекла были еще кристально прозрачными. Анжела всякий раз, садясь на пассажирское сиденье рядом с мужем, радовалась, что они такие молодцы, не стали жадничать и купили автомобиль в салоне, а не с пробегом. Теперь он на гарантии, и с обслуживанием нет проблем. Всех забот — отвозить на ТО да периодически мыть.
Вот после такой мойки вечером летнего дня Слава вернулся домой и сказал:
— Помыл. Опять выглядит как новая. Такая красивая! А все потому, что у меня жена — молодец. Послушал ее и теперь радуюсь.
После того как он обнял и поцеловал Анжелу, она увидела на его лице гримасу боли. Тут же забеспокоилась:
— Что случилось?
— Нет, все в порядке. Просто где-то руку перенапряг, сейчас уже и не вспомню где. Она разболелась, так что даже поднимать ее трудно. И состояние какое-то не очень. Пойду прилягу, наверное.
— Конечно, дорогой. Иди. Я пока ужин доделаю и тебя позову.
Слава ушел в спальню, а Анжела продолжила хлопотать на кухне. Вскоре все было готово, она накрыла на стол и пошла в комнату за мужем.
Он лежал на спине с открытыми глазами и уже не дышал.
До сих пор, когда Анжела вспоминала эту сцену — холодела, вспоминая ту волну ужаса, что испытала тогда. Похороны, соболезнования, документы… Почти все в их семье было оформлено на Славу, и теперь ей надо было вступать в права наследства. Это была какая-то нескончаемая череда дней, которую Анжела не могла даже вспомнить. И лишь когда все было сделано, она позволила себе остановиться и задуматься.
Она тогда стояла у почти новой машины, смотрела на нее и размышляла о том, что ее надо продавать. Но она не могла этого сделать. Муж так любил этот автомобиль. Как же от него отказаться?
«Нет, сама буду на ней ездить! — решила Анжела. — Слава ведь всегда хотел этого. И я исполню его желание».
В свои почти пятьдесят она была самой старшей из учеников в школе вождения. Поначалу сильно этого стеснялась. А потом незаметно привыкла. Ездить по городу, даже когда получила права, было страшно, Анжела нервным потом обливалась, особенно когда на дорогах на нее кто-нибудь начинал наезжать, хамить, показывать неприличные жесты в окно — а таких было много, как назло. Но Анжела, сжав зубы, думала, что не может предать память мужа, и продолжала заставлять себя садиться за руль. Труднее всего давалась парковка в их маленьком и узком дворе.
* * *
До сегодняшнего дня как-то удавалось поставить машину на стоянку, несильно задерживая других водителей. К тому же местные автолюбители, которые хорошо знали Славу, относились к Анжеле приветливо и терпеливо. Но вот сегодня попался этот хам. Двор был тупиковый. А значит, он либо приехал в гости, либо жил здесь.
Следующие несколько дней Анжела выходила из подъезда и с опаской оглядывала припаркованные автомобили. Иногда видела тот самый джип, но, слава богу, без хозяина. Даже стала оставлять машину в соседнем дворе, где побольше места. Но оттуда с полными сумками идти до своего подъезда было далековато.
Однажды, кое-как дотянув сумку с новыми обоями до скамейки около подъезда, Анжела опять увидела во дворе черный внедорожник и порадовалась, что не стала сюда заезжать. Она успела зайти, отнести сумку на лоджию и переодеться, когда во входную дверь позвонили.
Анжела удивилась. Она никого не ждала. На пороге стоял тот самый лысый хам из внедорожника.
— Здравствуйте, я с восемнадцатого этажа. Недавно купил квартиру и затеял перепланировку. Хочу сделать дополнительный санузел, а для этого мне нужно письменное согласие всех соседей по стояку. Это подписанные и утвержденные бумаги о перепланировке. Вы не могли бы поставить свою подпись?
Анжела поняла, что сосед ее не узнал. Она взяла из его рук листы, внимательно изучила, потом вернула и посмотрела ему прямо в глаза.
— Я это подписывать не буду.
— Но почему? Если вас что-то смущает, я готов вам все рассказать, как и что будет.
— Не надо мне ничего рассказывать. Я не подпишу.
— Может быть, вы скажете мне причину, и я постараюсь ее устранить? — подобострастно улыбнулся гость.
— Вряд ли у вас это получится, — холодно ответила Анжела. — Эта причина — вы.
— Я? Да ведь мы даже не знакомы. Я вас впервые вижу.
— А вот в этом вы ошибаетесь. Именно вы позволили себе две недели назад наорать на меня, в том числе и нецензурно, когда я парковалась и этим мешала вам проехать. Я абсолютно не рада, что у меня такой сосед, и не пойду вам навстречу.
Она захлопнула дверь перед его носом и тяжело выдохнула. Пожалуй, впервые в жизни она позволила себе разговаривать с кем-то в таком тоне.
На следующий день, Анжела как обычно начала заруливать в соседний двор… И вдруг остановилась и задумалась.
«А что это я? Буду показывать, что боюсь этого хама? Ну уж нет! Слава бы так не поступил, и я не буду!»
Она решительно развернулась и заехала к себе. После чего долго и старательно парковала машину. Черного джипа в тот момент во дворе не было.
Зато следующим утром именно он перекрыл ей дорогу так, что она не могла выехать. Анжела поднялась на восемнадцатый этаж и позвонила в дверь.
— Вы мне перегораживаете выезд, — спокойно сказала она хозяину внедорожника, когда он открыл дверь.
— Я знаю. Давайте баш на баш. Вы мне подпись — я вам выезд.
Анжела усмехнулась, развернулась и поехала на работу общественным транспортом.
Чтобы такая ситуация больше не повторялась, она стала ставить машину в другом дворе. Теперь джип соседа подпирал другие машины, и она не раз слышала, как возмущаются такой бесцеремонностью местные автолюбители. Скоро они все уже знали и подъезд, и номер квартиры, в котором живет хамоватый мужик, потому что не раз ходили к нему требовать, чтобы он убрал машину с дороги. Один раз даже вызвали наряд полиции. Но те развели руками, сказав, что ничего поделать не могут, поскольку это частная собственность, и нужно с соседом договариваться полюбовно.
— Где там «полюбовно», если он слов не понимает? — возмущались местные мужики. — Надо машину ему поцарапать…
— А лучше шины проколоть…
— Ага, и тогда он вообще никуда не уедет, а нас за мелкое хулиганство привлекут.
— Ну неужели нет на него никакой управы?..
Анжела разделяла гнев соседей, но такие методы ей категорически не понравились, и она предложила действовать по-другому.
В тот день Анжела приехала во двор и осталась в машине ждать появления водителя внедорожника. Когда он появился — поставила машину так, будто паркуется. Мужик опять открыл окно и начал привычную тираду о бабах за рулем.
Тогда Анжела вышла из машины и протянула ему ключи.
— Если вы торопитесь, то припаркуйте ее сами. Тогда быстрее проедете.
От такой наглости сосед опешил.
— Я тебе что — мальчик, что ли, машины парковать? У тебя права есть, или ты их купила?
— Ну не хотите — я подожду того, кто поможет, — пожала плечами она и села обратно в автомобиль.
Через три минуты раздался стук в окно.
— Ладно, вылезай, сейчас запаркую.
Мужчина ловко забрался на водительское кресло и припарковал машину Анжелы, а потом проехал сам в дальний конец двора. И догнал ее уже около лифта.
— Ну что, теперь бумагу мне подпишете?
— Нет.
— Как это? Я что, зря тут с твоим корытом корячился?
Анжела вздохнула, отвернулась и пошла на свой пятый этаж пешком.
В следующий раз, когда владелец джипа въехал во двор и увидел паркующуюся машину Анжелы, то не стал открывать окно и ругаться, а просто начал сигналить.
— Мужик, ты че, офонарел, что ли? — высунулся сосед со второго этажа. — Тут тебе не дискотека. Угомонись!
— Эй, ты! У меня ребенок спит! — крикнула с балкона четвертого молодая женщина. — Я сейчас полицию вызову!
На авто-хама это подействовало слабо. Но вот когда из другого паркующегося автомобиля вылез двухметровый парень и направился к джипу, гудки прекратились.
— Ты че разоряешься? В туалет торопишься? Ну так бросай свой пепелац здесь, я тебя в свой провожу. Как раз на первом этаже, далеко бежать не придется.
Анжела наблюдала за разыгравшейся сценой и едва заметно улыбалась. Андрюшка из соседнего подъезда, который еще мальцом увязывался за ее Славой, явно видя в нем отца, согласился помочь, когда она рассказала, в чем проблема, и теперь очень артистично наезжал на джиповладельца.
— Брат, все в порядке, — раздался голос из джипа. — Я это… случайно…
— Случайно, говоришь? Так ты в следующий раз следи внимательней за конечностями, а то, вон, полдома выбесил своим сигналом.
Внедорожник припарковался, и его хозяин, не оглядываясь, скрылся в подъезде.
Утром воскресного дня в дверь Анджелы забарабанили. Она была к этому готова, поэтому спокойно открыла.
— Ты что, дура, совсем не видишь, где машину паркуешь? Я из-за тебя выехать не могу! Давай убирай свою колымагу!
— С чего это вдруг? — спокойно ответила Анжела. — Я никуда не собираюсь. И отъезжать не буду. Вон, там еще две машины стоят, попросите их хозяев. Они освободят вам проезд.
И захлопнула дверь. Но он опять начал стучать.
— Там звонок есть, — крикнула Анжела, не открывая. — А будете надоедать — полицию вызову.
— Да я ее сам вызову! — крикнул разъяренный автомобилист и пошел по лестнице вниз.
Прежде чем выйти из квартиры, Анжела выглянула в окно и увидела наряд полиции, тот самый, который отказался помогать ей с соседями, а сейчас он уходил прочь и от владельца джипа.
Когда Анжела спустилась во двор, рядом с ее и другими машинами, перегораживающими выезд хаму, уже стояли их владельцы. Они пытались призвать новосела к порядку и объясняли, что если сохранять добрососедские отношения, то все вопросы можно решать быстрее и без конфликтов.
— А, все-таки приперлась, — зло посмотрел на нее сосед.
— Я бы попросила вас общаться в корректном тоне. Я по меньшей мере на десять лет вас старше. А ваш стиль речи больше подходит трактористу, нежели водителю дорогого автомобиля, — сказала мимоходом Анжела и направилась на остановку.
— Э! Куда ты… вы?.. Тьфу, ты черт! Ну, мужики, ну дайте дорогу, — повернулся он к остальным. — Очень ехать надо. Больше не повторится, обещаю.
После этого инцидента Анжела еще несколько раз встречалась с соседом. Он демонстративно отворачивался и ни о каких бумагах уже не заговаривал. Впрочем, и ругаться, когда ему приходилось ждать в узком дворе выезда или парковки других машин, тоже прекратил.
Большой внедорожник стал появляться рядом с домом все реже и реже, а потом и вовсе пропал. А тринадцатью этажами выше над Анжелой поселилась приятная молодая семья с годовалым сынишкой. А сама Анжела с тех пор стала чувствовать себя гораздо увереннее — и на дорогах, и вообще. Слава бы ей гордился.
Автор Лариса Черная
Наталена
Машка с самого детства была бестолковой, бесшабашной растрепой. Мама ее это очень хорошо понимала и держала свою девицу в ежовых рукавицах. И то не всегда успевала за ней уследить.
Все девочки, как девочки, а эта...
С утра в тугую корзиночку на Машкиной голове вплетены матерью разноцветные ленты: глаза Машины от этого сделались по-китайски загадочными. На плечиках висит коричневое отглаженное платьице и черный свеженький передник. Гольфики ажурные, с помпончиками. Воротничок и манжеты аккуратно, с ревом (потому что под маминым присмотром) два раза отпороты, на третий раз пришиты как следует – от середины по краям. Туфельки начищены. Чудо, что за девочка, хоть в кино снимай.
А вечером домой является чудо-юдо-рыба-поросенок! Гольфы на ногах – гармошкой! Манжеты - испачканы. На коленях прислюнявлены листы подорожника (на носу – тоже, на всякий пожарный случай). Разноцветные ленты выбились из сложносочиненной корзиночки и развеваются хвостом. Да и вообще – вся прическа такая... такая... В общем такая романтичная лохматость вполне сошла бы, если бы не колючки от бурьяна, запутавшиеся в волосах.
На кармашке черного передника расползлось жирное пятно – Машка на обеде туда положила котлету с хлебом. Она, конечно, совсем не виновата, что любит есть, когда читает. После большой перемены по расписанию стоял урок чтения. И что, голодать ей? Изменять своим привычкам? Котлетка была такая ароматная, поджаристая. Хлебушек – мягкий. Ну и...
Училка, потянув носом, вытащила у Машки котлету из кармана двумя пальцами и выкинула в урну. Маша – в рев.
- Да как так можно еду выбрасывать! Вы же сами говорили!
Класс заволновался. Память у класса отличная. Учительница Галина Петровна, молоденькая, вчерашняя студентка, совсем недавно читала ребятам грустный рассказ «Теплый хлеб». И все плакали. А Мишка Григорьев – громче всех, так ему было жалко лошадку! И сейчас он тоже орал! Галина Петровна краснела и бледнела. Урок был сорван. Она что-то там бекала-мекала – бесполезно. Учительский авторитет падал стремительно в глубокую пропасть.
Пришлось ей врать ученикам, что хлебушек она «просто положила в ведро, а вечером отнесет птичкам». Да кто ей поверит! В итоге в Машином дневнике размашисто, с нажимом, жирнющее замечание: «Сорвала урок котлетами!!!»
И на погоны – Кол! Точнее, единица, подписанная в скобочках (ед.), чтобы Маша не умудрилась исправить оценку на четверку.
После вечерней взбучки и плача Ярославны в туалете, куда ее заперли на сорок минут, стирки манжет, гольфиков и передника – вручную, под материнским присмотром, Машка дала себе зарок никогда и ни с кем не спорить. Себе дороже. Думаете, она покорилась? Как бы не так! Она просто решила все делать по-своему, не спрашивая ни у кого советов. Взрослые врут – точка. Уж сама, как-нибудь.
Вот так столовская котлета определила нелегкий Машин жизненный путь.
Отца своего она не знала. Мама рассказывала, что он геройски погиб.
- На войне? – Машка округляла глаза, которые быстро заполнялись скорбными слезами.
- Э-э-э, ну не то, чтобы... - терялась мама, — ну...
- Попал в авиакатастрофу, — на голубом глазу четко оттарабанила бабушка, мамина мама, ответ на сложный вопрос, — ушел в крутое пике!
Ну, бабушка-то знала, в какое «пике» ушел папа Маши. Но разве стоило об этом говорить маленькой девочке, как две капли похожей на своего папашеньку? Пусть вспоминает его, как героя. Героя-любовника чертова!
Красивая и смелая дорогу перешла Машиному папе, когда Наталья была на седьмом месяце. Да какая там красота: курица с длинной жилистой шеей. И ходила эта курица... как курица: вытягивая ту самую длинную шею, словно высматривая, кого клюнуть. Балерина-а-а, черт бы ее драл! И ножки у балерины были длинные, желтые, куриные. Лапки несушки, а не ноги. С Натальей близко не сравнить.
Мама Маши светилась здоровьем и полнотой. Таких женщин хочется потискать и искренне засмеяться от удовольствия:
- Ах, душечка, Наталья Петровна!
Почти по Чехову. Те же полные плечи, те же ямочки на щеках, те же румяные губки бантиком. Лет сто назад любой бородатый купчина золотой прииск к ногам Наташкиным швырнул бы: "На! Пользуйся! Дай только ручку твою облобызать!"
А теперь в моде обтрепанные цапли с куриной походкой. . .
. . . ДОЧИТАТЬ>>