Ох и кипела сегодня Лена праведным гневом, ох и злилась. А все муж, Санька! Ну надо же было в такого вляпаться. Руки-крюки, голова — кочан капусты. Ни денег заработать не умеет, ни по дому помочь!
Да еще и Люба притащилась. Вон сидит, глазки свои кукольные на Лену таращит, локон блондинистый на пальчике крутит. Куда уж ей понять жизнь простых смертных. Любочка вся в шоколаде. Муж — бизнесмен-добытчик, дома, как во дворце. Эх, вот бы Лене так...
— Ну чего ты сидишь, молчишь? Расскажи чего-нибудь, раз уж пришла! — велела она Любе.
— Да я так... — Любочка уткнулась взглядом в скатерть.
Бесит прямо! Так она, видите ли! Небось ноготок сломала, пожаловаться Лене пришла. Какие у Любы еще могут быть беды?
— Вот не ценишь ты, Любаша, своего счастья! — Лена немного успокоилась. — Живешь как у Христа за пазухой. Эх, махнуться бы с тобой жизнью хоть на денек!
— Не стоит...
— А чего? Жалко тебе?
Люба молча головой покачала.
Вот чего она такая? Раньше ведь совсем другая была. Веселая, улыбчивая, заводная. А в последние годы ну прямо скукожилась и смеяться разучилась! Чего ей не хватает, спрашивается. Муж ее на руках носит, подарки дарит, ни в чем не отказывает. Ленка сама видела. Сколько раз к Любе в гости заходила: Леха ее прямо джентльмен какой-то идеальный! А эта вон сидит, нос повесила, волосенки свои теребит! Страдалица.
— Любаня, ну чего ты-то киснешь вечно? — допытывалась Лена. — Вот мне впору удавиться. Сашка достал просто! Я ему говорю: «Работу меняй!» А он меня лесом посылает. Я ему говорю: «Нам деньги нужны». А он мне: «А на кой нам больше?» Я ему говорю: «Хватит пиво с мужиками по выходным хлестать». А он мне: «Я стресс от общения с тобой снимаю». Слыхала? У него, видите ли, стресс! А мне как быть? Я ребенка хочу. Мне же уже тридцатник почти. А какие дети с такими доходами?! В общем, выходила я замуж за принца, а он взял и в жабу превратился! Твой-то Леха вон королем стал. Завидую!
— Нечему завидовать, — вздохнула Люба.
— Закушалась ты, подруга! — возмутилась Лена.
А Люба, как всегда, даже спорить не стала, вылезла из-за стола и юркнула в прихожую:
— Потом зайду, когда ты в настроении будешь.
Тяжело с ней дружить.
***
Не успела за Любашкой дверь закрыться, как Саня позвонил. Придет скоро. Намекает, чтобы Лена ужин готовила, не иначе. Ох, как же Лену такая жизнь достала. Работает он в субботу. Подумаешь! Раз за пятидневку не способен денег нормальных заработать, пусть пашет в выходные. На то он и мужик! Ладно, так уж и быть, покормит она его. Хотя хотела сериальчик посмотреть. На какие жертвы идти приходится!
Санька сегодня вроде в хорошем настроении. Лене эклеров вон купил. Помнит, что она их любит. Только вот забыл, что она со вчерашнего дня на диете.
— Ну что же ты творишь, вредитель! — Спустила собак, вместо благодарности.
Санька не понял, за что, обиделся:
— Не нравится — не ешь!
В том-то и дело, что Лене нравится, а вот есть нельзя. Но как удержаться? К черту лысому диету! Вытащила эклер из коробки, чаю налила, съела, подобрела. Стыдно стало:
— Прости, Сашка. Нервы ни к черту. Похудеть мечтаю, а тут ты со своими соблазнами.
— Да я же порадовать хотел. Зарплату мне наконец подняли, решил отметить. — Улыбнулся, простил. — Чем занималась?
— Да с утра на тебя злилась, — ответила Лена. — Потом Любаша притащилась со своим вечно кислым лицом. Посидела, помолчала, ушла. Чего приходила — непонятно. Странная она какая-то стала. Раньше нормальная девка была. И посмеяться можно было с ней, и поболтать. А сейчас... Плохо на нее удачное замужество влияет!
— А может оно у нее не такое уж удачное, — предположил Саня.
Такая мысль в голову Лене не приходила. Да и с чего? Она же видела, как Люба с Алексеем живут. Слышала, как он с ней разговаривает: «Дорогая, Любочка, деточка, будь любезна, сделай пожалуйста».
— Нет. — Лена помотала головой. — Удачное. Просто некоторые люди неблагодарные. Все им мало. Да и к хорошему быстро привыкают.
— Ну как скажешь. — Саньке Любу обсуждать неинтересно. — Ладно, я в душ, и на боковую. Устал.
Лена почувствовала, как раздражение вновь поднимает голову: «Устал он! Нет, с таким мужем у меня точно детей никогда не будет. Зарплату повысили ему. Так ведь дети не от зарплаты рождаются! Работать, наверное, еще больше будет. А у него и раньше-то сил на любовь было негусто. А теперь вообще не останется!»
Саша и правда устал, похоже: захрапел, едва нырнул под одеяло. А вот Лене не спалось. Злилась, глядела в окно на звезды, думала: «Вот если бы я вышла замуж не за Сашку, а, допустим, за Леху Любкиного? Как бы у меня жизнь сложилась? Хотелось бы посмотреть».
С этими мыслями и уснула...
***
Проснулась Лена от того, что кто-то спихнул ее с кровати на пол. Грубо, больно.
— Хватит валяться! Мне на работу пора, вставай давай. Или ты предлагаешь мне без кофе обойтись? — Голос раздраженный, злой и... Чужой!
Лена открыла глаза. Она была не дома! А где? Очень похоже на Любину спальню. Кровать размером с аэродром, белая, царская. А на кровати Леха!
— Ох... — выдохнула Лена. — Это как?
— Что как?! Ты окончательно у меня отупела, как я погляжу. Шуруй, вари кофе! — приказал Леха.
Лена потерянно встала, бросила взгляд в огромное зеркало шкафа-купе и мысленно застонала: «Допрыгалась! Домечталась!» Из зеркала на нее испуганно смотрела Любаша. Маленькая, худенькая, в белой шелковой сорочке, на плече синяк. Синяк?! Откуда у Любашки синяк?
— Быстро на кухню! — рявкнули с кровати.
Лена от испуга даже перечить не посмела: сунула ноги в пушистые белые тапочки и засеменила в указанном направлении.
Кофемашина у Любаши новая, навороченная, дорогая. Как такой пользоваться, Лена понятия не имела. Подергала рычажки, потыкала в кнопочки — не помогло. За спиной раздались шаги. «Леха идет, — поняла Лена. — Сейчас он мне покажет, как с этим зверем обращаться».
Не успела она додумать мысль, как пятую точку обожгло словно огнем. Было так больно и непонятно, что слезы навернулись на глаза. Она схватилась за раненый тыл, обернулась, хотела что-то сказать, но не успела.
— Ленивая кляча! — грянул Леха, похлопывая себя по ладони ремнем. — Распустил я тебя! Буду учить!
Ремень описал дугу и оставил багровый след на Лениной голой руке.
— Сдурел, что ли?! — взвизгнула Лена и попятилась.
Слезы уже ручьями бежали из глаз.
— Кончай рыдать! — приказал Леха. — Все заслуженно. Все, как мы договаривались! Ты домохозяйка! Значит, и будь хозяйкой дома. Работай, шевелись. Я вот работаю как проклятый. Чтобы жить в комфорте, чтобы тебя обеспечивать, да еще и теще на лекарства деньги отстегиваю. Хотя мог бы эту статью расходов на себя не брать! Так что будь любезна, кончай страдать и займись своими обязанностями.
Он снова занес ремень. Словно хотел закрепить сказанное. Этого Лена терпеть не стала. Она увернулась и бросилась на Леху, словно дикая пума. Такого он от своей покладистой жены не ожидал. Поэтому потерял равновесие, и они вдвоем грохнулись на белоснежный пол!
— Ах ты гад! — вопила Лена, с яростью берсерка колотя Леху. — Так вот почему Любашка такая забитая? А я-то д.ура думала, что она с жиру бесится! Ты же, поганец, умеешь пыль в глаза пустить. На людях весь такой приличный, вежливый! Меня аж зависть брала! Ну ничего, сейчас я тебе мозги поправлю!
Наконец она выдохлась. Сползла с поверженного врага и села на пол, привалившись к стене. Леха, постанывая, поднимался на ноги.
— Ты не Люба! — констатировал он.
— Знаю! — огрызнулась Лена. — Ты мне лучше объясни, на какие лекарства ты теще деньги отстегиваешь?
— Точно не Люба, — потряс головой Леха. — Иначе знала бы: инсульт был у моей тещи! Она дома сейчас. Еле ползает. Любка попросила помочь. Я этой карге сиделку нанял, импортные препараты какие-то ей нужны. Достаю. А они, между прочим, дорогие! Любка пообещала, что она отработает. А как она отработает, если я ее голодранкой замуж взял? Она же продавщица у нас! Что они там получают! Смех. Вот я и велел ей дома отрабатывать. А что? Все свою цену имеет. Я даром тещу опекать не обязан!
— Ну ты и дрянь. Прямо какая-то сказочная пакость! — изумилась Лена.
— Ладно, а ты-то кто такая? И что ты забыла в теле моей жены? — нахмурился Леха.
«А и правда, чего я здесь забыла? — озадачилась Лена. — А главное, как теперь обратно вернуться? Зря я на звезды смотрела, да дурацкие желания загадывала. Наверное, какая-то из них упала, а я и не заметила. Вот мое желание и исполнилось. Но что теперь делать?»
— Неважно, как я сюда попала! Я уйду, а ты запомни, повторять не буду: еще раз ручонки свои распустишь — пожалеешь. Это я тебе обещаю! — сказала Лена с уверенностью, которой вовсе не чувствовала.
Но Леха этого не знал, поэтому побледнел:
— Да сдалась она мне! Не прикоснусь больше!
— И теще помогать не забывай! — приказала Лена. — Любашка это заслужила!
— Ладно... — буркнул Леха.
Лена встала с пола, голова закружилась, перед глазами поплыло, потемнело и... Она очнулась в своей кровати. Рядом сопел Санька, в окно светило солнышко. Мир был привычен и мил.
***
— Садись, Санек, я оладушек напекла, кофе тебе сварила.
Саша остановился в дверях кухни и ошалело посмотрел на жену, которая что-то напевая себе под нос, колдовала у плиты.
— Доброе утро. А что случилось? — спросил он наконец.
— Да ничего. Выходной! — улыбнулась Лена. — Отдыхаем.
Саша, все еще не веря своим глазам, опустился на табуретку.
— И заданий мне на сегодня не надаешь? — осторожно поинтересовался он.
— Не-а, — тряхнула головой Лена. — Ты и так с одним выходным пашешь. Нужно же тебе когда-то отдохнуть. Делай что хочешь. Хочешь — на диване лежи, телевизор смотри, хочешь — с мужиками встречайся своими.
— Я, пожалуй, дома останусь, — сказал Саша. — Чего же мне уходить-то, если меня здесь пилить не будут. Да и шкафчик новый я тебе обещал в ванную повесить.
— Вот и отлично, — кивнула Лена. — Ты отдыхай, а я Любашке позвоню. Дело у меня к ней есть.
Она, улыбаясь, вышла из кухни. Набрала номер подруги:
— Любаня, зайди, поговорить надо.
***
— Чего же ты мне ничего не рассказывала? — чуть позже спрашивала Лена, когда они вместе с Любой сидели на диванчике.
— Да как-то неудобно, — смущалась Люба. — У тебя самой, что ни день, то проблема. А тут еще я со своими бедами. Да и стыдно признаваться, что Леха меня того... Наказывает.
— Ой, глупая... А про маму чего же не сказала?
— Так потому же. Стыдно: сама матери помочь не могу, приходится моего барина терпеть, да синяки прятать. Вроде уйти надо, гордо хлопнув дверью, а я вот не решаюсь. Потому что помогает он ей. Пусть так, но помогает же. — Люба на подругу не смотрела.
— А сегодня он как? — осторожно спросила Лена.
Люба встрепенулась:
— А вот сегодня с ним что-то случилось. Я на кухне завтрак готовила, боялась, не успею. Проспала немного. Слышу шаги... Думаю: сейчас начнется. Чувствую, он со спины подходит. Я вся сжалась. А он меня... Обнял. В макушку по-отечески чмокнул и пообещал: «Все хорошо теперь будет, Любаша». Что имел в виду — непонятно.
Лена многозначительно улыбнулась: подействовало. Что случилось, она сама не очень понимала: то ли сны их с Лехой пересеклись, то ли они в какую-то параллельную вселенную провалились. Да кто его знает. Главное, что Люба пока в порядке. Хотя уходить ей надо от этого самодура. Только вот как? Это еще надо продумать.
Но оказалось, изобретать ничего не нужно.
***
Через месяц Люба забежала к Лене, сияя, как новенький пятак:
— Он со мной разводится!
— А мама?
— Так в том-то и дело! После развода он мне стоимость половины квартиры обещал. «Себе, — говорит, — другую куплю! Я в этой совсем сон потерял. Засыпать боюсь! Да и с тобой жить боюсь. Но поступлю по справедливости в кои-то веки. Поделим все имущество пополам и будем считать, что свой долг я перед тобой выполнил».
Уж не знаю, что с ним случилось. Но он весь последний месяц на себя не похож. Ведет себя по-человечески. Правда, какой-то дерганный. Ну да неважно. Главное, что мне после раздела имущества денег и на маленькую квартирку хватит, и на сиделку, и на лекарства. Буду работать, жить у мамы, свою жилплощадь сдам. Выкрутимся теперь.
— А у меня тоже новость, — сообщила Лена. — Мы с Санькой ребенка решили родить. Хватит откладывать. Хороший у меня муж! Особенно если его не пилить. Да и с деньгами все не так уж плохо. Я тоже в последний месяц изменилась. Вероятно, это повальная эпидемия прозрения.
***
Со временем Лена стала сомневаться в том, что все случилось на самом деле. Но это и неважно. Сон ли, морок или явь, что бы это ни было, главное, оно заставило Лену посмотреть на себя со стороны.
Да и Леху, похоже, тоже.
Так что жизнь продолжается...
Автор: Алена С.
97 дней
Мария Сергеевна застыла у массивной дубовой двери, глядя на латунную табличку с надписью «Специалист по жизненным практикам Е. В. Светлова». Ее тонкие пальцы нервно теребили ремешок дешевой сумки, а в голове снова крутилось: «Что я здесь делаю? Это абсурд какой-то».
В свои сорок два Мария Сергеевна была опытным преподавателем географии в школе №17, но сейчас даже любимые ученики и уроки вызывали лишь раздражение.
Одиночество давило на плечи тяжелым грузом: ни семьи, ни детей, ни настоящих друзей. Единственная подруга, Таня, звонила раз в месяц из чувства долга, да и то обычно получала отмашку: «У меня все нормально, не придумывай».
Предложение попробовать что-то «нетрадиционное» пришло именно от Тани.
* * *
― Маша, многим методика Светловой помогает. Не отказывайся. Чего тебе стоит просто сходить к ней на консультацию? ― настаивала подруга.
–Не верю я во всех этих психологов. Да и дорого она берет ― тридцать тысяч, ну, куда такие суммы?
― Но Светлова не психолог. Елена Владимировна ― практик с особым подходом.
― Гадалка, что ли? ― усмехнулась Мария Сергеевна.
― Ну, нет. Думаешь, я бы тебя к гадалке отправила? ― рассмеялась Таня.
― Если не гадалка, то что это за «специалист по жизненным практикам»?
― Вот сходишь и узнаешь. А за деньги не переживай. Это мой подарок тебе на день рождения.
― Таня, до старческого маразма вроде еще далеко, а признаки уже налицо. У меня день рождения через полгода.
― Значит, авансом!
* * *
И вот теперь Мария Сергеевна стояла на тротуаре около красивого трехэтажного здания. Она глубоко вздохнула и огляделась. Вокруг ни души.
«Как странно. Здесь всегда много народу».
Ничего не оставалось, кроме как войти. Мария Сергеевна еще раз взглянула на латунную табличку с именем и потянулась к толстой деревянной ручке. Она никогда не верила в подобные «практики», но отчаяние толкало на крайние меры.
«Может быть, это действительно последний шанс?»
Только вот внутри все протестовало против этого визита, вплоть до ощущения дикого, животного страха. Посещение некой Светловой было дорогим удовольствием, и сама Мария Сергеевна никогда бы не заплатила такие баснословные деньги ради двадцати минут разговора. Но это был подарок от единственного близкого человека. Дорогой подарок. Поэтому делать было нечего.
И Мария Сергеевна потянула на себя тяжелую дубовую дверь. В этот момент табличка, которую она только что видела собственными глазами… просто исчезла. Мария Сергеевна этого не заметила. . .
. . . ДОЧИТАТЬ>>