Нередко при обсуждении вопроса, почему в водоемах стало мало рыбы (а этот вопрос столь же неоднозначен, как вопрос, почему "исчезают птицы", и так же нуждается в уточнении, каких именно рыб стало меньше, и стало ли их меньше вообще), можно услышать, что рыбу, дескать, выловили рыбаки. Дальше уже могут быть нюансы, как именно они ее выловили - на удочку, или, допустим, сетями.
На первый взгляд это получается даже логично - чем больше рыбаков, тем меньше рыбы. Если бы мы имели дело с естественным взаимодействием видов, то есть, проще говоря, рыба была бы основой рациона рыбаков, ситуация могла напоминать классические взаимоотношения хищника и жертвы. То есть, если вдруг действительно рыбаки начали бы влиять на численность рыб, следствием стало снижение продуктивности рыбалки, и в какой-то момент рыбаки вынуждены были бы перейти на какие-то другие источники пищи, давая тем самым популяции рыб восстановиться. Но, поскольку в основном люди ходят на рыбалку не для добычи пропитания, такие закономерности здесь не работают. И рыбалка на водоеме вплоть до поимки последней рыбы, а то и после того, кажется вполне реальной. Конечно, речь тут идет только о небольших водоемах, в первую очередь - изолированных прудах. Но это все только на первый взгляд.
В этой связи наших рыб можно условно подразделить на три большие группы.
Первая - это очень мелкие рыбки, которые в принципе не могут вырасти до таких размеров, чтобы заинтересовать рыбаков. Например, верховка, горчак, щиповка и т.д. Как-то не доводилось слышать, чтобы этих рыбешек кто-то специально додумался ловить, разве что как живца (но для этого их много не требуется). Ведь даже наиболее крупные особи этих видов практически никогда не превышают десятка сантиметров по длине и нескольких граммов массы. Это даже не размер кильки, а гораздо мельче. Понятно, что таких рыб рыбаки переловить уж никак не могут, а если они в каком-то водоеме и исчезают, причины здесь совершенно иные.
Вторая группа - это довольно медленно растущие рыбы с ранним наступлением половозрелости, принципиально способные достигать достаточно крупных размеров. Например, всем хорошо известные плотва, окунь, ротан, и еще многие другие. Достигая максимальной массы от нескольких сотен граммов до нескольких килограммов, эти рыбы начинают размножаться, будучи еще довольно мелкими. Например, плотва нерестится с трехлетнего возраста, в котором может не превышать 12 см в длину и массы 30-35 г. Ротан может размножаться с двухлетнего возраста, будучи в длину менее 10 см, и по массе не достигая и 20 г. Так же примерно и остальные рыбы из этой группы. Подобно тому, как это характерно для первой группы рыб, здесь молодые, неполовозрелые особи, да и уже способные к размножению в первые год-два после начала нереста, крайне редко служат целевым объектом рыбалки, поскольку они еще слишком мелкие. Конечно, поймать их вполне можно. Но для этого требуется обычно довольно тонкая леска, самые маленькие крючки, а все это рыболовы используют не так уж и часто, поскольку хотят все же поймать добычу покрупнее. Получается, что даже при очень интенсивном вылове всегда остаются мелкие половозрелые особи, обеспечивающие воспроизводство вида. Если мы обратимся к любителям половить рыбку сетями, то обнаружим, что размер ячейки у сетей тоже вполне позволяет мелким половозрелым особям этой группы рыб легко проходить насквозь, не запутываясь. То есть, и в этом случае попадаются в основном более крупные особи, уже не раз оставившие потомство.
Наиболее уязвимыми перед выловом остаются рыбы третьей группы. Обычно это сравнительно быстрорастущие виды, способные потенциально достигать значительных размеров. И даже до первого нереста они уже достаточно велики, чтобы заинтересовать рвыбаков. Хорошим примером таких рыб служит щука. Половозрелыми щуки становятся на третьем-четвертом году, достигая в этом возрасте массы 400-800 г или больше. Поэтому поимка неполовозрелой, но достаточно крупной, щучки - вполне обычное явление. Теоретически в небольшом изолированном водоеме вполне возможно, при достаточном числе рыбаков, выловить такую рыбу полностью, еще до наступления половозрелого возраста. Или, что бывает, видимо, чаще, некоторая часть особей все же успевает отнереститься хоть единожды, тем самым поддерживая существование вида еще на следующие несколько лет. Более десятка лет прожил я в городе поблизости от небольшого прудика, менее полукилометра в длину. Рыбаков там всегда множество, и блесны закидывают в теплое время года, и жерлицами зимой весь лед уставлен. Ни разу не видел я там, чтобы кто-то при мне поймал щучку, хоть даже совсем маленькую. Однако кто-то, видимо, все же ловит их иногда, иначе не продолжались бы эти постоянные попытки. А щурята-сеголетки нет-нет, да и попадаются на глаза где-нибудь около берега, стало быть, вид в этом пруду еще существует, хотя, как кажется, в условиях сильнейшего рыболовного пресса...
