Я никогда не считал себя особо придирчивым, но жизнь сама вывела меня на дорогу наблюдательности и саркастических мыслей. Работал я прежде в разных местах, но так сложилось, что вот уже год тружусь в коллективе, где тринадцать женщин и я один, как бедный д’Артаньян среди французских дам. Сразу скажу: часть из них – чудесные люди, в меру болтливы, в меру дружелюбны, но есть и такие персонажи, что хочется спрятаться под стол, едва слышишь их каблучки. И речь тут не в том, что они женщины – я не из тех, кто обобщает. Но некоторых «девочек» мне уже недвусмысленно хочется переименовать в «цариц», настолько они уверены, что все вокруг должны подстраиваться под их видение.
Моё рабочее место – обычный стол в большом опенспейсе, окружённом столиками коллег. Справа от меня, например, сидит Аня – тихая, спокойная бухгалтер, с ней у меня нормальные отношения. Слева – четыре столика, там обитают «активистки»: те, кто постоянно лезут в чужие дела, любят командовать и советовать, «как лучше». И хитро при этом ловят возможности «о, парень, помоги с переносом коробок, у меня же хрупкие ручки…» – хотя эти «ручки» ещё каких слонов перетащат, если это в их личных интересах.
Я, конечно, не против помочь: приношу, переношу – это норм. Но иногда мне хочется, чтобы всё было искренне, а не под соусом «ты же мужчина, нельзя заставлять нас делать тяжёлое». При этом, когда речь заходит о повышении, они без конца кричат про равные права. Я сам за равенство, но их версия звучит так: «Мы равные… но иногда, когда это выгодно нам, мы девочки-девочки». Это бесит, не буду скрывать.
Впрочем, я бы пережил и эти двойные стандарты, если бы не их бесцеремонное вмешательство в мои маленькие радости. Началось всё с того, что я обедал на рабочем месте шавермой. Специально заказывал в одном киоске, где острая соусная начинка, обожаю её вкус. Открываю упаковку, кусаю – и тут подлетает наша главная советчица Оля. Её формально поставили «ответственной за корпоративный этикет», но на деле она, как я называю, «бдящий орёл»: следит, чтоб никто не принёс в офис «что-то вонючее», «нездоровое» или «взрывоопасное». Конечно, формально нет у неё таких прав, но она, видите ли, «заботится о благополучии коллектива» – и вот вечно порывается лезть со своими рекомендациями.
У меня во рту только второй укус, а она уже с порога:
— Фу, это же жирная шаурма? Зачем ты такое ешь? Это вредно, желудок посадишь. Мог бы взять в столовой супчик.
Я сдержанно говорю:
— Во-первых, меня всё устраивает, я купил специально. Во-вторых, шаверма у них нормальная, ничего сверхжирного.
Она качает головой, как санитар леса:
— Ну смотри, я предупредила. Потерпи потом, как заболит живот – не удивляйся.
Честно говоря, я не люблю конфликты, поэтому молчу. Но мне не нравится, что вторжение в мои вкусы оправдывается «благими» намерениями. Я взрослый человек, думаю, неужели нельзя оставить мой выбор мне же?
Другой случай – с едой, которую я приношу из дома. У меня бывает, что утром жарю яичницу с кусочком мяса, кладу в контейнер, иду на работу, чтобы потом разогреть. Но стоит мне открыть контейнер, как возникает Аня-старшая (не путать с тихой Аней-бухгалтером):
— Ммм, пахнет жареным жирком… А ты не боишься холестерина? – и такие глазки, будто я прямо сейчас убиваю себя.
Ещё более меня добивает её перехват инициативы:
— Знаешь, я тебе сейчас дам рецепт: купи пароварку, сделай на пару котлетки из индейки без соли — вот это полезно!
Я вздыхаю:
— Спасибо, конечно, но мне нравится моё мясо…
Она с лёгким презрением:
— Ну да, кто б сомневался. Потом жалуются, что тяжело бегать.
И уходит, оставив за собой шлейф всезнающей правоты.
И так – в любой бытовой мелочи. Если я вдруг кашляну, начинаются: «Сходи к врачу! Ты что, хочешь всех заразить?» А если я не надену свитер, а на улице похолодает: «Мужчина, вы что, забыли, что на дворе октябрь? Заболеешь же!» Вроде забота, но когда оно льётся бесконечной рекой и непрошено, я уже чувствую себя под колпаком гиперопеки, которую не просил.
Но самое смешное – их отношение к мужским обязанностям. Вот несут большую пачку бумаги – и сразу: «Эй, дорогой, поможешь занести? Ты ж мужчина!» Я, конечно, не против помочь, но случается, что и я занят или сам не слишком здоров. Возражаю: «Ну, может, попросим грузчика, у нас же есть сотрудник?» – а они возмущённо: «Ух ты, как неблагородно! Разве трудно тебе поднять коробки? Ведь нам тяжко.» Тут я вспоминаю их фразы: «Слушайте, мы хотим равенства!», и улыбаюсь, ведь сам я поддерживаю равные права. Но, видимо, в их картине мира равенство – это когда «ты не мешай нам быть главными в вопросах, где удобно, но приноси и тащи за нас тяжелое». Условный «удобный феминизм».
Пик моей усталости от этого вмешательства наступил, когда одна из коллег (Марина) решила, что я «слишком худой» и «должен лучше питаться». Она каждый день приносила мне то «полезный салатик», то «органические печеньки», сажала к себе и уговаривала съесть. Я терпеливо отнекивался: «Да я поем, не переживай», но она настаивала: «Нет, ты не понимаешь, как важно правильное питание! Я видела, что у тебя на столе была какая-то гадость.» В конце концов, меня достало, и я сказал: «Марина, спасибо за заботу, но я хочу сам выбирать, что мне есть. У меня нет желания обсуждать это. Пожалуйста, не лезь.» Она обиделась, надулась как шарик: «Ну, извини, что хотела добра!» и с того момента при виде меня театрально вздыхала.
А ещё случаи, когда они приходят к моему столу и могут взять мою офисную скрепочницу, используя её, не спрашивая: «Мне ж надо. А тебе что, жалко?» – и уходят. Я думаю: Не жалко, но хоть спросить могли. Потом не возвращают скрепочницу – забывают, я ищу её по всему офису. И в итоге – я же виноват, что «не проконтролировал». Одним словом, в мелочах, но неприятно.
Меня спрашивают друзья: «Почему бы тебе не сказать всё прямо, не показать границы?» – я говорю, я пытался. Но у них невероятная упёртость в своей правоте. Либо они включают «девочку», которая очень обижена: «Ну прости, мы ж хотели как лучше!» – либо заявляют: «Ты мужчина, потерпи. Что тебе стоит коробку перетащить?»
В какой-то момент я осознал: по сути, я окружён хаосом советов, указаний, «заботы». Но меня это не то чтобы убивает – я просто хочу спокойно работать. И я нашёл свою тактику: отвечать иронично и дистанцироваться. Например, в день зарплаты я специально при всех покупаю шаверму и демонстративно ем, чтобы любые «критиканы» сразу понимали: бесполезно. Если начинают: «Фу, ты опять?» – я улыбаюсь: «Да, обожаю вкусный жир. Жить-то когда, если не сейчас?» – и поворачиваюсь к своему экрану, игнорируя дальнейшие фразы.
С каждой новой подобной ситуацией мне всё очевиднее: обсуждать их поведение бессмысленно. И я уже не чувствую злости – больше лёгкое недоумение. Зачем они это делают? Может, им самим скучно, и они ищут, куда вложить энергию? Я стараюсь обрести некое равновесие: хочешь быть заботливой? Здорово, но не лезь в мою тарелку. Хочешь равенства? Отлично, но не требуй, чтобы я решал все тяжёлые дела за тебя. По сути, я создаю свой маленький «остров» посреди их разговоров.
Забавно наблюдать, что не я один замечаю двойные стандарты. Есть пара новых сотрудниц, которые тоже, кажется, закатывают глаза, когда старшие «девочки» начинают свои нравоучения. Но никто не хочет скандала – все держат нейтралитет. И, может, это и правильно: каждому своё.
За последнее время я достиг внутреннего баланса: понял, что не обязан никого «переучивать» или «воспитывать». Держу свою линию. Если просят – помогаю, но если не просят – не вмешиваюсь, если пытаются «тренировать» меня, я перевожу в шутку. И почти не сердюсь. Иногда злюсь, конечно, но быстро отпускаю.
Например, на днях Оля опять надушилась на работе так сильно, что мне чуть не стало дурно (я аллергичен к сильным ароматам). Я намекнул, что м—да, резковато… Она ответила: «Я женщина, мне можно. А вот ты бы меньше шавермы ел!» – и захихикала. Я лишь усмехнулся: «Справедливо, у нас обмен любезностями.» И продолжил работать, не поддерживая беседу. Избегаю конфликтов, ведь бесполезно.
В конце концов, они меня оставили в относительном покое. Поняли, что я уже на их «советы» не реагирую либо встречаю насмешкой. Кто-то перестал бегать ко мне за физической помощью, видимо, чуя, что я могу сказать «нет». Я доволен: появилось пространство работать, без постоянной опеки и указки.
Вот так я спасаюсь от офисного хаоса. Стало понятно: они не злые, просто каждая верит, что «я лучше знаю, как жить», а меня видят доступным объектом для этих мудростей. Раньше я возмущался, а теперь остаюсь спокойным: понимаю, что не изменить их природу, зато могу перестать давать им повод лезть в мою жизнь. Я ж adult male, имею право покупать шаверму и носить б/у свитер, если хочу.
Иногда я посмеиваюсь: мне вспомнится, как одна из коллег убивалась, когда я отказался подносить ей бутылку воды, которую она сама могла поднять. Но она делала печальные глазки: «Ты не настоящий мужчина, раз не хочешь мне помочь!» – а я ответил: «А ты не настоящая женщина, раз не уважаешь моё право сказать “нет”.» Была пауза, потом она сказала: «Ладно, буду знать.» Отстала с тех пор.
Так и живу. Когда спрашивают: «Тебе не тяжело быть единственным мужчиной среди женщин?» – отвечаю: «Смотря каких. Если они адекватны, то классно. Но тут порой сталкиваешься с “ты обязан” и “мы так решили”.» Но я нашёл способ держать внутренний покой: создавать свой микроклимат, пропускать их замечания мимо, улыбаться, когда они пытаются давить, и давать достойный отпор, если уж перегибают.
Главное, я понял: им нравится играть в эти “гендерные игры”, но у меня есть право не играть. Мой хаос-контроль – это тихая упёртость, когда они чувствуют, что я не стану плясать под их дудку, но и не буду скандалить, тем более не буду «превращать их в мужиков». У них свои причуды, у меня свои – вполне можем сосуществовать, если обоюдно не лезть за грань.
В итоге я порой посмеиваюсь, называя себя «Шаверма-воин», который с шавермой в руках противостоит нежелательным советам. Но правда в том, что такая мелочь показала мне, как важно не давать чужим людям диктовать тебе, что есть, как работать, как одеваться, и почему ты должен таскать коробки в одиночку. Я всё больше ценю своё спокойствие и считаю, что нет ничего плохого в том, чтобы отказать, если не хочется. И нет ничего плохого в том, чтобы иногда всё же помочь – но только когда ты сам считаешь нужным, а не под давлением «ты мужик – тащи».
Вот и вся история. Кому-то покажется мелкой офисной драмой, а для меня это повседневная борьба за личные границы среди «девочек, которые могут всё… пока им не выгодно быть беспомощными». И знаете, чем дальше, тем лучше понимаю, что их поведение – не моя проблема. Я просто остаюсь собой, ем свою шаверму и отвечаю, когда считаю нужным. И в этой гармонии я счастлив. Ну, насколько это возможно в женском коллективе, который считает, что забота = указания, а свобода = перенос всей тяжести на чужие плечи. Моя миссия — работать и сохранять чувство юмора. И это меня вполне устраивает.
Конец