оглавление каеала, часть 1-я
Я занялась приготовлением ужина, краем уха прислушиваясь к беседе друга и сестры, а в голове металось лихорадочное: мне срочно нужно в монастырь. И, разумеется, не в том смысле, который в него вкладывает сестра, говоря, что «нам еще рано». Хотя, если учесть сообщение Юрика о том, что там, возле дома, погибло три человека, мне было самое время принимать постриг и отмаливать грехи. И еще меня терзали сомнения: а когда, а главное, куда делся Волков? Как он умудрился смыться, что ни охрана, ни те, которые на шлагбауме, о нем ни словечка, ни полсловечка не рассказали? Ну ладно, с охраной Сташевского все понятно. Как верно заметил Юрик, выдрессированы они у него как надо. А эти, что поселок охраняют? Им что, тоже Сташевский приказал молчать? В общем, с информацией от Юрика вопросов у меня только прибавилось. Я непроизвольным жестом погладила шкатулку под рубахой. Носить на пузе (извините за откровенный язык) «оружие пришельцев» было как-то не по себе. Но, хотя внешним, так сказать, умом я понимала, что все случившееся было делом моих рук посредством этих ключей, в глубине сознания я нисколько не опасалась их носить, так сказать, «на теле», воспринимая все произошедшее как часть меня самой. Какой-то новой меня. Словно нож-засапожник, с которым я ходила на охоту в тайге. Пока не нападут, не станешь и доставать. Привычно и надежно.
За ужином мы в основном молчали. Разговор не клеился, хоть Сенька и пыталась изо всех сил развлечь нас, балабоня без умолку о предстоящей в нашем городе осенней выставке художников-импрессионистов. Юрик вяло ковырял вилкой в своей тарелке и, кажется, вообще пропускал мимо ушей сестрицыну болтовню, из чего было понятно, что на импрессионистов ему начихать. Сеньке вскоре надоело нас «развлекать», и она, сердито сопя, замолкла, бросая на меня сердитые взгляды. А Юрик вдруг возьми да спроси, опять со своим «фирменным» прищуром, глядя на меня:
- А скажи-ка мне, друг Евдокия, чего это вы на такси-то сюда приехали, а не на машине? Только не говори, что оба автомобиля враз сломались.
Я про себя выругалась. Вот же где еще чекист на нашу голову выискался! Но Юрик смотрел пристально, ожидая ответа, и на особые раздумья у меня времени не было. Пока я тянула паузу, стараясь побыстрее придумать какую-нибудь вескую причину, типа, решили напиться, а пьяным за руль…, ну или что-нибудь в этом же духе, встряла Сенька. Хмуро глядя на нашего «дознавателя», пробурчала:
- Так сам же знаешь… Дуська тебе ведь говорила, следят за нами. Потому на такси и поехали, чтобы безо всяких «хвостов» и прочих шпионских штучек отдохнуть спокойно.
Я чуть не кинулась сестру целовать. Вот что значит, команда! А она прибавила, не уступая Юрику в подозрительности:
- А скажи-ка нам, товарищ майор, какого лешего за нами вообще кому-то надо следить, а? И куда ваша служба смотрит?! – Стала набирать она обороты, входя во вкус: - За честными гражданами какая-то зараза слежки устраивает, а вы и в ус не дуете?! Проходу никакого от шпионов не стало, блин!
Юрик даже как-то растерялся от ее напора. Залопотал невнятно:
- Так вы же официально заявления не подавали. А раз нет заявления, так нет и реакции от служб. А чего ты хотела-то? У нас, можно подумать, других дел нет, как вашей слежкой заниматься! – Закончил он обиженно.
Сенька, набрав в грудь воздуха, собралась ему дать очередной укорот, но тут я решила вмешаться, пока в ход не пошли кулаки и зубы. Глянула на сестрицу со значением и коротко проговорила:
- Да, хватит вам…
Но Сеньку остановить вот так, одной фразой, было не так-то и просто. Последнее слово должно было быть за ней.
- Правильно… - Обиженно буркнула она, - вам до этого дела нету. А как подозревать нас чуть ли в сговоре с инопланетянами, так ты первый… А еще друг называется…
Юрик сердито посмотрел на нас по очереди и проговорил почти официальным голосом:
- Все… Поехал я. Только сначала, Евдокия Сергеевна, мне на вопросы ответит под протокол. – И добавил слегка язвительно, - если, конечно, у тебя нет желания для этого к нам в контору приехать.
Я замотала головой.
- Нету у меня такого желания… Давай свой протокол…
Юрик поднялся и помаршировал к своей машине, а я зашипела на сестру:
- Ну и чего ты скандалить взялась на ровном месте? Он и вправду своими погонами рискует, рассказывая нам все…
Сенька, косясь на окно, так же зашипела на меня:
- Сама говорила, что лучший способ защиты – это нападение…
Тут я была вынуждена согласиться. Права сестра, говорила я такое и не единожды. Решив немного покаяться, прошептала:
- Про машины – ты это молодец, вовремя сообразила. Но не наезжай на него. Он и так переживает…
Тут наши перешептывания пришлось прекратить, так как мы услышали стук калитки. Сенька, начав убирать пустые тарелки со стола, замычала какой-то мотивчик, безбожно фальшивя, не иначе как от волнения, потому что слух имела превосходный. Юрик, все еще сурово глядя на нас, положил на край стола папку из черной кожи, достал какие-то бумажки и начал заполнять, изредка задавая мне дурацкие вопросы, типа года рождения и имени-отчества. И то и другое он знал прекрасно. Но я ехидничать по этому поводу не стала, покорно и смиренно отвечая на них с сиротским видом. Когда все было написано и подписано, Юрик аккуратно сложил бумажки обратно в папку и поднялся. Взглянул сурово на нас и проговорил язвительно:
- Очень надеюсь, что вы больше никуда не встрянете… По крайней мере, в ближайшее время.
Мы с Сенькой, как два совенка, только хлопали на него глазами, да согласно кивали. Уже стоя в дверях, он буркнул, совсем не по казенному:
- …И еще… Думаю, вам несколько дней лучше всего оставаться здесь, на даче. Продуктов у вас на неделю хватит. Ну, пока все с домом Сташевского не уляжется. – Я, было, собралась возмутиться, мол, а мы-то тут при чем, но Юрик глянул на меня и значительно произнес: - Можешь не напрягаться. Знаю, что ни при чем. Но это знаю я, а вот охранная служба Сташевского – не знает. А ты все-таки была там, незадолго до произошедшего, и у них могут к тебе возникнуть вопросы. Не думаю, что вы жаждете встретиться с этими ребятишками. Они плевали на закон. Он у них один – Сташевский. А тот – в больнице, значит, контролировать их не может. В общем, я все сказал. И, Дуська, мне очень не хочется заниматься опознанием ваших трупов. Так что к моим словам прислушайтесь. – И не прощаясь, вышел на улицу.
Мы опять услышали бряканье калитки, а потом урчание двигателя. Когда звук отъехавшей машины затих, Сенька тяжело опустилась на лавку и выдохнула:
- Ну дела… Это что ж такое? Выходит, мы с тобой на нелегальном положении, как Ленин у Разлива, что ли? А как же работа? Бизнес, в конце концов?! У меня на этой неделе две встречи очень важные намечены. – И она по-собачьи взглянула на меня, словно ожидая, что я сейчас скажу, что Юрик пошутил.
Я тоже, вздохнув, присела на краешек стула и задумчиво проговорила:
- Ленин в шалаше жил, а у нас тут дом добротный, да и продукты теперь есть. Не на неделю, на месяц хватит. – Сенька, испуганная перспективой «на месяц хватит», посмотрела на меня со страхом. А я бодро продолжила: - Да, хрен с ним, с бизнесом! Голова-то дороже. С работой все будет нормально. Позвоню, скажу, что в командировке вместе с тобой, пускай встречу перенесут на подальше. А там видно будет. Главное, чтобы Сташевский кони не двинул…
Сенька ехидно усмехнулась:
- А чего это ты о его здоровье так печешься? Или замок старичка приглянулся?
Я такой пакости от сестры не ждала, поэтому слегка взбеленилась:
- Дурында!! Какой, к чертям собачьим, замок?! Во-первых, от замка только рожки, да ножки остались, как от того козлика, а во-вторых, только Сташевский знает, что там произошло, и только он может остановить своих цепных псов. А если, не дай Бог, с ним чего случится, то его хозяева церемониться не станут! А по мне, так уж лучше со Сташевским дело иметь, чем с теми, кто стоит за ним. Кстати, Юрик ничего не сказал про Волкова, словно того там и не было. Значит, он благополучно смылся. А Волков – еще один претендент на наши головы. Сдается мне, что казачок он засланный, от этих самых, кто стоит за Сташевским и заслан. Не зря он к Казимиру прилип, как к родному. И, кстати, он тоже там присутствовал, когда все произошло. Так что, как ни крути, но Юрик прав. Лучше нам с тобой пока затаиться на время и не отсвечивать!
Сенька надулась и буркнула:
- Вот то-то же и оно… Все всё знают: и Сташевский, и Волков… Одна я ничего не знаю, и ты мне не говоришь. Тебе не кажется, что таиться от сестры – самое последнее дело?
Я пристыженно засопела, покаянно проговорив:
- Сень…
Сестра огрызнулась:
- Что, «Сень»?! Рассказывай, что там НА САМОМ ДЕЛЕ случилось! И не вздумай мне про газовый баллон мозги пудрить!
Пришлось рассказать. Вышло у меня не слишком длинно. Практически, не вдаваясь в подробности, я сумела уложиться в одну фразу:
- Я ключи активировала.
Сестра смотрела на меня с недоумением.
- Ты хочешь сказать, что все эти «инопланетные» взрывы – дело каких-то ключей, которые ты «активировала»?
Я покаянно кивнула.
- Да… - И тут же добавила, пытаясь оправдаться: - Понимаешь, Сташевский умыкнул у Журавлиного братства целых четыре ключа. Я не могла их у него оставить, и свой ключ тоже отдавать была не вправе. Но, разумеется, я не рассчитывала на такой эффект. Оно как-то само получилось…
Сенька с подозрительным прищуром посмотрела на меня, а потом суровым командирским голосом проговорила:
- А ну… Покажь… Глянем, что там за ключи такие…
Я расстегнула ремень, потом рубаху и покорно вытащила шкатулку с ключами. Поставила на край стола и осторожно открыла. Сенька, со сведенными бровями на переносице, не прикасаясь к ключам, стала их внимательно рассматривать, на что потратила минуты полторы. Потом, недоверчиво глядя на меня, с недоумением в голосе проговорила:
- Ключи, как ключи… Если не знаешь, то примешь их за безделушки. И ты говоришь, что все произошло из-за них? То есть, я хотела сказать, ты их активировала, и они ТАКОЕ сотворили с домом Сташевского? – Я покаянно кивнула головой, мол, так и есть. Сестра опять перевела взгляд на ключи и уже голосом попроще спросила: - А чего тут на ткани кровь?
На белом шелке действительно алели несколько пятнышек, оставшихся от моей крови. Но сами ключи были девственно чисты и сияли, словно их вычистили только полчаса назад. Я пожала плечами:
- Так я их активировала своей кровью. – И продемонстрировала сестре небольшой, уже едва заметный шрам на пальце. Сенька внимательно рассмотрела мой палец, потом с недоверием уставилась на меня. Я кивнула головой: - А я о чем… Потому и говорю, что их нужно срочно увезти монахам. Они знают, что с ними дальше делать. И я не буду тебе объяснять, что эти ключи не должны попасть в чужие руки. Это не просто ключи, это еще и оружие такое, какого нет ни у кого на этой планете. Так что… Должна сама понимать, какая это ответственность. И чем быстрее эти ключи попадут в руки тех, кто должен их хранить, тем быстрее начнется наша спокойная жизнь. Но сегодня ночью ехать в город уже поздно. А вот завтра с утра пораньше – самое то. – Я строго глянула на сестру: - Но ты останешься здесь. И не спорь! Я не могу рисковать самым дорогим мне человеком! А вместе от погони, в случае чего, уходить гораздо сложнее.
