Вечер был теплым, и Олег задержался на работе. Он сидел в своем кабинете, разбирая последние документы, когда телефон завибрировал от входящего звонка. На экране высветился незнакомый номер.
— Алло, — ответил он, прижимая трубку к уху.
— Олег Петрович? — голос был официальным, с нотками тревоги. — Вас беспокоит дежурный врач городской больницы. Ваша жена, Марина Викторовна, попала в аварию. Ей требуется ваше присутствие.
Мир вокруг словно остановился. Олег почувствовал, как холодеет внутри.
— Что с ней? Она жива?
— Да, но состояние тяжелое. Приезжайте как можно скорее.
Дорога до больницы показалась бесконечной. В голове крутились страшные мысли. Они с Мариной были женаты уже восемь лет. Познакомились еще в университете — она училась на филологическом, он на экономическом. Красивая, умная, с заразительным смехом — Марина покорила его с первого взгляда. После свадьбы они купили квартиру в ипотеку, обустроили ее по своему вкусу. Олег много работал, чтобы обеспечить семью, иногда задерживался допоздна. Марина никогда не жаловалась, всегда встречала с улыбкой.
В последнее время он замечал, что жена стала отдаляться, но списывал это на усталость. Она работала редактором в издательстве, часто брала работу на дом. Иногда задерживалась на "корпоративах" или "встречах с авторами". Олег доверял ей полностью.
В приемном покое его встретил врач — усталый мужчина средних лет с седеющими висками.
— Олег Петрович? Пройдемте со мной.
Они шли по длинному коридору, и с каждым шагом тревога нарастала.
— Ваша жена попала в серьезную аварию. Мотоцикл, на котором она ехала, столкнулся с грузовиком на повороте. Водитель погиб на месте.
— Водитель? — Олег остановился. — Какой водитель? У Марины нет мотоцикла.
Врач замялся.
— Мужчина, управлявший мотоциклом. Мы нашли его документы — Сергей Валентинович Климов, 34 года.
Имя ничего не говорило Олегу. Он никогда не слышал о таком человеке от Марины.
— Ваша жена получила множественные травмы. Мы провели экстренную операцию, но... — врач сделал паузу, — боюсь, последствия будут серьезными. Повреждение позвоночника, перелом таза. Вероятно, она больше не сможет ходить.
Олег почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он опустился на ближайший стул, пытаясь осмыслить услышанное.
— Могу я ее увидеть?
— Сейчас она под действием сильных обезболивающих. Но да, можете зайти ненадолго.
В палате интенсивной терапии Марина казалась такой маленькой и беззащитной среди аппаратов и трубок. Бледное лицо, синяки под глазами, забинтованная голова. Олег осторожно взял ее за руку.
— Марина, — прошептал он. — Я здесь.
Она медленно открыла глаза, и в них читался страх.
— Олег... — голос был слабым, едва слышным. — Прости меня...
— Все будет хорошо, — он сжал ее руку. — Главное, что ты жива.
— Сергей... он...
— Не говори сейчас, тебе нужно отдыхать.
Но она продолжала, словно боялась, что потом не найдет в себе сил.
— Он погиб, да? Я помню удар и... — слезы покатились по ее щекам. — Олег, я не хотела, чтобы ты узнал так. Я собиралась все рассказать, но...
Реальность обрушилась на него, как лавина. Марина и этот незнакомец. Его жена изменяла ему.
— Как давно? — только и смог спросить он.
— Полгода, — прошептала она. — Мы познакомились на литературном вечере. Он писатель, я редактировала его книгу...
Олег выпустил ее руку и отступил на шаг. Шесть месяцев. Полгода лжи, притворства, предательства.
— Мне нужно идти, — сказал он, чувствуя, как внутри все сжимается от боли.
— Олег, пожалуйста...
Но он уже вышел из палаты, не оглядываясь.
***
Олег взял отпуск на работе, сославшись на семейные обстоятельства. Он не мог сосредоточиться, не мог спать. В квартире, которая еще недавно казалась уютным семейным гнездом, теперь все напоминало о предательстве.
Он начал замечать детали, которые раньше упускал. Фотографии в телефоне Марины — она с каким-то мужчиной на фоне моря. Наверное, та "командировка" три месяца назад. Сообщения в социальных сетях, которые она не удалила. "Скучаю", "Не могу дождаться нашей встречи".
Олег нашел в интернете информацию о Сергее Климове. Молодой писатель, автор нескольких романов, лауреат литературной премии. Красивый, успешный, с обаятельной улыбкой на фотографиях. Полная противоположность ему самому — серьезному, погруженному в работу экономисту.
Через неделю Марину перевели из реанимации в обычную палату. Олег навещал ее каждый день, но разговоры были короткими и натянутыми. Он приносил необходимые вещи, спрашивал о самочувствии, но избегал говорить о будущем.
— Врачи говорят, мне предстоит долгая реабилитация, — сказала Марина однажды, когда молчание стало невыносимым. — Но шансы снова ходить... они очень малы.
Олег кивнул, не глядя ей в глаза.
— Я понимаю, что ты чувствуешь, — продолжила она. — Я все испортила. Но, Олег, я никогда не переставала любить тебя. Просто с Сергеем было... по-другому. Он видел во мне не только жену, но и женщину, творческую личность.
— А я, значит, не видел? — горько усмехнулся Олег. — Восемь лет я поддерживал каждое твое начинание. Помнишь, как ты хотела открыть литературный клуб? Я помогал тебе с бизнес-планом, искал помещение. А потом ты просто потеряла интерес.
— Это было другое, — Марина отвернулась. — Ты всегда был таким... правильным. Все по плану, все расписано. А я хотела немного безумия, спонтанности. Сергей давал мне это.
— И вот к чему привело это безумие, — Олег встал. — Я подаю на развод, Марина. Как только ты выйдешь из больницы, мы оформим все документы.
Она посмотрела на него с ужасом.
— Олег, пожалуйста, не делай этого. Я инвалид, мне некуда идти. Родители живут в другом городе, у них нет возможности за мной ухаживать. Я не смогу работать как прежде...
— Ты должна была думать об этом раньше, — отрезал он и вышел из палаты.
***
Дома Олег достал бутылку виски, которую берег для особых случаев, и налил себе полстакана. Он никогда не был любителем крепких напитков, но сейчас алкоголь помогал притупить боль.
Телефон зазвонил, когда он допивал второй стакан. На экране высветилось имя тещи.
— Алло, — голос звучал хрипло.
— Олег, как ты мог! — возмущенный голос Валентины Сергеевны ворвался в его сознание. — Марина только что звонила мне в слезах. Ты собираешься бросить ее, когда она больше всего нуждается в поддержке?
— Валентина Сергеевна, — он старался говорить спокойно, — вы знаете, при каких обстоятельствах произошла авария?
— Какая разница! Она твоя жена, в болезни и в здравии, помнишь?
— Она ехала на мотоцикле с любовником, — отчеканил Олег. — Полгода она мне изменяла. И теперь я должен заботиться о ней, как ни в чем не бывало?
В трубке повисло молчание.
— Я... я не знала, — наконец произнесла теща. — Марина ничего не сказала.
— Конечно, не сказала. Ей удобнее выставить меня бессердечным мерзавцем.
— Но все равно, Олег, она инвалид. Ты не можешь просто...
— Могу, — перебил он. — И сделаю это. Я найму сиделку на первое время, помогу с переездом, но жить вместе мы больше не будем.
После разговора с тещей Олег почувствовал себя еще хуже. Неужели он действительно такой черствый? Может, стоит дать Марине второй шанс? Но каждый раз, когда он представлял ее с другим мужчиной, внутри все переворачивалось от боли и обиды.
***
Через месяц Марину выписали из больницы. Олег приехал за ней на такси, помог сесть в инвалидное кресло. Она похудела, осунулась, но в глазах появился какой-то новый свет — то ли решимость, то ли смирение.
— Я сняла квартиру недалеко от реабилитационного центра, — сказала она, когда они ехали домой. — С пандусом для колясок. Перееду туда на следующей неделе.
Олег кивнул.
— Я помогу с переездом.
— Спасибо, — она помолчала. — Знаешь, я много думала за это время. О нас, о том, что произошло. Я не прошу прощения, потому что понимаю, что некоторые вещи простить невозможно. Но я хочу, чтобы ты знал: я искренне сожалею о боли, которую причинила тебе.
Олег смотрел в окно на проносящийся мимо город. Восемь лет совместной жизни, планы, мечты — все рухнуло в один момент.
— Я тоже сожалею, Марина. О многом.
***
Развод прошел быстро и относительно мирно. Они разделили имущество, Олег настоял на том, чтобы квартира осталась Марине — ей нужно было где-то жить, а он мог снять жилье. Но она отказалась, сказав, что предпочитает начать с чистого листа.
Однако через два месяца после развода Олег получил повестку в суд. Марина подала иск о взыскании алиментов.
— Это какая-то ошибка, — сказал он своему адвокату. — У нас нет детей.
— К сожалению, не ошибка, — ответил тот, просматривая документы. — По закону, бывший супруг обязан содержать нетрудоспособного бывшего супруга, ставшего нетрудоспособным до расторжения брака или в течение года после него.
— Но она сама виновата в своей инвалидности! — воскликнул Олег. — Она изменяла мне!
— Для суда это не имеет значения, — покачал головой адвокат. — Закон есть закон.
В суде Марина выглядела бледной и измученной. Она избегала смотреть на Олега, сосредоточив взгляд на судье.
— Ваша честь, — говорил ее адвокат, — моя клиентка стала инвалидом первой группы, нуждается в постоянном уходе и дорогостоящем лечении. Она не может работать, а пенсии по инвалидности недостаточно для обеспечения даже минимальных потребностей.
Олег слушал и чувствовал, как внутри нарастает гнев. Марина выставляла себя жертвой, умалчивая о причинах аварии.
Когда пришла его очередь говорить, он встал и произнес:
— Я не отрицаю, что Марина Викторовна нуждается в помощи. Но я хочу, чтобы суд учел обстоятельства, при которых произошла авария. Моя бывшая жена ехала на мотоцикле со своим любовником. Она сознательно рисковала своей жизнью и здоровьем, изменяя мне. Почему я должен нести ответственность за последствия ее выбора?
В зале повисла тишина. Марина опустила голову, ее плечи дрожали.
— Господин Соколов, — сказала судья после паузы, — я понимаю ваши чувства. Но закон не учитывает моральную сторону вопроса. Если ваша бывшая супруга стала нетрудоспособной во время брака, вы обязаны ее содержать, независимо от обстоятельств.
Решение суда было предсказуемым: Олега обязали выплачивать Марине ежемесячное содержание в размере четверти его заработка.
***
Прошел год. Олег исправно платил алименты, хотя каждый перевод денег напоминал ему о предательстве. Он сменил работу, переехал в другой район города, пытаясь начать новую жизнь.
Однажды, возвращаясь домой, он увидел Марину в парке. Она сидела в инвалидном кресле, читая книгу. Рядом с ней стояла молодая женщина — видимо, сиделка. Олег хотел пройти мимо, но Марина заметила его и окликнула.
— Олег! Подожди, пожалуйста.
Он неохотно подошел.
— Привет, — сказал он сухо.
— Как ты? — спросила она, внимательно глядя на него.
— Нормально. Работаю, живу.
— Я рада, — она улыбнулась. — Знаешь, я хотела тебе кое-что сказать. Я нашла работу — редактирую книги удаленно. И... я начала писать сама. Мой первый роман выйдет через месяц.
— Поздравляю, — он не знал, что еще сказать.
— И еще, — она протянула ему конверт. — Здесь чек. Я возвращаю тебе деньги, которые ты платил мне все это время. Я больше не буду требовать алименты.
Олег удивленно посмотрел на конверт.
— Почему?
— Потому что ты был прав, — просто ответила она. — Я сама виновата в том, что случилось. И не имею права перекладывать ответственность на тебя. Мне потребовалось время, чтобы это понять и принять.
Он молча взял конверт, не зная, что чувствовать. Облегчение? Благодарность? Или это просто закрытие давно болезненной главы?
— Спасибо, — наконец сказал он.
— Нет, это тебе спасибо, — Марина посмотрела ему в глаза. — За то, что несмотря ни на что, ты оставался порядочным человеком. И за то, что эта авария... она заставила меня переосмыслить многое. Я стала сильнее, хотя и таким страшным способом.
Они помолчали, глядя друг на друга. Между ними больше не было ни любви, ни ненависти — только тихое понимание двух людей, прошедших через боль и вышедших с другой стороны.
— Удачи тебе, Марина, — сказал Олег, поворачиваясь, чтобы уйти.
— И тебе, Олег. Надеюсь, ты найдешь свое счастье.
Он шел по аллее, чувствуя странное облегчение. Впервые за долгое время ему казалось, что тяжесть прошлого начинает отпускать. Впереди была новая жизнь — без предательства, без боли, без горьких воспоминаний. Жизнь, которую он построит сам, по своим правилам.
А конверт с чеком так и остался лежать на скамейке рядом с Мариной — молчаливое свидетельство того, что некоторые долги невозможно измерить деньгами, и некоторые ошибки нельзя исправить, но можно научиться жить с их последствиями.