— Да вот ещё что! В доме жрать нечего! Холодильник пустой, как барабан. Деньги где? — Анна Петровна уперла руки в бока, глядя на зятя с таким выражением, будто он только что сбил её любимую собаку.
Серёга скривился и плюхнулся на табуретку. Только с поезда, ноги гудят, башка квадратная после трёх месяцев на северной вахте, а тут тёща с её вечными претензиями.
— Ма-ам! — Ленка выплыла из ванной, на ходу вытирая влажные волосы полотенцем. — Хватит уже! Мы же договорились.
— Договорились? — Анна Петровна всплеснула руками. — Я с детьми на пустом холодильнике, а вы на курорт? Совесть у вас где?
Витька с Машкой выглянули из детской, но, увидев знакомую сцену, тут же спрятались обратно. Восьмилетний пацан крепче сестрёнку к себе прижал — сам всё понимал, хоть и мелкий.
— Слышь, Петровна, — Серёга почесал трёхдневную щетину, — ты как будто не помнишь, как мы тебе в Сочи путёвку оплатили? Ленка мне три месяца мозг выносила, что мать ни разу на море не была.
— Так это ж когда было!
— Полгода назад, — буркнула Ленка, собирая длинные русые волосы в хвост. — И ты обещала посидеть с детьми, когда Серёжа вернётся. Мы ж не просто так, у нас годовщина. Десять лет вместе. Первый раз куда-то едем.
Серёга исподлобья глянул на жену. Вот ведь... Похудела, под глазами синяки. Замоталась с детьми, с больной матерью, с подработкой своей. А как увидела его на перроне — будто солнце взошло. И шепнула на ухо: «Собирайся, завтра в Турцию улетаем». Он аж крякнул от неожиданности.
— Я те дам «посидеть»! Это ж не день-два, а целых две недели! — Анна Петровна повысила голос. — А деньги? На что я им готовить буду?
Серёга сжал кулаки, но промолчал. Прав тот, кто платит, а он деньги отдал Ленке на путёвку. Все до копейки. Три месяца на этой богом проклятой буровой, в грязи по уши, чтоб хоть раз с женой отдохнуть по-человечески.
— Я всё купила, — тихо сказала Ленка. — В кладовке крупы, тушёнка, сахар, масло. В морозилке пельмени, котлеты. На две недели хватит.
— Ага, на хлеб с водой! — фыркнула тёща.
В детской что-то упало и заплакала маленькая Машка. Серёга дёрнулся было, но Ленка опередила — метнулась к детям.
— Знаешь что, мать, — Серёга понизил голос до хриплого шёпота, — ты достала. Ленка из кожи вон лезет. Мы тебе и путёвку, и лекарства, и ремонт на кухне. А ты вечно недовольна. Мы что, не заслужили две недели на море?
Анна Петровна поджала тонкие губы:
— Вы, значит, герои такие, отдыхать надумали, а я тут с вашими спиногрызами сиди? Мне врач сказал покой нужен, давление скачет!
— Когда путёвку бесплатную брала, давление не скакало? — Серёга сплюнул и отвернулся. — Слушай, Петровна, я ведь не просил тебя к нам переезжать. Сама прибежала, когда твой хахаль тебя выставил.
Тёща побледнела и схватилась за сердце.
— Сережа! — из детской вылетела Ленка. — Ты чего?!
— А чего она? — рявкнул Серёга. — Мы пашем как проклятые! Я на вахте по колено в нефти, ты на своей бухгалтерии до ночи, чтоб всем хватило! А она! То ей не так, это не эдак!
В прихожей громко зазвонил телефон. Ленка бросилась к нему, схватила трубку.
— Да... Да, завтра в шесть утра... Нет, не опоздаем.
Она вернулась на кухню. Серёга сидел, уставившись в стену. Тёща демонстративно перебирала какие-то таблетки.
— Так, — Ленка решительно уперла руки в бока, совсем как мать минуту назад. — Слушайте меня оба. Мам, я положила тебе в тумбочку десять тысяч. На всякий случай. И список продуктов, которые я купила. Серёж, ты иди собирайся. И вообще, идите все собираться, а я ужин приготовлю.
Серёга ушёл в ванную. Стоял под душем, чувствуя, как вода смывает усталость и злость. Может, ну её, эту Турцию? Но перед глазами стояло лицо Ленки — счастливое, помолодевшее, когда она рассказывала про путёвку. Копила втихаря, заначки делала. И детям обещала, что папа с мамой привезут подарки с моря.
Когда он вышел, тёща сидела в комнате с детьми, что-то им втолковывая. Машка тёрла заплаканные глаза, а Витька с хмурым видом перелистывал книжку.
— Значит так, бойцы, — Серёга присел перед детьми на корточки. — Мы с мамой уезжаем завтра. Ненадолго. Слушайтесь бабушку. А я вам шмоток классных привезу. И ещё что-нибудь. Что хотите?
— Ничего не хотим, — буркнул Витька, не глядя на отца. — Уезжайте.
Серёга крякнул от неожиданности.
— Это чё за новости? Обиделся что ли?
— Нет! — Витька отвернулся, но было видно, что у пацана дрожат губы.
— Папа, а вы насовсем уезжаете? — тихо спросила Машка.
— Чего?! — Серёга аж подпрыгнул. — С чего ты...
Он посмотрел на тёщу. Та невинно хлопала глазами.
— Я им только сказала, что вы надолго едете, — проскрипела Анна Петровна. — Что тебе на вахту обратно, а Лене на работу в другой город. Правду ведь говорю?
У Серёги аж в висках застучало.
— Витя, Маша, — он обнял детей. — Никуда мы насовсем не уезжаем. Я только с вахты вернулся. Мы с мамой на две недельки съездим отдохнуть и вернёмся. А потом я дома буду, никуда не денусь. Обещаю.
— Правда? — Машка уткнулась ему в плечо.
— Зуб даю!
В комнату заглянула Ленка:
— Ужин готов! Идёмте есть!
За столом все молчали. Ленка суетилась, подкладывая то тёще, то детям. Пытаясь разрядить атмосферу, рассказывала про отель в Турции, про пляж, про то, какие сувениры привезут.
После ужина, когда дети смотрели мультики, а тёща ушла к себе, Ленка пристроилась к Серёге на диване.
— Слушай, может ну его, этот отпуск? — тихо спросил он, глядя в сторону.
— Чего это? — Ленка даже отстранилась.
— Да видишь, какие дела. Тёща твоя...
— Мама справится, — отрезала Ленка. — Я всё купила, всё подготовила. И знаешь, — она понизила голос, — нам надо отдохнуть. По-настоящему. Без детей, без проблем. Только ты и я.
Серёга внимательно посмотрел на жену. Осунувшееся лицо, в уголках глаз морщинки появились. Когда успела так постареть-то? Им ведь всего по тридцать два.
— Да я понимаю, — вздохнул он. — Просто дети...
— Дети будут в порядке, — Ленка взяла его за руку. — Я каждый день звонить буду. И маме хоть и тяжело это признать, но она любит внуков. Не сахар, конечно, но не обидит.
В шесть утра они выезжали. Дети ещё спали. Серёга тихонько зашёл в детскую, поправил одеяло у Машки, потрепал по волосам сопящего Витьку. В груди что-то сжалось — в первый раз надолго расстаются.
Тёща, к удивлению, встала их проводить. Стояла на пороге в халате, поджав губы. Когда Ленка обняла мать, та вдруг всхлипнула:
— Ты звони, слышишь? И берегите себя там.
— Мам, всё будет хорошо, — Ленка крепче обняла мать. — Ты тоже себя береги. И детей.
Серёга подхватил сумки и пошёл к лифту. Вызвал, ждал, переминаясь с ноги на ногу. Ленка всё никак не могла от матери оторваться. Наконец, тёща оттолкнула дочь:
— Иди уже! Телефон не забудь, я звонить буду!
Когда двери лифта закрылись, Серёга выдохнул. Ленка прижалась к нему:
— Всё будет хорошо. Увидишь.
Такси ждало у подъезда. Серёга закинул сумки в багажник, сел рядом с водителем. Обернулся — Ленка смотрела на их окна. В одном горел свет — тёща так и стояла там, провожая.
— Может, правда зря мы это всё? — спросил он.
— Серёж, — Ленка положила руку ему на плечо, — помнишь, как мы познакомились? На Чёрном море, в Анапе. Ты такой смешной был, с обгоревшими плечами. Десять лет прошло. Пора вернуться на море, как думаешь?
Серёга улыбнулся и сжал её руку.
— В аэропорт? — уточнил таксист.
— В аэропорт, — твёрдо ответила Ленка.
Когда машина тронулась, Серёга снова обернулся на окна их квартиры. В окне всё ещё маячила фигура тёщи. «Справится, — подумал он. — Не маленькая. Сама попросилась к нам жить после того, как хахаль выгнал. И путёвку в Сочи мы ей оплатили. Теперь её очередь».
— О чём думаешь? — спросила Ленка, глядя на его хмурое лицо.
— Да думаю... — он помолчал, глядя в окно на просыпающийся город. — Вот вернёмся, и надо будет тёщу твою на отдельную квартиру отправлять. Не по-людски это. И ей неудобно, и нам. Сниму ей однушку какую-нибудь поближе.
Ленка прижалась к его плечу:
— Правда?
— Ага, — кивнул Серёга, чувствуя, как внутри разливается спокойствие. — А то достали эти разборки. Жить надо в отдельных квартирах, а в гости ходить. По-человечески.
Такси неслось по пустому проспекту. Впереди было две недели моря, солнца, и только они вдвоём — впервые за долгое время. А потом — новая жизнь. Без скандалов, без тёщи за стенкой. По-человечески.
Читайте также: