Продолжим, пожалуй! Роман «с колес», строго не судите только. Я так еще не пробовала, чтобы писать и сразу выкладывать. Так что сейчас мне нужны пахлава похвала и поддержка! Начало здесь.
А вот здесь о том, почему я решилась.
В первом отрывке студент Леонид пришел без предупреждения к своему шефу Петру Валентиновичу, ученому и руководителю группы, которая занималась довольно странными делами. Он принес следующее дело и попал на разборки шефа с Женей: тот снова нарушил правило ничего не забирать с объектов. Привезенная им икона оказалась «антииконой» и очень его испугала. Старая мама шефа накормила Леонида шарлоткой, а шефу не терпелось узнать причину его столь внезапного визита.
Отрывок 2.
–Лёнь, а ты-то чего зашел? По делу или просто проведать? – наливая себе вторую чашку, спросил Петр Валентинович.
Леонид медленно размазывал масло по последнему кусочку пирога.
–Просто проведать я не захожу, – заметил он.
–Ну и зря. Матушка о тебе всегда спрашивает. Так что можешь заезжать ее проведать. А то ей скучно сейчас без дачи, и пирогами угощать некого.
Елена Васильевна кивнула и улыбнулась:
–Да, Лёнечка, заходи ко мне. Только звони заранее, чтобы я подготовилась. А то сын пропадает в своем институте, или сидит книжки конспектирует. Некогда ему особо со мной разговоры разговаривать. Да и слышал он все мои истории тысячу раз.
Леонид кивнул:
–Хорошо, спасибо вам за приглашение и за шарлотку… Очень вкусная! Мама редко делает – всё ей некогда. А сейчас и подавно – отчёты у них. А пришел я, и правда, не просто так, а с просьбой. Пётр Валентинович, тут такое дело… Друг мой айкидошный, ну, Серёга… У них в доме образовалась такая проблема, даже не знаю. Он мне рассказал, и мы решили после тренировки сразу к нему и заехать. Я с их старшей по дому побеседовал – вроде наш случай. Но я не уверен, стоит ли оно того. Я записал, что она рассказала, в сумке блокнот.
–Молодец! Сразу быка за рога, одобряю. Правильный подход, – заметил шеф.
–А дом-то Серегин совсем близко от вашего, минут десять всего, ну, может, пятнадцать… За ДК такие полосатые дома, он во втором. Я и решил сразу заскочить.
Шеф заинтересованно кивнул:
–Давай, тащи сюда свой блокнот. Глянем, что как.
***
А в это время в деревне Верхний погост Владимирской области Славка смотрел в окно и ругал себя. Как он мог забыть про этот мусор? Ну да, заболтался с пацанами. Мать теперь весь мозг проклюёт. И будет права: он ведь еще в прошлый выходной обещал вывезти эту тачку в овраг. Овраг… Он вспомнил, как раньше они, пацаны, смеялись над трусливыми девчонками, когда те начинали повторять за взрослыми всякие страшилки про это место. Ну да, оно неприглядное, чего уж там. Ну, так сами мусором и завалили… Мусор! Славка еще некоторое время пялился в темнеющее окно, потом решительно встал и пошел одеваться.
С налобным фонарем, которым парнишка очень гордился, дело пошло веселее. Он шел по обочине раскисшей дороги, осторожно катя перед собой полную тачку, и фонарь выхватывал то блеснувшую под его лучом лужицу, то подхваченный ветром осенний лист, то смятую пачку от папирос в тракторной колее. Когда он наклонял голову, с усилием перекатывая тачку через очередную яму, то луч попадал на ее содержимое, перескакивая с обломков шифера и досок на его детский стульчик, который он сломал еще в прошлом году, когда пытался достать с него до люстры. Но вот тачку в очередной раз резко тряхнуло, доска сдвинулась, и фонарь высветил чей-то белый глаз с блестящим черным зрачком. Славка от неожиданности резко остановился. Потом подошел и заглянул внутрь. Так ведь это его мишка! Ну да, вот он, старый знакомый. Давненько не попадался в руки. Мама вроде бы отдавала его соседям вместе с машинками и конструктором. Значит, решила, что не нужен он никому, такой старый. Это ведь еще из детства папы медведь. Славка снова впрягся в тачку и продолжил путь, невольно посматривая на торчащее среди досок круглое светлое ухо и блестящий глаз, который выглядывал из-под чуть изогнутой фанерки стульчика. Жалобно выглядывал, как показалось Славке. Он снова остановился, быстро выхватил мишку и спрятал под куртку, засунув короткие ножки за резинку треников.
А вот и черный провал оврага. Славка невольно ускорил шаги, чтобы колесо громче похрустывало по дороге: тишина этого вечера тревожила его. Он почти бегом подвез тачку к краю и, не останавливаясь, с разгона вытряхнул ее. И вздрогнул от неожиданно громкого звука треснувшего пополам шифера, который упал на что-то белое. «Кажется, дверца холодильника», – подумал Славка и стал вглядываться в овраг. Темнота вечера была под его крутым косогором еще насыщеннее.
–«Идииии сюдааа-ааа…» – внезапно раздалось откуда-то слева, из самой глубины этой темноты.
Славка замер. Его ноги стали слабыми, как после тяжелой болезни, а во рту появился странный привкус – будто он какое-то лекарство запил водой, долго стоявшей в ржавой кружке.
«Сююдаааа-ааа…» – снова кто-то позвал его, хрипло и, как показалось парню, издевательски и одновременно с угрозой.
Громко вскрикнув, он крепко вцепился в тачку и, заложив крутой поворот, помчался прочь – туда, к деревне, к дому, к людям… А в спину ему летел, подгоняя и заставляя сердце со всей силы колотиться о ребра, нечеловеческий хохот.
Шеф задумчиво рассматривал блокнот своего младшего сотрудника. Даже не сотрудника, а так – стажера, что ли. Или практиканта. По совести говоря, после того, как руководитель группы познакомился с его мамой, его так и подмывало вообще отстранить Леонида от практики – целее будет. Ну, не мог он представить, как говорить с ней, если что, какими глазами на нее смотреть… В это «если что», похоже, никто из группы не верил. И действительно, обычно все эти таинственности и паранормальщина оказывались сущей ерундой. А уж с тех пор, как к группе присоединился Леонид, не было ни одного случая, который они не смогли бы объяснить. Но он-то знал, что однажды, в какой-нибудь недобрый день, и палка может выстрелить. Когда он про это думал, память сразу же начинала подсовывать подтверждающие эту поговорку факты, да какие…
Пётр Валентинович хмурился и усилием воли перекидывал мысли на другую тему. Обычно это и оказывалась мама Леонида – старший научный сотрудник отдела растений МГУ, кандидат биологических наук, а также милейшая женщина Валентина. Валя, Валюша… Да, у него были на нее виды, и у его старенькой мамы тоже. А сестра даже специально познакомилась с веселой, общительной Валей и горячо одобрила семейные планы, о которых та даже не подозревала. По крайней мере, так считал Петр Валентинович.
Да уж, лучше всего было бы посадить ее сына за изучение каких-нибудь трудов или, еще лучше, древних восточных манускриптов о биоэнергетике и всём таком. Но Лёня, будто нарочно, обожал их совместные вылазки на объекты и не испытывал ни малейшего желания изучать теорию. «Теории мне и в университете хватает», – объяснял он и при любой возможности напрашивался ехать с группой. А теперь вот, сам нашел дело и принес его шефу, как добычу. Попробуй его отстрани!
Петр Валентинович не знал, что Валя тоже переживала за сына. Да что там, много чего он не знал. Например, то, как трудно парню дается совмещать вполне успешную учебу на физфаке МГУ, секцию, работу в группе с попытками решить застарелую проблему. Он и о проблеме-то этой даже не догадывался. Да и никто сейчас не знал, кроме мамы. Хотя, по правде сказать, у Леонида и не было никого из родственников – так получилось. Отец погиб от несчастного случая еще в его раннем детстве, дядя пропал без вести, мамина мама, баба Таня, умерла год назад. А с папиными родственниками они не знались.
Мама долгое время общалась с одним из коллег, но приводить в дом, пытаться сделать его отчимом сыну отказывалась наотрез, несмотря на давление со стороны бабушки. Та всё убеждала ее выйти замуж: «Дай мне помереть спокойно!» Валя то отшучивалась: «А вот фигу тебе, ма, живи подольше», то хмуро отмалчивалась на эту тему. Потом бабушки не стало, и они остались одни. Конечно, если не считать кучи маминых сослуживцев, а еще друзей разного пола, возраста и профессий, которых объединяло общее увлечение туризмом и песнями под гитару на природе.
Попытка приобщить Лёню успехом не увенчалась: он предпочитал в мамино отсутствие ночевки в бабушкиной уютной квартирке с высокими потолками и огромными окнами в тихий московский двор. Они отлично ладили, не мешая друг другу предаваться одинаковым занятиям. Бабушка смотрела сериалы про следователей или читала, Лёня смотрел порой всё подряд и устраивал запойные ночные чтения, после которых выходил к завтраку осоловелый, но довольный. У мамы так было нельзя.
И еще в той тихой сталинке мальчику не разу не снился «он».
Всем отличного дня! ❤️