Всем добрый день! Вот, захотелось вам показать первые пару страниц романа, который сидит у меня в мозгу.
В качестве иллюстраций я решила использовать в основном фотографии российских актеров и актрис (подписывать не буду, думаю, что кого-нибудь и так узнаете).
Ну что, поехали?
Леонид вошел в квартиру Петра Валентиновича, поздоровался с его старой мамой Еленой Васильевной, стащил капюшон куртки и настороженно поднял голову.
Из комнаты доносились интонации, не предвещавшие ничего хорошего. Он замер, прислушиваясь.
–…Женька, ты… Ну, сколько раз я повторял, прям разжевывал: ничего не брать с объектов! – с усталым, застарелым возмущением выговаривал Петр Валентинович. – Вот, любуйся теперь на эту рожу! На, забирай!
Что-то упало, и из комнаты выскочил покрытый красными пятнами Женя. Чуть не налетел на Леонида и, даже не поздоровавшись, быстро сунул ноги в сапоги, сдернул с вешалки пальто и выскочил за дверь.
Леонид, раскрыв рот, глядел ему вслед, потом перевел глаза на Елену Васильевну. В это время из комнаты раздался хохот, звук откатываемого кресла, и вот в дверном проеме он увидел крепкую, плечистую фигуру их с Женей шефа.
Его голова воинственно сверкнула, отразив лампочку коридорного светильника:
–Драть мой лысый череп! Еще один! Вы что сегодня, сговорились? Ты-то хоть ничего не притащил?
Две руки цепко ухватили парня за плечи, и он сам не заметил, как оказался в просторной светлой комнате с большим письменным столом, огромным окном с балконной дверью, возле которой рос в кадке метровый фикус. Своими торчащими во все стороны глянцевыми листьями он всегда напоминал парню хозяина комнаты: у того от гладко выбритой головы так же отражались лучи лампы. Но сегодня Леонид даже не взглянул на фикус, с которым обычно чуть ли не за руку здоровался: его взгляд сразу же притянулся к иконе, валяющейся посреди оранжевого паласа. На черном фоне был нарисован святой в красном одеянии и широком черном фартуке, как показалось парню. Святой вызывающе смотрел прямо на него большими карими глазами с ярко-белыми белками и ехидно улыбался – так, по крайней мере, померещилось Леониду. Он быстро отвел взгляд.
–Что это? – спросил он у шефа, который с любопытством разглядывал его лицо.
–Ну да, реакция здорового человека, – кивнул тот, поднял икону и поднес ее к глазам Леонида, но не слишком близко. Его лицо приобрело так знакомое парню довольное выражение, и он понял: сейчас будет лекция. Осторожно, стараясь не встречаться взглядом с чернявым мужиком на иконе, он снова взглянул на нее. В руках у мужика была черная книга с черным крестом, обведенным золотой краской, такие же кресты были и на черном фартуке, и на высоком, широком головном уборе, расшитом драгоценными камнями.
–Знаешь, почему на нем прям поварской колпак? Он под ним рожки свои прячет.
–Рожки? – тупо повторил Леонид. Он всё-таки зацепился глазами за взгляд мужика.
–Познакомься – Абарушка к нам пожаловал, собственной персоной. Мосье Евген любезно согласился прокатить его в своем рюкзаке, и даже на книжную полку поставить. Ну, на радостях Абарушка и отряхнулся: мол, вот он я какой, во всем блеске! Поглядите на мои кресты!
–А что с крестами? – спросил Леонид и сразу же кивнул: он теперь увидел, что все они нарисованы кверху ногами.
–Ну, вот такие у Абары кресты. Нравятся ему, что ж поделать!
–Да кому же?
–Это церковный бес. Что, не слышал о таком?
–Нет, – удивленно ответил Леонид. – Бес? Церковный? Как такое может быть?
–А вот так. Всё имеет две стороны, сам понимаешь. Ну, или изнанку. Женька-то Николу брал вообще-то. А через пару месяцев краска слетать начала, и этот каак взглянет, каак выскочит!
Леонида передернуло – он ясно представил себя на месте бедного Жени. Между ними не сложилось дружбы, скорее, наоборот, по крайней мере, с той стороны, но сейчас он был готов посочувствовать своему напарнику. А шеф продолжал, явно довольный произведенным эффектом:
–Ну, он его в газету завернул, ноги в руки – и ко мне. Самому-то сжечь кишка тонка… Хотя нет, молодец, что сюда притащил.
–Что вы с ним будете делать?
–Ты про Абару или про его безмозглое транспортное средство? Спалю, конечно… Абару, в смысле.
Леонид невольно улыбнулся. Своеобразный юмор шефа ему очень нравился.
В комнату заглянула Елена Васильевна и пригласила попить чайку.
Вместе с ней в комнату проникла волна аромата какой-то яблочной выпечки. Леонид невольно сглотнул.
–Идём-идём, матушка, спасибо, дорогая! – с обычной в обращении к маме ласково-шутливой интонацией ответил шеф, быстро пряча икону за спину. Парень видел, как он немного отстал и положил ее на пол вниз изображением. «Так этому Абаре и надо, нефиг тут лыбиться», – подумал он.
Оказалось, что одуряющий аромат источала шарлотка – исходящая паром, с матовой хрустящей корочкой, ломающейся под ножом.
Первый кусок Леонид заглотнул, обжигаясь и постанывая от удовольствия, второй ел уже не торопясь, намазывая маслом, которое тут же таяло и протекало к ноздреватому срезу. Третью порцию он брать постеснялся, но шеф сам положил ему на тарелку с мелкими земляничками по краю: он знал, что для Елены Васильевны кормить гостей пирогами – одна из главных жизненных радостей.
–Ты чего не позвонил-то? – спросила она парня. – Если б не Женя, я и шарлотку не делала б сегодня. А он выскочил, будто от нечистого убегал. Даже не успела ему с собой завернуть!
Леонид понимающе переглянулся с шефом: точно убегал, от него самого… Блаженное тепло расходилось по телу, на стенке уютно тикали старые часы в резной деревянной раме, и произошедшее начало казаться даже забавным. И правда, выскочил Женька резво так… Ему не было жалко старшего коллегу: так тому и надо! Может быть, и правда поостережется тащить с объектов всякое!
–Лёнь, а ты-то чего зашел? По делу или просто проведать? – наливая себе вторую чашку, спросил Петр Валентинович.
Леонид медленно размазывал масло по последнему кусочку пирога.
–Просто проведать я не захожу, – заметил он.
Вот даже не знаю: я планировала уже на сайте начать размещать куски, а сайта пока нет. Ладно, буду думать. Может быть, и правда рубрику завести?
Всем отличного дня! ❤️
Так, рубрику завела, туда выкладываю следующие куски романа!
Следующий отрывок здесь.