Она подошла как всегда — с улыбкой и коробкой сока. «Ты же дома, просто посиди часик». Я была дома. Я действительно просто сидела. Только вот не обязана была при этом откладывать свои дела.
Лида появилась на моем пороге в третий раз за неделю, с тем же выражением надежды и уверенности, что я не откажу. Снова. В руках четырехлетней Маши красовалась любимая кукла, а в глазах — предвкушение наших с ней игр.
Я почувствовала смешанные эмоции: симпатию к ребенку и растущее недовольство ситуацией, которое усиливалось с каждым новым визитом.
Я попыталась улыбнуться, но вышло неубедительно. Квартира, купленная мной в ипотеку после развода, была единственным местом, где я могла наконец-то побыть в тишине. А теперь эта тишина регулярно нарушалась незапланированными визитами.
— Лида, я...
— Всего часик! — она уже проталкивала Машу в дверной проем. — У меня срочная встреча, правда! Я быстро!
Дверь захлопнулась прежде, чем я успела подобрать слова для отказа. Маша смотрела на меня снизу вверх, теребя куклу за растрепанные волосы.
— Тетя Илья говорит, что ты умеешь делать самые вкусные бутерброды, — сказала она тоненьким голосом.
***
И вот так всегда. Мой брат Илья, живущий этажом выше, познакомил меня с Лидой месяц назад. «Отличная соседка, — сказал он тогда, — одна воспитывает дочь». Как я могла предположить, что вскоре стану для этой отличной соседки постоянной помощницей без права отказа?
Я вздохнула и провела Машу на кухню. Невозможно злиться на этого ребенка — она не виновата, что ее мать решила превратить мое свободное время в свое.
— Давай сделаем бутерброды, — сказала я, открывая холодильник. — А потом я хочу поговорить с твоей мамой.
Маша радостно закивала, забираясь на стул. Она была милым ребенком — тихим, вежливым, с любопытными глазами и умением задавать вопросы, от которых у взрослых порой кружилась голова.
— А почему ты живешь одна? — спросила она, наблюдая, как я режу сыр. — Лида говорит, что взрослые должны жить парами, как птицы.
Я чуть не порезалась. Что же там Лида еще обо мне говорит?
— Не все взрослые живут парами, — ответила я, стараясь говорить спокойно. — Некоторые предпочитают жить одни.
Мы провели время за рисованием и игрой в настольные игры. Вместо часа прошло три. Я поглядывала на часы, но телефон молчал. Никаких сообщений от соседки.
***
Когда в дверь наконец позвонили, я открыла ее с твердым намерением расставить все точки над «i». На пороге стояла улыбающаяся Лида с пакетом продуктов.
— Спасибо огромное! Заболталась с подругой, не заметила, как время пролетело, — она протянула пакет. — Это тебе, купила по пути домой.
Я почувствовала неловкость, но пакет взяла автоматически.
— Лида, нам нужно прояснить ситуацию, — сказала я, стараясь говорить мягко, но уверенно. — Я не могу постоянно присматривать за Машей. У меня есть свои обязательства и дела. Я работаю на удаленке, а не просто так дома сижу.
Лида нахмурилась. Ее улыбка постепенно исчезла, сменившись растерянностью.
— Но ты же находишься дома большую часть дня. Неужели так сложно? — В ее голосе появились интонации, которых я раньше не замечала. — Я думала, мы соседи, поддерживаем друг друга.
— Находиться дома не означает быть свободной, — я почувствовала легкое тепло на лице. — И настоящая помощь предполагает взаимность, а не одностороннее одолжение.
Лида сжала губы, взяла Машу за руку и повернулась к двери.
— Понятно. Прости за беспокойство.
Дверь закрылась, оставив меня с пакетом продуктов и ощущением недосказанности. НЕУЖЕЛИ МОЯ ПОЗИЦИЯ НЕПРАВИЛЬНАЯ? Разве у меня нет права распоряжаться своим временем как я хочу?
На следующий день Илья позвонил мне. Его голос звучал напряженно:
— Ты что устроила? Лида вся в слезах, говорит, ты отказалась помогать ей с Машей.
Я взяла телефон поудобнее.
— Я не отказывалась помогать. Я отказалась быть постоянной няней по первому требованию.
— Да ладно тебе! — в голосе брата слышалось недоумение. — Ей тяжело одной, ты могла бы проявить понимание.
— А мое понимание не должно восприниматься как должное! — я почувствовала, как поднимается волна эмоций. — Почему ты сам не присмотришь за Машей, если так переживаешь?
— У меня работа, ты же знаешь.
— У меня тоже работа, Илья! — я почти кричала. — Удаленная работа — это тоже работа!
***
Я нажала отбой, не дослушав его ответ. Мое дыхание участилось, руки слегка подрагивали. Всю свою жизнь я была удобной — для родителей, для мужа, для коллег. Всегда готовая подстроиться, помочь, уступить. И вот результат — даже мой собственный брат воспринимает мое время как нечто несущественное.
Вечером в дверь позвонили. На пороге стоял Илья с виноватым выражением лица.
— Прости, — сказал он, протягивая коробку с домашней выпечкой. Я просто хотел помочь. Вы обе живете одни, я думал, вам будет проще поддерживать друг друга.
— Мы разные, Илья. И моя самостоятельность — это мой осознанный выбор, а не недостаток, который нужно исправлять.
Он кивнул, и мы молча принялись за угощение. Что-то изменилось между нами в этот момент. Возможно, впервые в жизни он увидел во мне не младшую сестру, которую нужно опекать, а взрослого человека со своими предпочтениями и потребностями.
***
Через неделю я столкнулась с Лидой у подъезда. Она держала Машу за руку и выглядела уставшей.
— Привет, — сказала я первой.
— Привет, — ответила она, не поднимая глаз.
Маша вырвалась из маминой руки и подбежала ко мне.
— А мы с мамой идем в парк! Хочешь с нами?
Я посмотрела на Лиду. Она наконец подняла взгляд.
— Если у тебя есть время... — сказала она неуверенно.
— У меня есть час, — сказала я, улыбнувшись Маше. — Потом мне нужно работать.
— Это здорово! — воскликнула девочка, хватая меня за руку.
Мы пошли в парк — трое, связанные странными обстоятельствами. Я не знала, станем ли мы когда-нибудь друзьями, но в тот момент поняла одну важную вещь: научиться говорить «нет» — это не только про отказ другим, но и про верность себе.
Пока Маша кормила уток, мы с Лидой сидели на скамейке.
— Знаешь, без мужа очень тяжело. Иногда кажется, что я тону, и никто этого не замечает.
Это чувство было мне знакомо лучше, чем она могла предположить. После развода я тоже ощущала себя потерянной в новой реальности. Разница лишь в том, что мне не нужно было одновременно заботиться о ребенке.
— Может быть, мы могли бы договориться? — предложила я. — Я могу сидеть с Машей в определенные дни и часы. Заранее. По договоренности.
Глаза Лиды расширились от удивления.
— Ты... ты правда согласна?
— Я рада помогать, — ответила я искренне. — Но по взаимной договоренности. Без неожиданных визитов и неловких ситуаций.
— Договорились, — Лида протянула мне руку, и я ответила на жест. — А я могу чем-то быть полезной тебе?
Я задумалась. Может быть, в этом и есть решение — сохранять свое пространство, но оставаться открытой для взаимопомощи? Находить баланс, где каждый и отдает, и получает?
— Знаешь, — сказала я, — иногда мне тоже очень одиноко.
Лида кивнула. Она поняла.
***
Прошло три месяца. Наше соглашение с Лидой работало. Я сидела с Машей по вторникам и четвергам с пяти до семи. Лида приглашала меня на ужин по пятницам и помогала с покупками, когда я была слишком занята работой. Мы не стали лучшими подругами, но хорошо общались.
***
В тот день, когда Лида позвонила в мою дверь в понедельник утром, я сразу почувствовала: что-то произошло. Ее лицо выглядело осунувшимся, а глаза покраснели, словно после бессонной ночи.
— Что случилось? — спросила я, пропуская ее в квартиру.
— Мне предложили повышение, — сказала она дрожащим голосом. — Это хорошая должность, лучше оплата, но... мне придется переехать в другой город.
Я почувствовала, как что-то сжалось внутри. За эти месяцы Маша стала для меня почти родной.
— Это... замечательно, — я старалась звучать искренне. — Когда вы уезжаете?
— Через месяц, если я соглашусь, — Лида закусила губу. — Я не знаю, что делать. Здесь у нас хоть какая-то поддержка есть — ты, твой брат. Там мы будем совсем одни.
Я сделала глубокий вдох.
— А что ты хочешь? Не для Маши, не для работы — для себя?
Лида посмотрела на меня с удивлением, словно никто никогда не задавал ей такого вопроса.
— Я хочу... расти, — сказала она тихо. — Не стоять на месте. Доказать себе, что могу.
Я кивнула.
— Тогда тебе нужно ехать.
— А как же Маша? Как же мы... без тебя?
В этот момент я осознала, что наши отношения давно перешли рамки простой договоренности о взаимопомощи. Мы стали значимой частью жизни друг друга. И умение поддержать другого в его выборе — тоже важная часть настоящих отношений.
— Вы обязательно освоитесь на новом месте, — сказала я с уверенностью. — И всегда можете приезжать в гости.
***
В день отъезда мы с Ильей пришли на вокзал проводить их. Маша подбежала ко мне и обняла, прижавшись всем телом.
— Я буду скучать по твоим бутербродам, — тихо сказала она.
— А я буду скучать по нашим играм, — ответила я, чувствуя необычную теплоту и легкую грусть.
Лида подошла и тоже обняла меня.
— Спасибо, — сказала она искренне. — За все.
Поезд тронулся. Мы стояли и махали им, пока вагон не исчез вдали.
Потом мы отправились домой. В моей квартире снова стало спокойно. Но теперь эта спокойная атмосфера не казалась мне таким сокровищем. Мне снова было одиноко.
А вечером мне пришло сообщение от Лиды: «Мы благополучно приехали. Маша уже спрашивает, когда мы сможем тебя навестить.
Я улыбнулась и ответила: «Когда пожелаете. Я всегда рада видеть вас — при условии небольшого предупреждения, разумеется».
Если хочется сказать "спасибо" – есть кнопка доната! Каждая поддержка мотивирует писать дальше! Нажмите на кнопку ПОДДЕРЖАТЬ👇🏻