Как книга, в которую никто не верил, стала бестселлером — и почему герой теперь заслужил покой.
В воскресенье, в последний день работы книжной ярмарки Non/Fiction, прошла встреча с Марией Семёновой. Она была посвящена 30-летию романа «Волкодав» (да-да, тридцать лет, с ума сойти!) — книги, которая когда-то казалась издателям пробным шаром, а в итоге стала настоящим бестселлером.
Мария Семёнова рассказала, как «Волкодав» привёл её на татами, почему самый важный перевод — сербский, а также о том, как роман внезапно повлиял на славянскую этнографию. А я это всё внимательно записала.
О 30-летии «Волкодава»
«Не то чтобы я прямо ждала этого события, меня интересует книжки писать. А там уже — как дело пойдёт. "Волкодав", когда он только появился, был с точки зрения издателей пробным шаром. Что-то такое непонятное, ненадёжное. Все же пишут про эльфов и гоблинов, а тут — славяне. Как воспримут? А восприняли.
Сейчас на викингов просто несусветная мода. На славян — поспокойнее, но в общем тоже. А тогда — вообще никто, ничто, звать никак, никому не нужно. В советские времена, когда я пыталась куда-то сунуться со своей тематикой, мне говорили: "Кому нужны твои славяне? Да ещё викинги какие-то? Пиши про современную школу. А если тянет на экзотику — ну, пиши про борющуюся Африку".
Ладно, наступили коммерческие времена — и мне снова говорили: «Какие славяне? Какие викинги? Пиши про эльфов и гоблинов». Ну, а я всё, знаете… из одного уха в другое, писала своё».
О причинах популярности книги
«Я помню, как в метро увидела обложку первой книги. Эти, как их, формата А3, наверное? Ну, реклама, которую вставляют в рамочку в вагонах. Вот там я лично видела. А дальше, наверное, и сарафанное радио сработало, и ещё какие-то каналы. Ну, и мне просто, видимо, здорово повезло — момент был подходящий для выхода такой книги.
На тот момент читающая публика уже полностью объелась Толкином и всеми, кто по его лекалам писал. А тут вдруг появляется герой — и у него славянские приметы. Народ почувствовал, что это что-то свеженькое. Ну и текст, видимо, показался достаточно качественным. Как-то звёзды сошлись, короче».
О самом важном переводе и женщине, которая его сделала
«Я, знаете, очень горжусь тем, что "Волкодав" переведён на сербский. Представьте: сидит прекрасная женщина, Сава Росич. Сейчас она всё время про себя говорит: "Я простая пенсионерка, я простая пенсионерка". А на самом деле она прошла большой путь — училась в Советском Союзе, всю жизнь с русским языком.
И вот она, несмотря на всю сложную обстановку в Сербии, которая и тогда была, и сейчас непростая, на свои деньги покупает авторские права, переводит и ходит по издательствам с книгами, которые считает полезными для сербского народа».
О влиянии на славянскую этнографию
«Одна подруга попросила у меня консультацию по славянским оберегам. И вот иду я домой, захожу в книжный, вижу на полке книжку "Славянские обереги". Думаю, ну, надо посмотреть, вдруг что-то интересное люди написали. Пришла домой, открываю — и со стула падаю. Там буквально: "Прежде чем перейти к оберегам, обозрим же славянскую этнографию" — и бабах — цитата из "Волкодава"».
О том, почему экранизация — не экранизация
«Это не экранизация. Там, если бы ещё пару имён, фамилий и отчеств поменяли — я бы вообще не догадалась, что это по моей книге. Я ж писала "Волкодава" не просто так, а чтобы он отличался от всех этих инкубаторских голливудских фэнтези-боевичков. Чтобы был славянский колорит. Чтобы боевые искусства были вменяемые. Чтобы люди понимали, что делают.
А что делает режиссёр? Он зачем-то берёт именно эту книгу, чтобы выкинуть оттуда славянский колорит. Выкинуть боевые искусства. Всё выкинуть.
В итоге — руки пришиты на место ног, группа крови сменена, волосы перекрашены. Ну это ж не экранизация, а, простите, косплей. Ни духа, ни сути. Я могу долго про это рассказывать — местами нецензурно и очень смешно… но не буду. Да и двадцать лет скоро уже этой экранизации.
Повторные экранизации? Пока телодвижений не вижу. Я только тихо молюсь, что если вдруг соберутся — то пусть снимают по книжке, а не по тому же сценарию с новыми спецэффектами».
О татами, лошадях и правдоподобности
«Думаю, дерётся герой… А надо же изнутри это всё почувствовать. Ну не в подворотне же осваивать. Так что я пошла заниматься айкидо.
И вот однажды — представьте — в раздевалку влетает продвинутая девочка, трясёт "Волкодавом" и кричит: "Девки! Я такую книгу надыбала — тут все наши приёмы!" Раздевалка ржёт и показывает на меня: "Это автор, ты ее на татами валяла!"
А ещё был момент: герой у меня садится на лошадь. Я пошла на конюшню. Сначала просто узнать — как чистят, как седлают, как взнуздывают. Думала: ездить — ни-ни, страшно. Ну, да. В итоге — и прыгала через препятствия, и выездкой занималась, и под копытами была.
Сейчас у меня в работе сериал "Братья", и там сюжет требует понимания музыкальных инструментов — вот осваиваю. Ну, в скромных пределах, конечно».
О продолжении «Волкодава»
«Хватит уже героя мучить. Он, скажем, спокойно живёт со своим вновь образованным родом Серых Псов. А чтобы писать книгу, надо снова придумывать ему беды, приключения, обстоятельства, которые заставят его уйти из дома. Сколько можно? Пусть живёт уже спокойно.
Хотя вот, хорошие люди задумали артбук по миру "Волкодава". Я пока не вполне представляю, что это будет. Там соберутся авторы, будут писать рассказы — о временах после завершения основной истории, после разрушения Самоцветных гор.
И — к моему ужасу — оказалось, что и от меня тоже ждут рассказ. Я хватаюсь за голову и думаю: "Чтоб такое написать?.."
Еще больше интересного про книжки и иллюстрацию — в моем телеграм-канале.
