“Наташа Ростова не может служить положительным примером. Потому что она, в сущности, самка. Влюбилась в одного, потом в другого, потом в третьего. Нарожала детей, и больше ей ничего не надо”
Это слова одного из героев фильма Георгия Натансона “Старшая сестра”, и с ним согласятся многие читатели.
Она ветреная, глупая, непоследовательная. Сперва влюбляется в Бориса, затем – в Болконского. Не дождавшись князя Андрея, едва не сбегает с идиотом Анатолем. После смерти Болконского страдает. Но недолго.
С появлением Безухова Наташа снова оживает, расцветает и, забыв о своем горе, выходит за него замуж. Чтоб в конечном счёте превратиться, как выразился Лев Николаевич, в “красивую, плодовитая самку”, то есть перестать петь и наряжаться, разлюбить общество и погрязнуть в пеленках. Словом, опуститься.
Многие читатели (прежде всего - читательницы) ее не любят, конечно же, не за пеленки, а за ошибки молодости. Но больше всего за то, что, несмотря на свои ошибки, она становится счастливой.
Счастливых вообще не любят. А была б Ростова не вымышленным персонажем, а реально существующим человеком, ее б и вовсе возненавидели. Куда милее женщинам тихоня Соня, “пустоцвет”, даже не помышляющий о счастье.
Однако не Соня, а именно Наташа Ростова - одна из величайших литературных героинь.
Потому что на примере ее истории писатель показал, как сложно жить человеку, который соткан из любви…не из любви к противоположному полу, а из любви к жизни.
Есть люди, которые с младых ногтей последовательны и уравновешенны. Они не совершают постыдных ошибок, не хандрят, не предаются страстям, не очаровываются и не разочаровываются. Они скучно правильные. Яркий пример - Соня, безответно любящая Николая, всю себя приносящая в жертву Ростовым.
Только правильная она не потому, что неветреная и неглупая, а потому, что в ней нет того, чего в ее кузине слишком много.
Помните сцену, где юная Наташа поет после долгого перерыва, после помолвки с Болконским, поет так, как прежде никогда не пела и петь уже не будет? Графиня, смотрит на дочь и, едва сдерживая слезы, вдруг осознает своим материнским чутьем, что чего-то слишком много в Наташе и от этого ей будет тяжело.
То, чего в Наташе слишком много – эта та самая любовь к жизни. Этой любви нет в Соне, и ее маловато в княжне Марье. Потому-то эти девицы, по природе своей благонравные и жертвенные, не совершают глупостей, позорных поступков, не ошибаются и, в общем, не меняются. Марья и Соня в начале романа - это те же Марья и Соня, что в финале, разве что первая уже не старая дева, а жена и мать.
Наташа не умеет делать то, что ей не по душе. Однако тому, что ей по душе, она отдается без остатка. Такого же типа Пьер Безухов. Таким был сам автор романа. Из таких людей, порывистых, страстных, совершающих ошибки, склонных к самокопанию, и получаются идеалисты, декабристы, великие романисты. Или самоотверженные жены и матери.
Наташа не смогла бы довольствоваться общением с божьими людьми, как княжна Марья. Не смогла бы принести себя в жертву, как Соня (которая, кстати, от жертвенности своей не страдает, ей жертвовать очень даже нравится). Потому что все это не жизнь, а подобие жизни.
Наташа б не смогла, как Соня, до старости играть роль полусвятой, жить одним чувством долга и благодарности.
Но будь Соня на месте своей обласканной любовью кузины, она бы не совершила поступок, о котором многие ненавистники Наташи Ростовой, принимающие ее за пустышку, почему-то забывают.
1812 год. Ростовы покидают Москву. Илья Андреевич хочет отдать подводы для раненых, однако графиня против. Она мать, она вынуждена мыслить практично и даже цинично. А он…он не привык перечить жене. И тут врывается в комнату Наташа и кричит, что это все “гадость, мерзость”, что оставлять раненых нельзя, что нужно помочь, даже если это накладно и неудобно.
И случается немыслимое. Графиня, пристыженная, соглашается с дочерью, Илья Андреевич приказывает отдать все подводы под раненых, при том, что семья в очень трудном положении, французы близко, что ждёт Ростовых и всю Россию - неизвестно.
«Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе; точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе…»
Ну, а потом она будет сидеть у постели умирающего Болконского. Не потому, что так правильно, так благородно. Не в надежде, что князь выздоровеет и женится на ней. А только потому, что иначе не может.
Наташа отнюдь не легкомысленная вертихвостка. В начале романа это юная девушка, которая очень любит жизнь, но пока ещё не знает, не понимает эту жизнь. В последних же главах это заботливая мать и очень очень мудрая жена.
В обществе полагают, что Пьер под башмаком у своей жены, что в общем-то так и есть. Однако Наташа подчиняет мужа интересам семьи не из эгоистичных соображений – она делает его счастливым. Отучает расходовать деньги по прихоти и предаваться светским развлечениям. В обмен создает ему дома все условия для занятия любимым делом.
«Наташа верно угадывала то, в чем состояла сущность желаний Пьера, и, раз угадав ее, она уже твердо держалась раз избранного»
Глупая, пустая женщина так бы себя не вела. Глупая и самовлюбленная не пыталась бы понять “сущности желаний” мужа. И не смогла бы превратить с виду добродушного, но на самом деле очень сложного человека в счастливого подкаблучника.
Самая красивая сцена в фильме Сергея Бондарчука “Война и мир” с участием Людмилы Савельевой
