ГЛАВА 12
«Возвращение. Тайное становится явным»
Мелисса пробиралась сквозь чащу, еле переставляя ноги от усталости и царапая руки и лицо о тянущие к ней свои ветви деревья. Впереди, освещая путь фонарём, брёл Адам, а чуть поодаль шли деревенские мужики, раздвигая навязчивые деревца и кусты, которые так и норовили хлестнуть или поставить подножку. Несмотря на все старания Мелиссы не оступиться, она всё-таки запнулась о корягу. Пискнув и зажмурившись, девочка уже готовилась упасть, но этого не произошло. Открыв глаза, она отшатнулась - отменная реакция Адама её откровенно напугала. Он держал её подмышками, тяжело дыша. Их лица находились в нескольких миллиметрах друг от друга, кончики носов соприкоснулись, отчего по телу Мелиссы словно прошёлся электрический ток, а в глазах Адама на секунду блеснуло серебро. Зрачки серого, металлического оттенка глаз вдруг увеличились, почти полностью перекрывая вмиг потемневшую радужку. Сейчас они напоминали штормовое море, в котором периодически сверкали яркие молнии, потухая и разгораясь раз за разом всё ярче. Было в его взгляде что-то такое, что заставляло сердце Мелиссы биться чаще. Неожиданно для себя она заметила, насколько совершенным стало лицо Адама за время их разлуки: мелкий шрам, тонкой полоской пересекающий чёрную бровь, идеально ровный нос и слегка пухлые губы на фоне неестественно белой кожи создавали баланс, в котором гармонично соединялись примерные черты мужества и природной красоты. Казалось, она забыла, как дышать, не в силах отвести глаз от лица Адама...
За спиной парня громко хрустнула ветка, заставив того напрячься. Этот звук вывел Мелиссу из транса. Смутившись, она отскочила от него, как от прокажённого.
- Долго вы там ещё? - послышался возмущённый шёпот показавшегося из-за кустов бородатого мужчины.
- Уже идём, - нахмурившись и мельком взглянув на девочку, холодно бросил Адам. От тона его грубого и обманчиво спокойного голоса морозные мурашки пробежали по спине Мелиссы, и она, обняв себя руками, постаралась унять дрожь. Мелисса чувствовала, что парень оградился ото всех толстым панцирем беспристрастия, надевая маску равнодушия и резкости на людях, но только от неё не скроется, что всё это - напускное. Она знала, каким он может быть. Знала, что такое поведение - защитная реакция Адама. И знала его настоящего, поскольку с ней он был открытым и не скрывал чувств, как при других.
И всё-таки дальше они шли в тишине, не проронив ни слова. За годы, проведённые не рядом, между друзьями выстроилась нерушимая каменная стена. Невысказанные слова накладывались тяжёлым пластом, с каждым днём всё плотнее и теснее прижимаясь друг к другу. Оба знали: многое надо обсудить, но не решались начать этот непростой разговор длиною в годы.
Когда деревья стали попадаться реже и уже виднелись деревенские дома, в старых окнах которых горел мутный свет, Мелисса, сама того не замечая, ускорила шаг. Она искала глазами знакомое лицо, бегло исследуя толпу. Мужики с вилами, граблями и прочими огородными инструментами что-то бурно обсуждали в стороне от женской части населения. Заметив красную макушку стоящей отдельно от остальных матери, она, больше не сдерживаясь, опрометью бросилась навстречу. Заплаканное лицо и залёгшие от недосыпа тени под покрасневшими ореховыми глазами заставили сердце девочки сжаться. Душевные страдания сильно отразились на внешности Аллы. Всё то время, что Мелисса провела в лесу, женщина не находила себе места, срываясь на всех, рвала на себе волосы и не спала. Она почти не ела от переживаний, из-за чего ужасно похудела и падала в обморок несколько раз в день. Одной из неравнодушных соседок пришлось эти дни присматривать за ней. На нервной почве у Аллы случались истерики, и дважды её даже забирали в больницу.
- Мама! - девочка уткнулась в грудь женщины, обняв её так крепко, будто боялась, что она исчезнет и всё происходящее окажется лишь игрой её воображения. По щекам Аллы бесконечным потоком текли слёзы радости - она уже не сдерживала захлестнувших её эмоций.
Сколько они простояли в обнимку - неизвестно, но мешать их воссоединению никто не решался.
Потихоньку народ начал расходиться по домам. Женщины, проходя мимо и вытирая платками подступившие слёзы, участливо шептали слова поддержки. Мужчины, попрощавшись друг с другом, тоже ушли. Лишь один из них продолжал стоять. В нём Мелисса узнала соседа, тесно дружившего с её отцом. Он был весёлым мужчиной, любящим детей и обожающим дарить подарки. Каждый свой визит в дом Мелиссы он превращал в праздник. Сергей был невысокого роста с добрыми голубыми глазами, в углах которых появлялись морщинки, когда он смеялся, что было отличительной чертой часто улыбающихся людей, и ёжиком коротких чёрных волос. Жил мужчина один, поэтому у него было много свободного времени, которое он уделял нуждающимся в помощи соседям. За бескорыстие его любили и уважали все жители деревни. Харизма дяди Серёжи располагала к себе людей, а своими шутками и историями он всегда разбавлял обстановку, поднимая настроение и заставляя смеяться до колик в животе. Он во многом помогал семье Мелиссы по хозяйству, а они, в свою очередь, отвечали взаимностью. Для него дверь в их дом всегда была открыта. Так, когда отец Мелиссы строил домик на дереве в саду, сосед вызвался помочь, объясняя ему, как найти подходящее дерево, и помогая выбирать доски, которые дольше будут держаться. Благодаря Сергею домик вышел не только крепким и надёжным, но и красивым: вместе с Адамом и Мелиссой, заливисто смеясь и брызгая друг на друга краской, они разукрасили его на славу.
Наконец, отстранившись друг от друга, Мелисса с матерью двинулись домой. Позади них не спеша шли Адам и Сергей. Разговор не клеился, несмотря на то что тем для него за прошедшие пару дней накопилось достаточно. По приходу домой Алла пригласила парнишку и соседа на чай в благодарность за помощь в поисках Мелиссы. Отказаться они не смогли - это обидело бы хозяйку. Поэтому вскоре уже вчетвером они сидели за кружкой ароматного чая в гостиной. Только тогда, расслабившись, потихоньку заговорили. Оказалось, что Адам приехал из города не один: спустя несколько лет приютившие его родственники решили подлатать деревенский дом погибших родителей парня, чтобы по окончании учёбы он мог вернуться сюда жить. Поэтому, пока будет идти ремонт в заброшенном домишке, они останутся здесь. О посещении школы можно было временно забыть - в городе, в котором учился Адам, ввели карантинный режим в связи с вспышкой опасной болезни, массово истребляющей людей, вследствие чего учёба была отменена на неопределённый срок. Люди заражались с космической скоростью, больницы были забиты, поэтому можно было быть уверенным, что карантин затянется не на один месяц. До деревни же эпидемия не дошла, и оставаться здесь было гораздо безопасней.
Пока Адам говорил, Мелисса ёрзала на месте – ей до сих пор было неловко после случая в лесу смотреть ему в глаза. Перебивать бывшего друга девочка не решилась и с нетерпением ждала, когда он закончит рассказывать, чтобы задать единственный вопрос, крутящийся на языке с их возвращения домой. Она боялась услышать на него ответ, но, когда затянулась пауза, всё же осмелилась спросить:
- Мам, - неуверенно протянула она, на что женщина подняла взгляд лучившихся теплотой карих глаз, как-то странно разглядывая её лицо, - а где папа? - с замиранием сердца, наконец, произнесла она севшим голосом. Алла вздрогнула и отвела взгляд - в её глазах блеснули слёзы отчаяния. С момента возвращения Мелиссы она отгоняла от себя плохие мысли, но сдерживаться дальше у неё уже не оставалось сил. В горле встал горький ком. Прикрыв руками лицо, она подорвалась со стула и быстро укрылась в ванной, еле сдерживая рвущиеся наружу рыдания. Мелисса вскочила вслед за ней, с тревогой прислонившись ухом к двери ванной комнаты. Сзади подошёл дядя Сергей и положил свою большую мозолистую ладонь на хрупкое плечо девочки.
- Пойдём. Ей нужно успокоиться, - сейчас сосед выглядел таким серьёзным, что Мелисса в ступоре смотрела на него не в силах пошевелиться. Сергей потряс её за плечи, присев перед девочкой на корточки, чтобы их лица находились на одном уровне, - Алана нашли мёртвым в лесу...
Слова эхом отдавались в ушах Мелиссы. Она уже не слышала, что дальше говорил сосед, вывернувшись из его рук и с криком "Нет!" выскочив на улицу. Сергей не пытался её догнать, глядя на удаляющуюся за калиткой спину девочки. Перед глазами Мелиссы стояла пелена горьких слёз. Смутные очертания деревьев сменились непроглядной тьмой, но она ничего не замечала - не чувствуя исцарапанных ног и лица, исхлестанного тонкими ветвями деревьев, лишь бежала вперёд до тех пор, пока ноги не перестали слушаться. Рухнув на сырую землю кровоточащими коленками, Мелисса дала волю накопившимся слезам и разразилась в беззвучной истерике. Воспоминания сумасшедшим вихрем проносились в голове, отдаваясь жгучей болью в висках. Горло дико саднило, не давая вдохнуть воздуха и сжимая глотку. От бессилия и охватившего душу отчаяния, выворачивающего всё внутри наизнанку, хотелось умереть. Задыхаясь в рыданиях, она колотила по земле, разбивая костяшки пальцев и неустанно повторяя еле слышным шёпотом слова неверия: «Нет, нет!.. Где же ты, папа?.. Где же ты?..»
Горячие слёзы ручьями лились по щекам. Головой она понимала, что дядя сказал правду, поскольку смысла ей врать не было, да и Мелисса ему безоговорочно верила. Но сердце отказывалось принимать эту жестокую истину, негодующе крича и протестуя, с силой выламывая грудную клетку. Словно загнанный в силках зверёк, оно неистово билось, пытаясь вырваться из груди и сбежать из этого кошмарного сна... Хотелось выть от безысходности, чтобы сорвался голос, не слышать больше ничего и никого, сделать что угодно, лишь бы не чувствовать этой всепоглощающей боли. Ноющей, исходящей из самого сердца, будто его резали тупым ножом.
Когда слёз не осталось, внутри неё поселилась пустота. Сожжённое поле некогда цветущих ромашек - её собственный душевный мир, в котором она так часто переживала тяжёлые моменты жизни. Всё это сгорело дотла. Горечь, сжигая без остатка всё на своём пути, не оставила после себя ничего живого.
Мелисса не знала, сколько просидела на холодной земле, но в какой-то момент ей стало зябко. С трудом поднявшись на ослабевшие ноги и глядя себе под нос, девочка поплелась обратно. Но идти домой она не хотела - тяжело находиться в стенах комнат, хранящих тёплые воспоминания об отце, где каждый предмет пропитан памятными днями, проведёнными вместе, поэтому, пройдя в сад, Мелисса залезла в красочный домик на дереве и тут же провалилась в спасительные объятия тьмы...
***
В тревожных снах Мелисса проворочалась до полуночи. На пыльном деревянном полу было неудобно спать, к тому же осенние ночи с каждым днём становились всё прохладнее. Она проснулась, стуча зубами от озноба, - холод пробирал до самых костей, - от ощущения чьего-то присутствия. Всё её существо противилось возвращению туда, где были проведены годы её короткой жизни, полной счастливых и грустных моментов. Но других вариантов не было, поэтому, спустившись с дерева, и, как воришка, опасливо оглядываясь по сторонам, она побежала в сторону дома. Но, решив, что в такое позднее время мама спит, Мелисса направилась не в сторону двери, а к окну, ведущему в её комнату, которое, к её удивлению и удаче, было открыто. Вскарабкаться по старому дереву, склонявшему толстый ствол прямиком к окну, не составило труда. Оказавшись в своей комнате, девочка легла на кровать, которая, скрипнув, прогнулась под ней, даже не заметив царившего вокруг бардака, не свойственного её всегда убранной спальне, и почувствовала, как в глазах опять собирается влага. Заснуть здесь не удастся - это она чётко понимала, поэтому, смахнув непрошенные слёзы, встала, решив выпить воды – за дни, проведённые в лесу, она пила только у реки, и сейчас организм был иссушён выплаканными слезами и требовал пополнить водный запас. Тихонько приоткрыв дверь, Мелисса прислушалась - гробовая тишина дома ударила в лицо. Прокравшись на носочках до лестницы, девочка, стараясь не создавать шума, взялась за толстые деревянные перила, но нога её повисла в воздухе, не успев коснуться ступеньки, - из кухни послышалось приглушенные голоса.
- Ты же понимаешь, что рано или поздно она обо всём узнает или догадается сама. К чему тянуть? - голос дяди Серёжи немало удивил Мелиссу, поскольку приятель её отца никогда не оставался у них дома на ночь. Опустившись на пол, она стала прислушиваться, дабы убедиться, что это действительно он. Но следующие слова её матери заставили напрячься и продолжить выслушиваться, потому как речь шла о ней самой.
- Я не могу, ты же это прекрасно знаешь, - всхлипнула женщина, - она же только-только узнала о смерти Алана. Если я скажу Мелиссе, что мы ей не родные родители… Эта новость убьёт её. Я не хочу ломать ранимую детскую психику. Я не хочу потерять и её... - Алла зарыдала в голос, едва сдерживаясь чтобы не закричать от беспомощности.
- Не расскажешь ты - ей будет больнее принимать правду. Мелисса тебя никогда не простит, если не раскроешь правду. Ты же видела: она меняется, и это неспроста, - погладив успокаивающим жестом по плечу Аллу, Сергей взял графин и, налив в стакан воды, поставил его перед ней. Женщина сидела, закрыв лицо руками и горько плача. Лишь подрагивающие плечи выдавали её состояние. Недлинные красные волосы, которыми Мелисса всегда любовалась, спутались и спадали на стол, прикрывая лицо Аллы.
- Где она сейчас? - спросила Алла еле слышно.
- Убежала, когда я ей сказал, что Алан умер, - мужчина сел за рядом, угрюмо разглядывая скрещенные на столе руки и хмуря брови, - Адам ушёл за ней, как только она рванула из дома, и обещал проследить. Далеко она не убежит, после лесных приключений в лес точно не пойдёт. Ладно, поздно уже, пойду и я. Завтра с утра зайду, расскажешь ей, - Сергей, попрощавшись, встал из-за стола, накинул пальто и вышел из дома.
Мёртвая тишина вновь поглотила дом. От шока Мелисса не могла вымолвить не слова - язык, казалось, прирос к нёбу. В голове роем потревоженных пчёл беспорядочно вертелись мысли, среди которых лишь одна навязчивым голоском вопила: «НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!» Разочарование, обида, злость и, - снова! – неверие поднимались из глубины умирающей души. Мелисса встала с пола также тихо, как и пришла, невидящим взглядом нашла свою комнату и открыла дверь. Подняв голову, девочка ужаснулась - в разбитом зеркале, стоящем напротив двери, на неё смотрела не вчерашняя девчушка с коричневыми волосами и светлыми янтарными глазами, а рыжая, с красными меж оранжевых прядями, практически жёлтыми глазами девушка. От ужаса она отшатнулась к выходу из спальни, прижавшись руками к двери. Внезапно зеркало завибрировало, завораживающим пепельно-чёрным углублением невольно приковывая к себе взгляд, и из открывшегося в нём портала вышел человек в чёрном плаще. Ноги приросли к полу, и Мелисса вжалась в дверь. Перед глазами начало стремительно темнеть, голова закружилась, как в калейдоскопе, и уже через несколько секунд сознание покинуло её, напоследок дав возможность увидеть, как осколки стекла её спального окна вдребезги разлетаются по комнате, и в неё, как в замедленной съёмке, влетает до смерти перепуганный Адам…
- НЕТ! – как будто сквозь вату услышала она, и тьма поглотила её вместе с похитителем.