Подросла Любава, ей уже десятый год, стала помогать мне по хозяйству. Все легче стало. Я в поле, она дома с детишками, да и соседи наши стали, как родные. Правда, помощники из них не очень, возраст, но посидеть с детьми или сготовить чего могут. Я им очень благодарна.
Добрыня младших братьев тоже приучает и к дому, и к полевым работам и в лес они с ним по очереди ходят – учатся.
Телочка наша отелилась, появилось в доме молоко, теперь не надо особо голову ломать, чем младшеньких кормить. Добрыня приноровился зверье ловить, так мы и с мясом почти всегда. Поле вспахали, конь хороший попался. Он не привык в упряже, но быстро смирился с такой работой. Хорошо мы стали жить! И все благодаря князю.
Я часто во сне вижу тот страшный день, когда могла сгореть в жертвенном огне, просыпаюсь в холодном поту. Благодарю Перуна, Макошь, Ярило и других богов, что спасителя мне прислали. Князь иногда снится. Вижу, как наяву, как он тогда вошел в ворота капища, такой большой, сильный.
Вот уж год минул, а сны не дают забыть.
В тот день, я в поле работала, когда прибежал за мной один из братьев. Старшие с Добрыней в лесу были. Прибежал, лепечет что – то, а я понять не могу, говорит еще плохо. Только поняла, что домой надо. Я забеспокоилась: что случилось? Бегом с ним бросилась домой, боялась опоздать. Вдруг чего срочное?
Издали увидела коней около избы. Сбруи сверкали на солнце. Неужто, князь приехал? Вот радость - то! И точно, князь с ратниками во дворе меня ждали. А я такая вся грязная, да не причесанная и появилась. А князь, как и не заметил этого. Со мной в избу прошел, сел на лавку и молвил, что приехал за мной. Мол, забыть не смог, люба я ему. А я и растерялась. Как был ковш в руке, хотела князя кваском холодным напоить с дороги, так и выронила. Щеки загорелись, я во двор выскочила, думала сердце выскочит из груди, так оно билось сильно. Охолонела, да вернулась. Князь так и сидел на лавке, как его оставила, и смотрит на меня вопросительно. А я и сказать ничего не могу, но головой кивнула.
Любава на стол собрала, пока я пошла умыться и переодеться за печку. В хате то одно помещение, куда схоронится? Только за печку.
Тут и Добрыня с братьями вернулись. Стали разговоры разговаривать. Брат меня одну с князем сказал не отпустит. Говорит, если она едет, то и я. Одну не пущу! Пойду к тебе в ратники или не быть свадьбе. А князь и не спорил. Сразу на уступки пошел.
А как же маленькие? А вот тут князь стал против, чтобы их брать. Сказал потом заберем, а пока соседей попросим присмотреть, денег им оставим. Немного поспорили, но куда ж мы против княжеского слова?
Соседи согласились с малыми пожить, а как деньги увидели, так и заулыбалсь. Они столько и не видели никогда.
Уехали мы с Добрыней через несколько дней. Малые плакали, конечно, но что я могу сделать? Я же не могу отказать своему спасителю. А если бы он меня тогда не спас? Меня бы уже не было, а может и их уже.
Долго добирались. Наконец приехали в город. Я же никогда в городе не была, для меня все в диковинку. А уж княжий терем просто меня поразил! Комнат много, заплутать можно. Светелка светлая, окна большие. Слуг много. Я не привыкла, все ж сама делала, а тут… Утром умоют, оденут, кушать подадут. ЧуднО мне было.
Единственно, что огорчило, так это то, что у князя не одна я. Слышала я, что у него женщин много, да не верила. У нас же одна жена у мужа была, у всех в деревне. Зря я не поверила добрым людям! Да что теперь уж!
Свадьбу сыграли. Меня богато одели, пир большой устроили. Я очень стеснялась, так много народа! А князь мне тихо на ушко шепчет слова успокоительные. У меня на сердце и отлегло.
Повели нас в опочивальню. Князь сам меня раздел до рубахи. Я ни слова сказать не могла, ни рукой двинуть. Боязно было. Провели мы ночь. Больно было и стыдно, но что делать - то? Если у него много женщин, может он ко мне не так часто и захаживать будет? Уж очень мне эта ночь не по нраву пришлась. Нет, князь был нежен и добр ко мне, только меня не готовили к такому. Вот и все.