Рано утром, когда Алька ещё спала, Полина собралась идти к колодцу по воду. Внучку в садик решила не вести: “Пускай поспит ребёнок подольше, пока матери дома нет”, думала она, глядя на то как сладко посапывает Алька, подложив ладошку под щёчку. Уходила она в хорошем настроении, а вернулась, мрачнее тучи. Фрол посмотрел на жену и спросил.
— Ты чего вдруг такая сделалась, воды в колодце не хватило что ли?
— Да какая тут вода, я сейчас такое услышала.
— И что в селе за ночь приключится могло?
— А то и приключилось, Костяниха рассказывала, что зять наш будущий, с другой связался.
— С какой другой, — Фрол непонимающе посмотрел на жену.
— С бывшей своей невестой, с Машкой Пыжовой.
— А Костянихе откуда это известно?
— Говорила будто Лизка Емелина, их в доме у Черединых застала. Машка на коленях у Володьки сидела, а он её лапал. Эта сорока, по всему селу в тот же вечер всё растрезвонила.
— А ты поменьше верь, всему что бабы у колодца рассказывают, тем более Лизка. Ей с пьяных глаз и не такое причудиться могло.
— Фрол, а вдруг это правда, как Нине про такое сказать?
— А вот об этом, даже думать не смей. Правда не правда, дело не наше. Сами пускай между собой разбираются и всё выясняют. Ты поняла меня? — Фрол сурово взглянул на жену.
— Да поняла я, поняла, — откликнулась Полина, и пошла готовить завтрак.
Нина приехав из Курска от тётки Анисьи, на следующий день вышла на работу. Взяла со стола у Окуневой не разнесённые ведомости и принялась за работу. Где-то ближе к обеду. Дверь в счетоводную распахнулась и вместе с клубами пара, на пороге появилась Лидка Петрова, учётчица второй бригады.
— Людмила Александровна, я тут наряды на зарплату принесла, кому сдать? — обратилась она к Окуневой.
— Нине оставь, она у нас теперь будет начислением зарплаты заниматься. А осенью учиться в институт отправим, тогда и моим заместителем назначить можно. Кстати, с июня этого года, мы будем считаться бухгалтерами, так же как и в больших колхозах.
— А как же Нинка учиться поедет? Ей теперь из дома отлучаться никак нельзя, иначе Машка Пыжова, Володьку к рукам приберёт. Вон только на два дня отлучилась, он тут же с ней любовь по новой закрутил.
— Это ты сейчас о чём, — Нина оторвалась от бумаг и посмотрела на Петрову.
— Ой, будто ты не знаешь о чём я. Сама наверное Володеньки своему весь чуб повыдёргивала, за то что он Машку у Чередина в углу зажимал да нацеловывал.
— Какую Машку, ты что несёшь, — от волнения щёки у Нины пошли пятнами.
— Да брось придуриваться, вся деревня знает, только одна ты не в курсе, — насмешливо продолжила Лида.
— Язык свой попридержи, — прикрикнула на неё Окунева, Емелина с пьяных глаз ерунду всякую рассказывает, и ты туда же.
— Да какую ерунду, Людмила Александровна. Лизка сама всё видела, как Володька Машку, лапал и целовал, а она бесстыдница такая, к нему чуть ли не в штаны лезла.
— Ты наряды сдала, — Окунева гневно посмотрела на Лиду.
— Сдала.
— Вот и ступай на бригаду, тебя там уже наверное с собаками разыскивают. А нам здесь твои бредни слушать некогда.
Когда за Петровой закрылась дверь, Нина повернулась к Окуневой.
— Людмила Александровна, это правда, то что Лидка сейчас здесь сказала?
— Нина, я сплетнями не интересуюсь, ты же знаешь. И тебе советую поменьше внимание на всякие разговоры обращать. С Володькой дома поговорите и всё выясните. Только горячку не пори, мало ли чего этой пьянице привиделось.
Нина не знала как доработала до конца дня. Когда шла домой, у колодца встретила Лизку Емелину и Глашу Дрёмову. Они о чём-то оживлённо разговаривали, а увидев её замолчали. Проходя мимо услышала за спиной Лизкин смех. Дома растопила печку, взялась было за хозяйство, но всё валилось из рук. В голове было только одно: “Неужели всё что услышала сегодня это правда?” Альку от родителей сегодня решила не забирать. Нужно было всё выяснить с Володей, а ребёнку при таких разговорах присутствовать не нужно. Едва услышала в сенях звук открываемой двери, напряглась как струна. Володька едва вошёл в комнату, сгрёб её в охапку и принялся целовать.
— Нина, как же я соскучился по тебе. Думал не дождусь когда обратно вернёшься.
— Неужели, — Нина освободилась от его объятий и отошла в сторону.
— Лапушка моя, ты ещё спрашиваешь, — Володька снова попытался обнять её, но Нина не позволила это сделать.
— А вот мне сегодня совсем другое поведали.
— Нина, что произошло, почему ты так себя ведёшь, и вообще, что за эти два дня с тобой случилось, ты словно чужая стала?
— Ты эти вопросы себе лучше задай, тогда и ответ получишь, — холодно проговорила Нина.
— Объясни толком, я ничего не понимаю.
— Ах ты не понимаешь? Значит бывших подружек по углам зажимать, для тебя в порядке вещей. Или может быть уже не бывшую, а самую настоящую?
— Каких подружек, по каким углам?
— Не прикидывайся, ты хорошо догадываешься о чём я.
— Послушай, хватит загадки загадывать, говори что произошло?
— Ты чем у Чередова два дня назад занимался, может расскажешь?
— Да ни чем, просто посидели, выпили немного, потом я домой ушёл.
— Один или с Машкой Пыжовой?
— Один конечно, при чём тут Машка.
— Володь, не ври, лучше честно признайся, ты снова к ней решил вернуться.
— Нина, ты о чём, не нужна мне ни какая Машка. Кто тебе такую ерунду рассказал.
— Всё село обсуждает, как вы у Веньки обжимались, а может и ещё что похлеще было.
— Нина, да ни с кем я не обжимался. Просто Венька пригласил посидеть, я согласился, тебя то ведь дома не было. Ну посидели, выпили, потом Машка эта нарисовалась, письмо вроде какое-то принесла. Венька у себя её оставил, а сам на минутку вышел. Она и полезла ко мне обниматься, турнул я её и домой ушёл, только и всего.
На душе у Нины немного отлегло, но сомнения остались.
— Ты правду сейчас сказал, не соврал, — посмотрела она снизу вверх на Володьку.
— Конечно правду, чем хочешь поклянусь. Кроме тебя, мне никто не нужен, поверь.
Нина вздохнула с облегчением: “Права была Людмила Александровна, когда посоветовала во всём разобраться без горячки”, промелькнуло у неё в голове. Ночью в постели, когда Володька уже спал, она подумала о том, что нужно рассказать о зародившейся в ней жизни. “Пускай ещё немного времени пройдёт, удостоверюсь что это точно, тогда и расскажу”, счастливо подумала она.