Владимир осмотрелся. Двор, где прошло его детство все тот же. Вон там, с той стороны высокого деревянного терема, он вылазил в окно и удирал с мальчишками удить рыбу на речку Студеную или ставить силки для лесной птицы.
Его этому научил дед Семен. Правда, маленькому Вове было жалко птичек, но дед сурово спрашивал:
"Есть хочешь? Нет? А когда захочешь, то уже будет есть нечего. Мужчина должен прокормить себя и свою многочисленную семью, иначе зачем это все? У тебя должны быть навыки и умения вот с таких лет" - дед Семен расправлял ладонь и показывал ей уровень чуть ниже дубового стола.
Иногда Владимир все же отпускал птиц. Может потому что еды у них дома всегда было вдоволь, а может и впрямь жалко было.
После того случая, как его отец Богдан Летомиров чуть не упал со строящегося храма, Владимир чаще старался быть рядом с отцом. Тот немного хромал, но держался молодцом.
За богато накрытым столом, что друг семьи Демьян Темный организовал по приплытии кораблей Летомирова, сидели воеводы с дружиной, ближние люди. Богдан смотрел по сторонам и не находил Федора, своего спасителя, который ухватил его там на самом верху деревянных лесов, что возвели на холме у речки Студеной.
Он потихоньку нагнулся у к уху Демьяна и спросил, где же Федор? Демьян чуть поморщился, сказав, что Федор не того сословия, чтоб пировать рядом с купцами, дружиной. Федор строитель, плотник самый лучший по всей округе. Он работает хорошо, справно, долго. Недюжинной силы мужик. Вот и держит его Демьян при себе, в крепостные не определяет, и этого хватит. С лихвой. Демьян же добрый, порой чересчур.
Пир был в самом разгаре, благо летом день долгий. В просторном тереме Демьяна накрыли широкие столы, постелили выбеленные льняные скатерти с витиеватыми вышивками. Сенные девки провели за нитками с иголкой не одну зимнюю неделю, чтоб на десятках метров ткани красовались поистине народные шедевры.
Демьян не скупился, пир был роскошен. Здесь и запеченные гуси с яблоками, кролик со сливами, моченые грузди, мелкие шляпки опят с ароматным маслом и колечками зеленого лука. Соленые огурцы, с пупырчатыми боками плавали в тягучем рассоле с зонтиками укропа, квашенная капуста, как барыня украсилась красными ягодами клюквы, алевшими на белых рубленых листьях. Лесные орехи в янтарном меду и самые отборные фрукты из сада служили десертом.
На тонких металлических кружевных блюдах уютно расположились румяные расстегаи с рыбой, выловленной здесь же в речке Студеной. Пироги с капустой и грибами, с творогом, яйцами с зеленью, подпирали бока румяным пышкам с брусникой и малиной, многочисленные верченые коврижки с медом и маком.
В центре стола красовались запеченные поросята. Кубки наполнялись ароматным сбитнем и яблочной настойкой. Туда-сюда сновали почти невидимые прислужники, виртуозно сменяя блюда и ковши.
- Надобно нам, Владимир, сходить к Федору. А то не гоже так, не по-Божески.
Утром следующего дня Владимир с еще хромающим отцом пошли во двор к Федору. Миновали ту самую гору, на которой строился храм и стучали топорами строители. Около огромного срубленного дерева, уже обтесанного от коры, расположился Федор, он точил топор.
Богдан подошел к плотнику, поздоровался, хлопнул того по плечу по-дружески. Раньше, в детстве они бегали вместе по округе, играли в салки, удили рыбу, даже один раз ходили в ночное пасти лошадей. Это потом Богдан увлекся корабельным делом и с отцом плавал торговать по всей Волге, поднялся, наполняя сундуки заморскими тканями и разными товарами, нужными в обиходе.
- Здорово, Федор - улыбался Богдан.
- Здоров бывай, - ответил плотник, внимательно смотря прямо в глаза гостю, пожаловавшему на стройку.
Они обмолвились о стройке, поговорили о делах насущных, расположившись прямо здесь, на поваленном бревне.
Владимир пошел прогуляться по близости. Как же красиво на земле русской. Солнышко пригревает, радует своими теплыми лучиками этот лесной край. Птички поют в ближайшей березовой рощице. Стволы березок тоненькие, беленькие словно девицы расположились кружочком и водят хороводы.
Парень тряхнул головой, когда увидел, как от березки отделилась светлая тень, похожая на эту самую березку, и направилась к стройке. Он зажмурился и открыл глаза снова. Это оказалась молоденькая девушка, а он уж подумал...
Она двигалась в сторону, где стоял отец с Федором, толковавшими за жизнь.
- А вот и моя звездочка, что тебе доченька? - обратился Федор в девушке.
Она поклонилась.
- Маменька передала обед тебе, батюшка. У шел ты еще с зарей, вот тебе коврижек в овсяным квасом. Наверняка проголодался.
- Дочка? - кивнул Богдан на девушку.
Федор моргнул глазами.
У Владимира перехватило дыхание, он никогда не видел таких красивых девушек. Невысокого роста, с толстыми пшеничными косами, убранными лентами. Простой сарафан по низу украшен вышивкой, домотканая белая рубаха, оттороченая тонким кружевом ручной работы. Стройная гибкая девушка, с чистым белым лицом. Чистой воды - белая кувшинка, расцветшая на поверхности нетронутого дикого лесного озера, куда заглядывают лишь птицы да звери на водопой.
Нет, конечно, он за свои двадцать с небольшим видел много красавиц, но эта была особенная. Её хотелось оберегать, пылинки с неё сдувать, закрыть своим могучим телом перед неприятностями, а может и жизнь отдать. У него аж закружилась голова, то ли от пригревающего солнца, то ли от этой голубки рядом.
- Алена, дочка моя единственная, - сказал Федор, с любовью смотря на чадо свое.
- У меня вот Владимир, тоже сын единственный - откликнулся Богдан, оборачиваясь на сына. Они переглянулись с Федором и улыбнулись друг другу, мол, я понимаю тебя. Семьи считались полными, когда в них было минимум пять-семь ребятишек. А у них, вон лишь по-одному. Сельчане, у кого так же, было ходят, порой, опустивши голову. Всеж Ну что ж, на все воля Божья. Может так и надо...
- Как же ты, красавица, так одна ходишь? - осмелился спросить Владимир у девушки.
- А чего мне бояться? - откликнулась Алена, - я здесь всех знаю. С детства по округе бегаю, уже все выучила.
- Меня Владимир зовут. Наши отцы оказывается в детстве знали друг друга, потом правда, пути их разошлись.
Богдан с Федором обсуждали строительство храма, стоя чуть поодаль. Купец рассказывал, какие здания и укрепления он видел в других землях, плотник его внимательно слушал, задавая интересующие вопросы.
- Батюшка, пойду я, - откликнулась Алена, махая отцу рукой.
- Можно я тебя провожу? - рядом возник Владимир, - можно? - обратился он уже к Федору.
Тот внимательно посмотрел на Владимира, молча кивнул.
- Проводи, сынок, красавицу до её дома, конечно. Не беспокойтесь, - говорил Богдан, - заодно пусть покажет девонька тебе округу, а то давно уж тут не были, все скитаемся по землям русским. И не только по русским, - подмигнул он сыну.
Алена пошла по тропке и Владимир за ней. Они начали разговор непринужденный, будто всегда знали друг друга. Алена рассказывала о природе, речке, где мальчишки ловят раков, где самые крупные ягоды лесной земляники, где грибные места.
- В нашем лесочке самые-самые лучшие грибные поляны, - оборачиваясь, сказала Алена, - а вот около Девичьего леса самые крупные ягоды малины. Правда я туда боюсь ходить...
- Почему же? - обеспокоенно спросил парень.
Алена обернулась резко так, что медные украшения на голове закачались, зазвенели тонкими колокольчиками. Она, внимательно глядя на парня пронзительно-голубыми глазами, молвила:
- Да потому что живет там ведьма Лукерья. Страшная старуха, горбом упирается в потолок, волосы не расчесывает так, что свалялись они у неё, словно у овцы, - Алена засмеялась хрустальным голоском, - Говорят так у нас в округе и даже некоторые обращаются к ней.
- За чем же обращаться к ведьме доброму человеку? Не страшно им - начал подтрунивать Владимир.
- Как же зачем? Ну, корову вылечить или лошадь, или бельмо на глазу. А может она и порчу навести. И приворожить парня.
- Тебе уж точно никого не нужно привораживать - откликнулся Владимир.
Она мило улыбнулась, опустив длинные ресницы так, что тень от них легла на гладкое юное личико. Владимир любовался юным цветком, ну до чего же милая девушка! Никаких пакостных мыслей не было, что порой шутят взрослые парни меж собой тихо, когда обсуждают девушек.
И отчего сердце так трепещет и на душе вдруг так легко стало, словно в детство вернулся! В самые счастливые и беззаботные дни, когда бегал по полям с воздушным змеем, запуская в голубую лазурь игрушку, сделанную дедом Семёном.
Нет уж деда Семёна, а память о нем останется с повзрослевшим внуком навсегда. Добрая, светлая память, которую отыскала в закоулках его сердца эта молодая горлица Аленушка.
Они вышли к поселениям. На берегу раскинулись крепкие избы и избенки. Вдалеке маячил крест старой церквушки с прижавшимися к ней пристроями. Около деревянных мостков, наполовину ушедших под воду, деревенские мальчишки ловили сетями рыбу и раков, кидая улов прямо в траву.
Алена показала высокую крепкую избу, где жила с отцом и матерью.
- Ну ладно, пора мне. Спасибо, вам, что проводили. А я пойду, сегодня ещё нужно к матушке нашей, что супруга священника, пойти, - Алена перешла на шепот - она меня грамоте учит. И подружек моих, дочерей её.
Владимир улыбнулся. Ну надо же! Мало, что красавица, так еще и умница. Эх, хороша, девка!
Весь обратный путь Владимир не шел, а словно летел на крыльях, улыбаясь сам не зная почему.
Алена скрылась за дверьми избы, прислонилась к деревянной стене. Ну до чего же приятный парень. У них в округе нет таких. И собой хорош, ни намека на поганые мысли от него, а лишь спокойно с ним, весело и хорошо.
Она прошла дальше, скрывшись на своей половине за цветной занавеской. В избе чисто выметен пол, постелены половички. Высокий дубовый стол с резными ножками занимал почти весь угол. В глиняном кувшине стоят полевые цветы: белые ромашки, синие колокольчики, желтые пузатые купальницы - Алена постаралась, с утра принесла.
Девушка нашарила холщовую сумку, что сама сшила, сунула туда кусок бересты, бумага была только у церковных служителей, у воевод или у купцов. А они так, учились по-старинке, все на бересте. Ну это даже удобнее. Алена пошла в сторону церкви, где жила семья священника Николая.
Владимир подходил к терему Демьяна, когда увидел, как мелькнул в окнах красный сарафан. В дверях он столкнулся с Рогнедой. Они были знакомы с детства.
- Приветствую тебя, богатырь, - кокетливо обратилась к нему Рогнеда, сверкая темными глазами. Она была хороша в этом красном сарафане, в белоснежной тончайшей рубашке. Ее богатые волосы убраны в косы, убранные небольшим кокошником, который девушки надевали по выходным дням или в праздники.
- Здравствуй, Рогнеда.
- Вчера приехал и даже не виделись еще - продолжала разговор девушка.
- Да как-то некогда было. Я пройду? Вчера на пиру забыл свой кушак, он мне дорог, как подарок от знатного воеводы.
- Владимир, а может пройдемся сегодня вечером? Меланья мне сказала, что на лугу, что за речкой, вечером хороводы будут водить. Сегодня Иван Купала,
не сиди дома, словно старый сыч, может составишь нам компанию? - Она приподняла соболиные брови, не стесняясь разглядывала парня.
- Не знаю, Рогнеда, пока не могу сказать. Дома еще толком не был. Не поверю, что такой красавице не с кем пойти - улыбнулся парень.
- А может я хочу с тобой пойти? - она смотрела прямо в глаза, - там так интересно! Много народу приходит со всей округи. Там весело.
Владимир рассмеялся.
- Ну не знаю, можно, наверно, все равно нечего делать пока. Возьму с собой Сеньку - друга своего и еще может кто-то пойдет.
Кивнул и дальше пошел.
Рогнеда сжала кулачки. Ура! Согласился! Она взметнула сарафан, взбираясь по ступенькам на свою половину терема.
Сизый лиловый вечер опускался на близлежащую округу, окутывая полупрозрачными розовыми полотнами дымки всё - дома, постройки, сады и поля. Воздух наполнен ароматом медвяных трав, слышно, как припозднившиеся пчелы трудятся, собирая сладкий нектар с луговых цветов.
За рекой полыхнул костер. Послышались тонкие девичьи голоса, поющие веселые песни.
Сегодня накануне была Купалья ночь - волшебная, колдовская, загадочная. Она опускалась все ниже, захватывая в свои владения всю округу.
На опушке дальнего леса, что называли Девичьим, в низком окошке полыхнул мутный свет. Ведьма Лукерья вышла наружу. Потянула летний воздух крючковатым носом, что склонился к самому подбородку, к бородавке на нем. Старуха хищно потерла крючковатые руки.
- Сегодня будет веселенькая ночка!
Она рассмеялась протяжно громким скрипучим голосом и вернулась назад в избу, вросшую окнами в землю.
Автор Наталья Васькина