Рогнеда откинула со лба пот, прижавшись к прохладной деревянной стене бани. Влажная поверхность остывала быстрее, чем горячий воздух, который был насыщен ароматами березового веника и дубовой коры и масел.
Меланья истопила баню, чтоб хозяйка хорошенько вымылась перед волнующей ночью Ивана Купала. Сегодня многие юноши и девушки придут водить хороводы у реки за полем. Сегодня будут прыгать через костры и петь песни, и плясать без устали. Сегодня многие присматривают себе пару, чтоб по осени, когда первые белые мухи закружат в прохладном ноябре, выйти замуж или жениться.
Ночь на Ивана Купалу поистине волшебная. Самые смелые пойдут в Девичий лес за цветком папоротника. Ох и страшно там, говорят! Как пойдешь, крест нательный снять нужно, а то нечисть не покажет яркий цветок, который по преданию, исполняет желания и делает обладателя самым счастливым, самым богатым и любимым!
Правда церковные люди говорят, что брехня это, нечистый балуется, а народ всё верит ему, будто рогатый одарит всеми благами земными. На деле же не больше коровьей лепешки от него получишь! Вот так-то. Но смельчаки, да и просто любопытные всегда находятся. В позапрошлом году пошли две девушки в лес и пропали, никто их потом не нашел. То-то же.
Меланья принесла прошлогодний мед, который засахарился, и, отщипнув небольшой желтый кусочек, стала натирать спину хозяйки душистой массой, расплавляющейся от соприкосновения с горячим влажным телом. Молодой гибкий стан блестел в лучах толстой восковой свечи, которая то мерцала ярче, то затухала, потом снова возрождалась пламенем, уютно потрескивая.
- Ах, как хороша, как хороша! - приговаривала Меланья, глядя на Рогнеду, - любой богатырь к твоим ногам не то, что упадет, а приползет на карачках, целуя пальчики. Да любой будет готов хоть сейчас сражаться с самым лютым недругом. Хошь с монголом, хошь с татарином! Лишь бы такая барышня на него внимание обратила и была благосклонна к нему, - не унималась Меланья, - да что говорить, хошь султан заморский на такую красавицу засмотрится!
Рогнеда шикнула на прислужку, подставив другой бок.
- Не нужны мне султаны. У них знаешь чего?
- Чего?
- У него есть несколько жен, а еще гарем. Это когда еще есть девушки, живущие отдельно, а он выбирает, с кем ночь проводить! - произнесла Рогнеда не открывая глаз.
- Ох и охальник, надо же! Вот же устроился! А жены не ревнуют? А то поди космы друг дружке выдирают? - Меланья прекратила махать веником, потом выпучив глаза, прыснула со смеху, - вот плут! Совсем, как наш кот Васька, что каждую весну хороводится с соседскими кошками. Потом приходит соседка Варя, что у бояр Топоровых кухаркой прислуживает, и мне тычет пузатой кошкой, мол, твой Васька, его племя растет! Вот и будешь их топить, мне говорит. А я их не топлю, а подбрасываю ночью к дальним избам, все в хозяйстве пригодятся, мышей по амбарам ловить.
Рогнеда следом за ней прыснула со смеху, чуть не свалившись с полатей. Это надо же, султана с котом Васькой сравнивать, ну Меланья, ну девка без мозгов! Зато веселая. И преданная. Девушка снова насупилась, вспомнив куда сегодня идет.
- Однако, Владимир что-то не торопится меня звать, хоть даже погулять за теремом в роще. Хм, может у него есть кто? - она лениво приоткрыла глаза, глядя на Меланью.
Та вовсю орудовала березовым веником, хлеща от души по стройным ногам, по крепкой спине, оставляя на теле хозяйки красноватые пятна здорового румянца и несколько нахальных листиков, которые так и липли к медовым бокам.
Рогнеда встала во весь рост, Меланья, ухватив обеими руками ушат с душистой запаренной водой, в которой до этого плавали мята, зверобой и липа, вылила прямо на голову ей. Хлынули упругие струи воды, смывая с тела мед, листья, оставляя только чистое свежее тело. Повторив процедуру ещё два раза с уже прохладной водой они вышли в предбанник отдохнуть и одеться.
- Крест сняла? - Рогнеда глянула на Меланью.
Та испуганно схватилась за тонкую льняную тесемку и деревянный лик на ней.
- Снимай, говорю!
Та покорно сняла крестик, положив его на тонкое бревнышко прямо над дверью бани, чтоб потом протянув руку, можно было сразу нащупать его и надеть.
Прислужка расчесала хозяйке густые темные волосы, оставив их распущенными. Высыхая, они завивались легкими локонами. Меланья заплела в волосы свежих цветов, которые заблаговременно набрала еще вечером. Ромашки, колокольчики, купальницы, тысячелистник разместились словно роскошный природный венец на голове Рогнеды. Чудо, как хороша!
- Надеюсь, ты никому не проболталась? - грозно спросила девушка, сверкнув глазами.
Меланья сделала несколько смешных движений, будто она зашивает рот нитками и отрицательно покачала головой. Молодец. Сообразительная.
- Подай вон тот мешочек.
Меланья испуганно протянула холщовый мешок, нащупав там склянку.
- Неужто сегодня хотите Владимира напоить? - она испуганно смотрела на хозяйку.
- Да, - послышался твердый решительный голос, - сегодня. Будут ли еще дни возможные пообщаться так близко - не знаю.
Девушки нарядились в просторные рубахи с вышивкой. У Меланьи рубаха была попроще, из домотканного материала, с простой незатейливой народной вышивкой. На Рогнеде же, как на девушке иного сословия, рубаха была белоснежная, из тонкого шелка, привезенная купцами из Персии и купленная папенькой здесь на ярмарке за хорошие деньги. Ничего для доченьки не жалко, хоть десять таких рубашек!
На улице стало совсем темно, девушки тихо выбрались за ворота терема и пустились бежать на дальний луг, за лесом, где уже вовсю горели костры и пели песни. Ночь была тихая, лунная, светлая.
А в это время ведьма Лукерья, спрятавшись за развесистую корявую березу, наблюдала за действом, которое развивалось на лугу.
Развели несколько костров, чтоб полыхало поярче! Самый большой огонь был в центре, словно яркий глаз. Девушки в одних белых рубахах с распущенными волосами пели песни, плели венки. Парни улыбаясь, поглядывали на них. Молодой кучерявый паренек лихо свистел на дудочке незатейливую песенку.
Кругом веселье, хохот. Лукерья обняла корявую березу, закрыла глаза и стала шептать заклинания, погружаясь в транс.
Народу прибывало все больше. В том году так не было, видимо интерес проснулся у многих. Владимир вглядывался в толпу девушек, чтоб найти там Алену, девушку, которую он недавно провожал. Которая поселилась в его сердце и мыслях, вытеснив всю молодецкую дурь.
В кругу танцующих прибавилось, он увидел, как темноволосая красавица зазывно смотрит на него. А, это же Рогнеда.
Многие парни заглядывались на дочку богача, но шутить или перекинуться парой веселых фраз могли не многие.
Языческий праздник становился все громче и шире, костер все выше. Искры его плясали в пьяном угаре, устремляясь ввысь к мигающим серебряным звездам, словно желая также повиснуть на темно-фиолетовом небосклоне, но не тут-то было! Они гасли, пролетая несколько метров вверх яркими пучками огня и медленно опадали на прохладную траву сгоревшим невесомым пеплом.
Из-за развесистой корявой березы вдруг вышла высокая стройная молодая девушка с длинными черными, как смоль волосами, с темными, как южная ночь глазами. Её никто не знал, может из соседнего села пришла? А что? В том году приходили тоже.
Никто эту красавицу не знал, кроме Рогнеды. Она вглядывалась в незнакомое юное лицо с хитрецой, потом вдруг догадалась, подняла вверх брови, словно увидела давнюю знакомую, и расхохоталась, перегнувшись пополам, держась за живот. Потом она снова посмотрела на черноволосую улыбающуюся красавицу, погрозила ей пальчиком, мол, ай-ай-ай! И схватив за руку поволокла в круг танцующих.
Вскоре все двинулись к воде. Кое-где на мостках зажгли восковые свечи. Ночь наполнилась таинственным светом, сверкали чуть колыхаясь наползающие спокойные волны от резвых купающихся парней, что прямо с головой ныряли разгоряченные в воду. Кто-то принес с собой в глиняных кувшинах кваса, чтобы охладиться.
Владимир не участвовал ни в хороводах, ни в плясках, ни пел песен. Алены он не увидел и было уже собрался домой, сказав своему дружку Сеньке, что пора. Тот задержал его ещё чуток, любуясь девушками. Особенно той новенькой, черноволосой. Почему он ее ни где не видел? Такая красавица!
- Давай еще немного посидим, ночь какая теплая и веселая, - предложил Сенька.
- Ну хорошо, - согласился Владимир и присел на мостки, которые уходили прямо в темную воду.
Тут мимо них пробежали девушки и с разбегу плюхнулись в воду, обдавая парней кучей теплых речных брызг.
- Ишь, русалки, - смеялся Сенька.
Тут Владимира обвили чьи-то цепкие руки. Он обернулся, увидев Рогнеду, удивился.
- Что ты здесь делаешь? - спросил он.
- То же, что и ты! - сверкнула темными очами Рогнеда, не спуская рук с него, - веселюсь! А еще гадаю на суженого. Знаешь, нужно венок с головы снять, зайти в воду по грудь - она прижалась к парню пышной грудью, словно показывая, до коле нужно входить, - и пустить венок на воду. Куда поплывет, стой стороны и сватов ждать.
Она потянулась губами к Владимиру, но тот взял ее за запястья и отодвинул от себя смотря ей в глаза:
- Ты что? Я же тебя вот с таких пор знаю, ты мне как сестра...
Рогнеда оттолкнулась от него, зло сверкая очами.
- Парни, отведайте квасу - к ним подошла та самая чернявая девушка, которую никто не знал.
Рогнеда выхватила глиняную плошку с квасом и выпила все до капли.
Сенька, с удивлением и обожанием, смотрел на незнакомку. И все в ней ему нравилось, и как смотрит, и как разговаривает хриплым голосом, и как смеется, запрокинув голову, так, что локоны словно длинные ленты змеились по плечам, словно живые.
- И мне можно квасу, красавица? - робко спросил он.
- Конечно, богатырь, отведай - незнакомка налила полную плошку.
Сенька пил и не отводил глаз с неё. Ну до чего же хороша, никак ведьма! Но красивая, аж мурашки по телу бегут!
- Владимир, возьми, выпей кваску, охолодись - медовым голоском молвила Рогнеда.
Из-за её спины Меланья подала плошку с темной жидкостью.
Владимир взял и только сделал два глотка, как кто-то, из пляшущих у мостков, толкнул на него девушку. Плошка упала из рук, разлив содержимое. Парень поймал девушку, которая чуть было не ухнула в воду, она обернулась и Владимир узнал Алену - ту самую, которую искал глазами весь вечер.
- Ты чего, дура малахольная, не видишь, куда скачешь, как коза безродная? - Рогнеда злющая стояла над ними, словно гарпия, распустившая крылья.
- Я не нарочно, меня толкнули... - тихо оправдывалась Алена.
- Рогнеда успокойся. Алена, милая, что ты здесь делаешь? - Владимир держал девушку за худенькие подрагивающие плечи и смотрел в васильковые глаза, готовые заплакать.
Алена отряхнулась, отстранилась от парня и шепнула.
- Я пришла сюда с подружкой своей Анютой за одолень-травой, вон там она растет, - девушка указала на самые дальние мостки.
Из воды торчали белоснежные головки закрывшихся водяных лилий.
- Только в эту ночь она имеет особенно волшебные качества, - Алена всхлипнула, - я не хотела сюда идти, но пришла. Вот даже крестик не сняла.
Она показала на длинной тонкой тесемке тонкий деревянный крестик.
- И я не снял, - улыбнулся Владимир, вскинул руки, пошарил на шее в поисках шнурка, но его нигде не было.
- Странно, оторвался, наверно, - шептал Владимир, не находя креста на шее.
Рогнеда стояла мрачнее тучи.
А около нее хохотали и обнимались Сенька с той незнакомкой, которая вела себя довольно вызывающе - громко смеялась, шумно пила квас и шутила непотребные шутки с захмелевшими парнями.
Алена отошла от толпы и направилась с подружкой к дальним мосткам. Владимир следом прошел за ними.
Ступив на прохладные доски босыми ногами, Алена попыталась дотянуться до сверкающей белоснежной кувшинки, которая была похожа на небольшую задремавшую птицу, но не могла. Владимир ловко спрыгнул в воду. Набрал целый ворох кувшинок и протянул девушкам.
- Держите!
Глаза его смотрели только на робко улыбающуюся Алену.
"Нет, такую беречь надо, охранять, словно зеницу ока, словно самую дорогую жемчужину со дна морского. Как же с ней хорошо рядом... просто стоять."
Он смотрел на неё и смотрел.
Потом словно в замедленном кадре, Алена помахала ему и пошла с подружкой домой. А он на негнущихся ногах дошел до Сеньки.
Тот не понял, как остался один, вот только здесь была его зазноба, обнимались-целовались, эх, даже имя не спросил! Ну дурень!
Владимиру становилось все хуже, он нагнулся к реке, умылся прохладной водой, будто полегчало на миг.
Рогнеда оказалась тут, как тут.
- Тебе плохо? Пойдем домой - она обняла его цепкими руками и с Меланьей и растерявшимся Сенькой повели парня от резвящейся толпы.
Вскоре из-за развесистой корявой березы показалась ведьма Лукерья. Она усмехнулась, обнажив гнилые зубы, быстро вынула из дупла старую котомку, что-то запихала в неё и расхохотавшись сиплым голосом, поковыляла к себе в избушку на краю леса.