Рассказ
Я жила на окраине села с мамой в доме, доставшимся нам от бабушки. Улица носила имя моего отца, Алексея Ильина, которого я никогда не видела. Мама говорит, что мой отец был борцом за справедливость. Все драки в местном клубе не проходили без его участия. Он или разнимал кого-нибудь, или сам был непосредственным участником.
Однажды на танцах один парень пристал к маме, и Алексей заступился за неё, а потом проводил до дома. Так и стали они встречаться. Алексей работал на заводе после училища, а осенью его призвали в армию. Мама к тому времени была беременной. Они расписались перед самыми проводами. В армии отец попал в Афганистан и погиб, закрыв собой командира. Посмертно он был награждён орденом Красной Звезды. А нашей улице присвоили его имя.
Многие дома в нашем селе были пустыми. Работы не было, и жители уезжали в город. Мама работала портнихой. Иногда было очень трудно, но огород и мамины заказы выручали.
Как-то отправила меня мама к своей подруге тёте Нине за дрожжами. В свои семь лет я не была трусихой, но соседских гусей боялась, как огня. Не прошла я и половину пути, как увидела, что навстречу идут эти злосчастные гуси. Возглавлял стаю вожак, здоровенный такой гусь. В детском моём воображении я очевидно видела на голове его корону, и представлялся он мне не кто иной, как король всех гусей.
Король гусей отделился от стаи, прижался к земле как перед стартом, зашипел, вытянул шею и помчался за мной. Я, крича на всю улицу, стала удирать. Тут из дома поблизости вышли два мальчишки. Быстро оценив ситуацию, они преградили путь гусю. Тот, не ожидая препятствия, врезался в ногу одному из мальчишек, развернулся, и громко гогоча, отправился к своей стае, как бы говоря: «Ну я вам задам ещё, покажу кто здесь главный!»
Я не могла поверить, что спасена. Мальчишки с деловым видом подошли ко мне.
- Ты Алёнка Ильина вон с того дома? – показывая в направлении моего дома, сказал один из спасителей.
- Да, - робко поглядывая то на одного, то на другого ответила я.
- Ну так вот, - заговорил другой, - можешь никого не бояться, мы тебя защитим.
- Спасибо, - только и могла сказать я.
Братья - близнецы Ивановы Петя и Паша жили на нашей же улице. Если описывать их, то можно сказать, что были они совершенно одинаковые. Слово «совершенно» в этом случае надо написать большими буквами и выделить жирным шрифтом, потому что это значит, что они вообще не отличались друг от друга. Одинаковые ростом, телосложением, цветом волос, стрижкой, цветом глаз и даже голосом и улыбкой. Как их отличать я не понимала и постоянно Петю называла Пашей и наоборот. Однажды я спросила у их мамы Веры как она их различает. На что тётя Вера ответила, что различает сыновей интуитивно, а отец дядя Андрей сказал, что и сам путает кто есть кто.
После спасения от гусей мы стали дружить. Братья сопровождали меня в магазин, на речку, а потом и в школу, и по очереди несли мой портфель. Моя мама часто приглашала их на обед, а их мама - меня. Она говорила, что была одна дочка, а теперь ещё два сыночка появилось.
В классе пятом, шестом про нашу тройку стали говорить: «Алёнка и её телохранители». Девчонки уже наряжались, красились, а я сидела с мальчишками на реке и ловила рыбу, или мы катались на велосипеде, который был один на троих, или ходили за грибами. Мы не представляли ни одного вида деятельности друг без друга. Сначала мы шли в наш огород и поливали грядки, а потом в их, или наоборот.
Со временем я стала понимать, что Петя немного сдержаннее, чем Паша, а Павел импульсивнее. Но это проявлялось лишь в какой-нибудь нестандартной ситуации, а в обычной жизни они вели себя одинаково. Очень часто они шутили. Выходил Петя.
- Петя, а где Паша? - спрашивала я.
- Я Паша, Петя сейчас выйдет, - отвечал он.
Потом выходил второй брат и говорил, что он Паша.
- Так, значит два Паши и ни одного Пети? – смеялась я, понимая, что они меня разыграли.
Пете лучше давался русский язык, а Паше математика. Поэтому на уроках они выходили к доске один за другого, и учителя не замечали подвоха. Жаль, что за меня никто из братьев не мог ответить. Если их мама жаловалась на тройки, которые сыновья нахватали, я объявляла им бойкот и не выходила на улицу пока не исправят. А если у меня что-то не получалось, то мальчишки помогали, так как учились на год старше.
Когда мне было четырнадцать лет, мы с мамой поехали в город к её сестре тёте Ларисе. С её дочкой, а моей двоюродной сестрой Олей, мы быстро сдружились.
- Ну ты Алёнка и деревенщина, - говорила Оля, - надо исправлять.
Я не обижалась на неё, что, если, действительно, я была деревенщиной.
Она расплела мои косички и сделала из них высокий хвост. Потом из своего гардероба, а была она чуть-чуть старше, но ростом мы были одинаковые, извлекла нужные для исправления вещи. Это были джинсовые шорты, короткая юбка, майка с голым плечом, топики и лосины. Нарядив меня, она оценивающе осмотрела и, оставшись довольной, хмыкнула.
- Вот видишь, другое дело, теперь не стыдно с тобой и на улицу выйти.
Мама решала дела с квартирой. Оказывается папе, как работнику завода по какой-то программе полагалось жильё. А так как он погиб, то жильё полагалось его семье. Директор обещал выделить, тем более папа был героем. Мама говорила, что как только мы получим квартиру, уедем из села. Я пока про это думать не хотела.
Через три дня мы вернулись домой. Братья сидели на остановке. Я даже не ожидала, что буду так скучать за ними. Мы с мамой вышли из автобуса. Я несла рюкзак с городскими вещами, которые мне выделила Оля.
У мальчишек отвисла челюсть, когда они увидели меня с новой причёской, в короткой юбке и в майке с голым плечом.
- Ну что зависли, рюкзак помогите нести.
Мальчишки опомнились и побежали ко мне, отбирая рюкзак друг у друга. Но потом Паша взял сумку у мамы, и мы пошли к дому. В подарок мы купили им разные кепки, чтобы хоть как-то их различать. Братья остались довольны.
Не знаю, нравилась я им как девочка или нет. Для меня они были просто друзьями. На других парней я в то время не заглядывалась. Наверное, не пришло ещё время.
Через полгода маме сообщили, что нам выделена однокомнатная квартира. Мама решила, что мы переедем после окончания учебного года. Время это пролетело очень быстро. В первых числах июня приехала за нами машина для перевозки вещей. На счёт машины договорился дядя Саша, муж тёти Ларисы. Вещей много не стали брать, так как в однушку всё не поместится. Но несмотря на это, мы целых два дня паковали их. Паша и Петя приходили помогать. Вместе мы складывали книги, посуду и всякую мелочь. Вечерами, сидя на лавочке, мы обещали звонить друг другу, приезжать в гости, писать.
И вот этот день настал. Вещи были погружены, а я с мамой должна была ехать в кабине. Братья с утра уже были у нас. Мы обнялись. Я даже не представляла, что буду плакать. Мама почти силой затолкала меня в машину, водитель торопился. Я смотрела в окно и махала братьям пока их совсем не стало видно, а они махали мне в ответ. Потом я ещё долго шмыгала носом, пока мама строго не посмотрела на меня.
К городской квартире я привыкала долго. Не хватало деревенского простора, свежего воздуха. Я чувствовала себя как будто в клетке. Мама устроилась на работу в местное ателье, а я сидела дома и скучала за родным домом, а больше всего за братьями.
Через некоторое время нам провели телефон. Как же я была счастлива, что могу звонить Ивановым. Мы могли часами болтать, пока соседка не стучала нам в двери, потому что телефон был смежным.
Моя двоюродная сестра Оля взяла надо мной шефство. Она учила меня одеваться, чтобы я не выглядела белой вороной, разговаривать, хотя мне казалось, что я нормально разговариваю. В школу мне как-то боязно было идти без своих телохранителей. Но Оля и тут подсуетилась, и заранее познакомила меня с некоторыми девчонками из моего будущего класса.
Учительница первого сентября сказала, кто я такая, представила классу и рассказала немного о моём отце. Мальчишки смотрели на меня с уважением, хотя я его пока ничем не заслужила. С братьями мы уже реже общались, но по выходным звонили обязательно.
Я заканчивала десятый, а мои друзья одиннадцатый класс. Они пригласили меня на свой выпускной. Как я собиралась, как волновалась. Мама сшила мне красивое из нежно зелёного атласа платье. Прическу сварганила Ольга, она завила мои волосы в локоны. Я переживала, что в дороге всё развалится. Приехав в деревню, я сразу не пошла к братьям, а остановилась у маминой подруги. Там переоделась, поправила волосы и пошла сразу в школу.
В холле школы уже все собрались. Моему присутствию обрадовались не все, я это поняла по лицам девчонок. Петя и Паша как два принца в белых рубашках и чёрных брюках, повзрослевшие и очень красивые сразу подбежали ко мне. Они по очереди кружили меня, не стесняясь окружающих. А девчонки недовольно перешептывались: «Ильина приехала, только её здесь не хватало». Я понимала их, ведь всё внимание братьев Ивановых достанется теперь не им.
- Алёнка, - восхищались братья, - какая ты красивая!
И мне показалось, что они смотрели на меня как на девушку. А в моём сердце тоже что-то ёкнуло, и я была бы не против встречаться с такими парнями, только с кем из них? Они оба нравились одинаково, не с двоими же. Выбор в тот момент в пользу одного из них я не могла сделать, поэтому танцевала, общалась, веселилась с обоими.
Братья Ивановы, благополучно сдав экзамены, уехали учиться на инженеров-строителей в другой город, а я, закончив школу, поступила в институт на технолога пищевой промышленности. И связь наша на длительное время потерялась.
После института я устроилась работать на молочный завод по специальности. Молодых людей на заводе было достаточно, и многие заглядывались на меня и даже пробовали ухаживать. Но у меня образовалась дурная привычка сравнивать всех с братьями. И как только я начинала сравнивать, облик ухажёра мерк. Ольга ругала меня, говорила, что я так останусь старой девой.
- Забудь ты своих братьев, - недовольно говорила она, вон Славка Сергеев глаз с тебя не сводит.
- Да не нравится мне Славка, и Гена, и Костя не нравятся, - таким же тоном отвечала я.
- Будешь ждать принца – останешься одна, - подвела итог Ольга и замолчала.
На Новый год наш коллектив планировал пойти в дом культуры на «Голубой огонёк».
По этому случаю я купила новое платье. Мама говорила, что оно умопомрачительное, даже законодательница мод Ольга тоже оценила.
Мы сидели за столиками, танцевали, пили шампанское. В какой-то момент я отошла поправить причёску. Вдруг кто-то сзади закрыл мне глаза руками. Я сразу поняла, что это мужские руки, и уже хотела выпалить все имена парней, которые были в зале, но тут руки разомкнулись и повернули меня к себе.
- Петя? Паша? – радостно закричала я.
- Петя я, Петя. Алёнка, дорогая ты моя, как я рад тебя видеть, - говорил Петя, обнимая меня.
Какой он был высокий, широкоплечий, я не могла насмотреться на него.
- Ты как здесь, а где Паша, как ты меня нашёл? – засыпала я его вопросами.
- Паша в Екатеринбурге, а я приехал открывать здесь филиал, - объяснил он, - в доме культуры оказался случайно, друзья пригласили. Увидел тебя и не мог поверить. Ты стала еще красивее с того выпускного.
Мы танцевали, и Петя целовал меня в щёку. А парни с нашего завода с ревностью смотрели на нас, но мне было всё равно, ведь рядом был Петя. Потом он пошёл меня провожать. Мама тоже рада была видеть его. Мы пили чай и разговаривали до утра, а потом Петя поехал в гостиницу, а я не могла уснуть, столько всего свалилось на меня. И кажется я влюбилась.
С Петей мы встречались полгода, и он сделал мне предложение. Свадьба была запланирована на октябрь. Паша тоже приехал, но я пока его не видела.
И вот я в свадебном платье стою возле ЗАГСА, а Пети нет. Я уже раз пять позвонила ему, а он не брал трубку. И когда мои нервы были на пределе, он наконец-то позвонил.
- Прости меня, радость моя, тут на работе проблемы, я скоро буду.
Минут через 20 подъехало такси из него вышел Петя, но почему-то не в том костюме, что мы купили, а в джинсах и пиджаке. Я вопросительно посмотрела на него.
- Потом всё объясню, - быстро сказал он.
-А где Паша? – спросила я.
- Позже будет, - ответил Петя, и мы побежали на регистрацию.
Мы подали паспорта, и когда всё было готово, заиграла музыка. Для меня было всё как во сне, я половину не слышала, что говорила регистраторша.
- Скрепите ваш союз поцелуем, - услышала я.
Петя как-то странно посмотрел на меня и осторожно поцеловал.
Потом мы поехали сразу в ресторан. Гости кричали «горько». И когда мы целовались, почему-то у меня бежали мурашки и подкашивались ноги. Мне хотелось убежать на край света с этим человеком и не возвращаться. Я чувствовала невероятную мужественность, энергию, силу от него. И если раньше мне казалось, что я любила, то я ошибалась. Я только сейчас полюбила. А Пётр не сводил с меня глаз, как будто видел впервые. И этот взгляд был наполнен такой нежностью и тоской, как будто нам предстояло расставание.
-Наверное, замужество так повлияло, - думала я.
Мама Пети, тётя Вера позвала сына и стала о чём-то ему возбуждённо говорить.
- Что случилось? - спросила я.
- Всё в порядке, не волнуйся, - ответил он.
К вечеру приехал Паша, как я думала в то время, тоже в пиджаке и в джинсах. Он из далека позвал Петю, что меня сильно удивило. Петя ушёл, а потом они вернулись вдвоём, Петя обнял меня, а Паша стал поздравлять и извиняться за опоздание. Что -то было здесь ни так.
- Петя покажи свой паспорт? – попросила я.
- Зачем он тебе понадобился? – пряча глаза, ответил он.
Празднество закончилось, и мы поехали на съёмную квартиру.
- Петя, скажи правду, на регистрации был Павел? – решив докопаться до истины, вновь стала спрашивать я.
И Петя рассказал, что он ехал в загс, машину занесло на повороте и он врезался в автомобиль, за рулём которого была женщина с ребёнком. Пока приехала полиция, скорая. Ребёнок не пострадал, а вот у женщины был перелом рёбер. Он позвонил Павлу, чтобы не отменять регистрацию, попросил его подменить. Думал, что быстро всё закончится. Пока дождался эвакуатор. Мужа у этой женщины не оказалось, пришлось девочку везти к бабушке в пригород на такси.
Петя просил прощения, а по факту я вышла замуж за Павла. Я не могла прийти в себя, лучше бы он сразу признался во всём и регистрацию перенесли. Но Петя переживал за меня и родственников, которые уже приехали и не хотел отменять торжество.
Нужно было разойтись с Пашей и выйти замуж за Петю, абсурд, да и только. Об этом знали родители братьев, для всех остальных ничего не произошло. Мама Пети сразу заподозрила неладное, она тоже была против, но было уже поздно.
Отношения с Петром разладились, он пропадал на работе, а я не испытывала уже той влюблённости, что раньше. Перед глазами стоял Павел и смотрел на меня печальными глазами.
На Новый год мы решили поехать к родителям Пети. Я думала, может наконец надо отпустить ситуацию, поговорить с родителями, с Павлом. Его с того дня я больше не видела. Он как будто избегал меня.
Приехали мы за три дня до Нового года. Родители встретили нас хорошо. Петю вызвали на работу, но он обещал вернуться к празднику. Я с тётей Верой лепила пельмени, гуляла. Дядя Андрей в обед запряг лошадь, которую он одолжил у своего друга -егеря и собрался за ёлкой.
- Дядя Андрей, папой я пока не могла его назвать, возьмите меня, а то мне скучно.
- Ну что ж, поехали.
Я сказала тёте Вере, что еду за ёлкой и мы отправились.
Лес был сказочным, снегу в этом году насыпало как никогда. Дядя Андрей, прожив в деревне всю жизнь, хорошо знал какую ёлку можно рубить, а какую нет. Мы отъехали уже порядком.
- Сейчас свернём вправо, там ельник хороший, выросли густо, а мы одну срубим, вот и будет им посветлее, да посвободнее, только вот метель начинается, надо поторопиться, как бы не разыгралось - объяснял дядя Андрей. Действительно, когда выезжали, падали лёгкие снежинки, а сейчас уже чувствовался ветер, снег стал густой.
Вдруг раздался выстрел, лошадь рванула, и я, как мешок с опилками, свалилась с саней.
Я стала озираться по сторонам.
- Дядя Андрей! – кричала я. Но ответа не было. Тогда я решила идти по следам саней обратно. Ноги проваливались, через несколько метров следов не стало видно. Я пошла, как предполагала, в обратном направлении. На улице темнело.
- Это конец, - думала я, - сейчас замёрзну и всё.
Вдруг вдалеке блеснули блики огня.
- Ну не двенадцать же месяцев там у костра, - обрадовавшись, подумала я и пошла в направлении огня.
С полными ботинками снега и озябшими руками я всё- таки добралась. Каково же было моё удивление, когда кроме костра я увидела небольшую сторожку. Это было лучше, чем двенадцать месяцев. Возле сторожки стояли лыжи. Я постучала в дверь. На порог вышел мужчина в меховом жилете и в шапке-ушанке.
И это был не лесник и не охотник, это был Паша, Паша Иванов. Мы растерянно смотрели друг на друга и не могли произнести ни слова. Я почему-то была на сто процентов уверена, что это не Петя.
- Паша, ты? – справившись с оцепенением, спросила я.
- Я, Алёнка, а ты как здесь?
Мы вошли в сторожку. Павел снял с меня ботинки и стал растирать ноги.
Я рассказала, как оказалась в лесу.
-Надо идти отца искать, - предложила я, вдруг он пострадал.
- Сейчас сообщим по рации леснику, что скажет, - включая рацию, сказал Паша.
Сначала что-то пищало и шипело, потом раздался голос. Паша сообщил егерю Николаю о случившееся. Тот ответил, чтобы не беспокоились, Андрей только что добрался и хотели отправляться на поиски Алёны. Хорошо, что сообщили, что с девушкой всё в порядке, завтра метель утихнет и он их заберёт.
В домике было тепло. Паша налил горячий суп из консервов и чай. После ужина захотелось спать.
- Алёна, ты прости меня за тот поступок, брата выручил, а как дальше жить, не знаю, - с болью в голосе говорил Павел, — вот и забрался в эту глушь, чтобы побыть одному и подумать. Не могу и не хочу я от тебя отказываться, ты перевернула всю мою жизнь, люблю я тебя. Всё время о тебе думаю. Как вспомню как целовал тебя, как обнимал, выть готов от безысходности. Если ты скажешь, что любишь Петра, я не буду мешать, уеду подальше, чтобы вас не видеть. По документам ты моя жена и по душе ты моя, не хочу тебя делить ни с кем.
Я потянулась к Паше и прошептала на ухо.
- Я тоже люблю тебя.
И Паша поцеловал меня так нежно и так страстно. Мы были одни и были счастливы.
Когда я утром открыла глаза, Павел уже растопил печь. Домик наполнялся теплом и уютом. Не хотелось возвращаться. Мы решили с Пашей всё рассказать Петру. После обеда за нами приехал Николай на той же лошади.
- Охотники в лесу испугали Серко, он и помчал как оглашенный, но Андрею не впервой-то «за рулём», справился. Лошадка-то моя приученная, сама дорогу нашла, только тебя потеряли. Хорошо, что Пашка костёр разжёг, а то ищи тебя что иголку в сене, - подытожил Николай.
Дома все нас ждали. Вернулся и Петя. Павел его сразу увёл на разговор. Долго их не было, я начала уже переживать, как бы не подрались. Родители тоже переглядывались, нервничали. Потом они вернулись молчаливые. За столом как специально сели по обе стороны от меня. Павел встал.
- Мама и папа, выслушайте меня, - начал он, а у меня забилось сердце, ведь результата разговора никто не знал, - я люблю Алёну и хочу предложить ей выйти за меня замуж.
Тётя Вера стала вытирать слезинки, а отец налил стопку и выпил, так же поступил и Петя.
Я сказала, подумаю, и ушла с Петей.
Петя обнял меня, долго не отпускал.
- Если ты любишь Пашу, я не буду вам мешать, значит судьба быть его женой, а моей подругой. Видел я, что ничего у нас не выходит с семейной жизнью. Даже на свадьбу я не попал, наверное, это был знак свыше.
Я поцеловала Петю в щёку и мне стало так легко на душе, как будто всё встало на своё место.
Второй свадьбы у нас не было. А по документам мы были и так муж и жена. Петя вскоре женился на той девушке, которая в день нашей свадьбы попала в аварию. Через год у нас с Пашей родились двойняшки сыновья, а у Пети дочка.