При экранизации художественного произведения определённые изменения по сравнению с оригиналом практически неизбежны, и «Хоббит» новозеландского режиссера Питера Джексона не стал исключением, так что сам факт наличия отличий экранизации от книги не слишком занимателен. Но самые существенные изменения при экранизации — это изменения даже не сюжета, а характеров персонажей. В этом плане очень показательно то, как в джексоновской экранизации «Хоббита» изменился образ Трандуила, короля эльфов Темнолесья. Эта трансформация говорит не столько даже о восприятии Джексоном конкретного Трандуила (не самого сюжетно значимого персонажа «Хоббита»), сколько о восприятии по крайней мере частью современных людей самой концепции долговечных, прекрасных и мудрых личностей (частным примером которой является образ толкиновских эльфов).
В книжном оригинале Трандуил, король лесных эльфов — неоднозначный персонаж. Так, он держит в темнице пробравшихся в его владения гномов из отряда Торина Дубощита за то, что те не желают сообщить ему о целях своего путешествиях (но это ещё можно оправдать заботой о безопасности своего народа), а затем хочет завладеть сокровищами гномьего королевства Эребор, освобожденного от дракона Смауга (на которые не имеет никаких прав). Однако, несмотря на эти сомнительные черты, он (и его народ) имеет представления об элементарной порядочности (в том числе — и по отношению к чужакам), которым он четко следует. Возьмём, например, эпизод пленения гномов из «Хоббита» и описание того, в каких условиях гномов содержали, пока Бильбо Бэггинс не освободил их:
«Эльфы связали Торина ремнями и заперли в одну из самых дальних темниц с крепкой деревянной дверью. Ему дали вдоволь еды и питья, пусть и не очень изысканных, — ведь лесные эльфы не гоблины, и даже со злейшими врагами они обращались вполне сносно».
У Толкина, как я уже упоминал, Трандуил отправляет пленных гномов в темницу потому, что они отказываются как-либо объяснять, зачем они проникли в его владения (Темнолесье). У Джексона Трандуил сразу же угадывает намерение отряда Торина (убить Смауга и отвоевать родину — то есть знает, что они не замышляли ничего дурного его подданным), но отказывается их освобождать, пока Торин не пообещает поделиться с ним сокровищами Эребора (выступая, по сути, как грабитель с ножом у горла жертвы). Для сравнения, в книге намерение захватить Эребор с его сокровищами возникло у Трандуила уже после того, как он узнал о гибели дракона (а гномов Торина он считал погибшими):
«— Боюсь, что больше мы не услышим о Торине Оукеншильде [Дубощите], — сказал король лесных эльфов. — Уж лучше бы он оставался моим пленником».
Заметим, что для Трандуила у Толкина предполагаемая им гибель гномов Торина, несмотря на стремление короля эльфов завладеть сокровищами Эребора — повод для сожаления. Это контрастирует с тем, как Трандуил относится к не-эльфам у Джексона — в фильме Трандуил, узнав о том, что (сюжет, отсутствующий в книге) один из гномов отряда Торина, Кили, ранен оружием из моргульской стали, яд которого ведёт к ужасной смерти, равнодушным тоном заявляет, что «ему нет дела до мертвого гнома».
Не упомянуто о причинах неприязни лесных эльфов к гномам (всё сведено к их ксенофобии, в случае Трандуила доходящей до крайности) — о том, что гномы Ногрода некогда разорили Дориат, королевство, из которого происходил Трандуил, не поделив с местными эльфами сокровища (подробнее эта история изложена в «Сильмариллионе»): «В старину у эльфов даже случались войны с гномами, которых они обвиняли в краже эльфовских сокровищ. Справедливость требует сказать, что гномы объясняли это по-иному — они, мол, взяли то, что им принадлежало. Король эльфов когда-то заказал им драгоценные украшения, дав для этого золото и серебро, а потом отказался платить за работу. И тогда гномы, не получив платы, оставили украшения у себя».
В книге, когда дракон Смауг перед своей гибелью от стрелы Барда Лучника успевает разрушить человеческий город Эсгарот, Трандуил со своими подданными отправляется на помощь пострадавшим горожанам — хотя первоначально намеревался сразу выступить на Эребор, чтобы побыстрее прибрать к рукам гору и находящийся в ней клад дракона:
«король сжалился над озерными жителями, ибо эльфы — народ хороший и доброжелательный, и изменил свой маршрут, хотя сперва направлялся прямо к Горе. Он поспешил вниз по реке к Долгому Озеру. Поскольку эльфы не располагали достаточным числом лодок и плотов, войску пришлось избрать медленный путь пешком, но большой запас провианта король послал водой. Эльфы — народ быстроногий, и хотя они отвыкли от ненадежных болотистых земель, лежавших между лесом и озером, переход совершили быстро. Уже через пять дней после смерти дракона они подошли к берегам озера и увидели руины города. Как и следовало ожидать, их встретили с восторгом, жители и бургомистр согласились заключить любую сделку с королем эльфов в обмен на помощь.
Скоро план действий был готов. Вместе с женщинами и детьми, стариками и больными на озере остался бургомистр, а также некоторые мастеровые люди и искусные эльфы. Они остались валить деревья и вылавливать бревна, спущенные из леса по реке. Потом они принялись строить вдоль берега хижины, чтобы расселить людей на зиму. По распоряжению бургомистра и под его надзором начали составлять план нового города, который должен был стать еще красивее и больше прежнего, но не на старом участке озера, а дальше к северу».
У Джексона Трандуил прямо заявляет Барду, предводителю людей Эсгарота, что помогает людям исключительно ради того, чтобы завладеть сокровищами Эребора. До этого в фильме есть сцена, в которой эльфийская воительница Тауриэль (придуманный Джексоном персонаж из числа лесных эльфов), отчитываясь королю о борьбе с заполонившими Темнолесье гигантскими пауками, говорит, что даже в случае победы над пауками те могут уйти в другие края. Трандуил отвечает, что другие края его не интересуют и что «великие державы рождаются и угасают, но здесь, в этом лесу, мы выстоим».
Хотя, казалось бы, даже с прагматической точки зрения его должно волновать происходящее вокруг его земель — и у Толкина эльфы Темнолесья сотрудничали не только с людьми Эсгарота, своими торговыми партнёрами, но и с лесовиками с окраин Темнолесья (см. текст «Поражение в Ирисной Низине» из «Неоконченных сказаний Нуменора и Средиземья»), и даже с мрачным нелюдимым медведем-оборотнем Беорном Трандуил, видимо, в итоге подружился: «Гэндальф и Бильбо ехали позади короля эльфов, а рядом с ними шагал Беорн в облике человека, всю дорогу смеялся и громко пел».
Не говоря уж о том, что эльфы Темнолесья нуждались в людях как поставщиках отсутствовавших у них самих товаров — например, вина: «Лесные эльфы, и в особенности их король, обожали вино, а виноград в этих краях не рос. Вино и некоторые другие товары ввозили от родичей с Юга или из еще более дальних мест, где жили люди, занимавшиеся виноградарством». Но в фильме он абсолютно равнодушен к судьбе живущих даже рядом с ним людей, когда это не затрагивает его желание получить сокровища Эребора.
В фильме упомянут отсутствовавший в книге сюжет о том, что якобы после захвата Эребора Смаугом Трандуил мог помочь изгнанникам-гномам, но не стал этого делать. Вообще у Джексона лесные эльфы относятся к не-эльфам с демонстративным презрением — например, в сцене пленения гномов Леголас, сын Трандуила (который во «Властелине Колец» Толкина подружился с гномом Гимли), изымая у гномов оружие, изымает у гнома Глоина также ещё и изображение его жены и маленького сына (то есть личную вещь), издевательски комментируя их диковинную для эльфа внешность.
У Толкина Трандуил близок со своими подданными и пирует вместе с остальным своим народом: «Там было полно народу — ни дать ни взять, эльфы! Одетые в зеленую и коричневую одежду, они сидели на пнях вокруг костра. Позади них на деревьях торчали факелы, но что самое замечательное — они ели, пили и веселились <...> во главе пирующих сидел лесной король в венке из листьев на золотоволосой голове, точь-в-точь король из бомбуровского сна. Эльфы передавали по кругу чаши, одни играли на арфах, другие пели. В их блестящие волосы были вплетены цветы, драгоценные камни сверкали у них на воротниках и кушаках, лица и голоса были исполнены веселья».
У Джексона Трандуил исполнен надменности и высокомерия в отношении не только не-эльфов, но и своих «низкорождённых» подданных. Например, вышеупомянутой Тауриэль он заявляет, что он не одобряет симпатии Леголаса к ней, поскольку «не позволит сыну сойтись с простой лесной эльфийкой» (у Толкина такое жесткое разделение между эльфами знатного и незнатного происхождения не упомянуто). Вообще Трандуил выглядит как мрачный и холодный персонаж, проявляющий какое-то тепло и участие по отношению что к Тауриэль, что к собственному сыну Леголасу лишь после кровопролитной Битвы Пяти Воинств, в которой лесные эльфы, люди и гномы вместе сражались против короля орков Болга.
Для сравнения, у Толкина Трандуил — заботящийся о подданных и здравомыслящий правитель, стремящийся к мирному компромиссу и руководствующийся и иными соображениями, помимо жажды обогащения. Когда Бард Лучник и Трандуил сталкиваются с гномами, желая заполучить часть сокровищ Эребора себе, в ответ на предложение Барда атаковать гномов, Трандуил отвечает: «Нет, ради золота я не стану торопиться начинать битву. Гномы все равно не минуют нас, и что бы они ни затеяли, мы сразу заметим. Будем надеяться, что примирение еще возможно. Если же, к несчастью, дело дойдет до схватки, что ж, на нашей стороне численный перевес».
Стоит отметить, что из экранизации «Хоббита» исчезли чуть ли не все сцены, раскрывающие Трандуила как личность, а не просто самолюбивую и жадную до сокровищ особу — та же сцена весёлого эльфийского пира, которую видят Бильбо и гномы Торина. Отсутствует эпизод, где он участвует в похоронах Торина Дубощита, что символизирует своеобразное примирение двух королей и их народов («На могиле король эльфов оставил Оркрист, меч эльфов, отобранный у Торина в плену»). Исчезает сцена, где он прощается с Бильбо Бэггинсом после всех этих событий и подшучивает над ним:
«— Прошу вас, — проговорил Бильбо, запинаясь и переминаясь с ноги на ногу, примите от меня подарок! — И он протянул королю серебряное с жемчугом ожерелье, которое поднес ему на прощанье Дейн.
— Чем же я заслужил такой дар, о хоббит? — спросил король.
— Э-э-э, я думаю… мне кажется… — промямлил в смущении Бильбо, — я… э-э-э… обязан вам за ваше… м-м-м… гостеприимство. И Взломщикам свойственно чувство благодарности. Я выпил много вашего вина и съел много вашего хлеба.
— Я принимаю твой дар, о Бильбо Щедрый! — торжественно произнес король. — Причисляю тебя к друзьям эльфов и благословляю. Да не укоротится твоя тень, иначе воровство станет слишком легким делом. Прощай!».
Зато присутствует в принципе отсутствовавшая в книжном оригинале сцена, в которой Трандуил, допрашивая пленного орка, сначала обещает освободить его в обмен на информацию, а затем «освобождает» его, отрубая ему голову (то есть он не только убивает пленного, но ещё и нарушает данное им же самим ранее обещание). В итоге персонаж, который у Толкина задумывался как благородный, хотя и далеко не идеальный в ряде отношений (как и все герои «Хоббита», впрочем), начинает напоминать высокомерного лощёного «аристократа», Пожирателя Смерти Люциуса Малфоя из «Гарри Поттера» (примечательно, что у Люциуса, как и у джексоновского Трандуила, в фэндоме тоже есть фанаты).
И проблема, подчеркиваю, вовсе не в конкретном Трандуиле как персонаже, а в общей манере экранизации. Таким же высокомерным аристократичным снобом (хотя и менее жестоким по отношению к окружающим) выглядит и Элронд, эльфийский лорд Ривенделла, из экранизации «Властелина Колец» от того же Джексона с его рассуждениями о том, что «люди слабы» и «сила людей иссякла» (вывод, который он делает на основании лишь одной ошибки, допущенной гондорским королём Исилдуром, не уничтожившим Единое Кольцо, когда у него после победы над Сауроном в Войне Последнего Союза была возможность). Особенно иронично это звучит в контексте того, что сам Элронд у Толкина являлся полуэльфом (причем человеческих предков он имел и по отцовской, и по материнской линиям) и даже одному из своих сыновей он дал имя «Элладан» («эльф-человек»), помня о своих человеческих корнях; он же воспитывал таких потомков Исилдура, как Валандил и Арагорн (а в Ривеннделле давал приют любым дружественным путникам, включая не-эльфов).
И дело не только в том, что сам Толкин писал про Трандуила и Элронда, верно или неверно Джексон передал образ этих персонажей. Интереснее другое — в снятых Джексоном экранизациях «Властелина Колец» и «Хоббита» (особенно в последнем случае — Элронд всё же получился поприличнее Трандуила), вольно или невольно, прослеживается идея, что прекрасная, долговечная и вроде бы мудрая личность будет… надменным, эмоционально холодным снобом (не таким уж и мудрым в действительности, если судить как по его словам, так и по его делам), рассматривающим всех чужаков (а также нижестоящих соплеменников) как низших существ и ресурс.
И ведь образ Трандуила и Элронда у Джексона — вовсе не очернительский (во всяком случае, сам он очернять данных персонажей явно не собирался); и тот, и другой у него выступают на стороне условных «сил добра» (Трандуил в финале «Хоббита» даже утешает Тауриэль, страдающую от гибели гнома Кили, который ей нравился). Просто он «так видит». И подобное виденье — вовсе не индивидуальная черта конкретного Джексона. В современном фэнтези эльфы — даже там, где они задумываются как «добрые» и «светлые» существа (типичный пример — фэнтези-вселенная Dragonlance) — вообще нередко предстают как высокомерные и презирающие окружающие народы существа. Эталонным примером, пожалуй, можно назвать эльфов из «Ведьмака» Сапковского (где эльфы из Народа Ольх местами выглядят вообще как натуральные нацисты, завоевавшие свой мир с помощью массового уничтожения не-эльфов).
И причина такого восприятия, на мой взгляд — не неприязнь к вымышленным эльфам, а особенности мировоззрения реальных людей современности; для современного читателя нередко едва ли не аксиомой является идея, что если кто-то превосходит окружающих по врождённым качествам, то он в лучшем случае будет относиться к ним с надменным презрением, а в худшем случае — жестоко попирать (относится это в современном фэнтези далеко не только к эльфам, но и, например, к валирийцам Джорджа Мартина или «чистокровным волшебникам» из «Гарри Поттера»), чей modus operandi во многом напоминает эльфов пост-толкиновского фэнтези). Подобное восприятие вполне логичным образом вытекает из жесткой конкурентности современного общества (пусть и прикрытой в наши дни риторикой «за всё хорошее»), находящей отражение и в художественной продукции (вроде чеканной формулы из «Игры Престолов» про «в игре престолов побеждают или умирают, третьего не дано»). Образ пост-толкиновских эльфов в современном искусстве — всего лишь иллюстрация.
Автор — Семён Фридман, «XX2 ВЕК».
Вам также может быть интересно:
