Фигура Мефистофеля в трагедии «Фауст» загадочна. Мефистофель надсмехается над людьми, хотя сам представляет из себя, по сути, довольно жалкое создание. Да, он знает нечто о тайне сотворения человека и мира, но Логика творчества Бога ему недоступна. На вопрос Фауста: «Как звать тебя?» он «виляет», но затем всё же отвечает: «Частица силы я, желавшей вечно зла, творившей лишь благое». Дальнейший диалог дает основание предположить, что Мефистофель при всей его осведомленности знает своё место, но всячески скрывает это. В этой связи интересен разговор Бога и Мефистофеля о Фаусте. Господь спрашивает его: «Ты знаешь Фауста?», а тот отвечает: «Он доктор?». Но Бог поправляет его: «Он мой раб», хотя, тут же говорит о человеке, что он: «Пока еще умом во мраке он блуждает, но истины лучом он будет озарен; сажая деревцо, садовник уже знает, какой цветок и плод с него получит он». Все содержание трагедии «Фауст» убеждает, что Господь в очередной раз отправил Мефистофеля к людям с тем, чтобы черт сам еще раз убедился, что рабом Бога является он, а не человек. Черт знает нечто о творчестве Бога, но ни за что не скажет правду человеку, поскольку его разум, мышление ограничено одной только мужской интуицией. Если он проговорится о тайне перед человеком, то это уже будет не черт, а иная разумная сущность. И.В.Гете создавал своё произведение очень долго и вложил в него довольно сложное для однозначной интерпретации содержание. Но все же, в нем видна главная идея, которая состоит в том, что Истина существует. Автор воплотил в Фаусте то основное, чего действительно недостает культуре мышления человека для его приближения к Истине – женственности. Вечно женственное в культуре мышления воплощает в человеке ту силу любви, которая постоянно обновляет жизнь и возвышает его до Истины «И женственность вечная сюда нас возводит». Женственность – это всё объединяющая фундаментальная взаимосвязь, основа, базис божественной Логики, построенной на абсолютно простом принципе, доступном для понимания человеком. В этой простоте и взаимосвязи открывается подобие культуры мышления человека и творчества Бога. Только кажется, что этого не может быть потому, что об этом молчит Библия, молчит наука и даже один из выдающихся логиков «всех времен и народов» К. Гёдель, совершивший, как считают, настоящий прорыв в теории познания, тоже молчит. Молчат философы, ученые, богословы, политики, интеллигенты, работники культуры - молчат все. Молчат потому, что каждый и них занят только своим делом...
