Однажды летним днем, мать и сын собирали лесную землянику. Солнце стояло уже высоко, было жарко. Мать собирала в жестяной бидончик, а сын бегал среди высокого папоротника за бабочками и кузнечиками, наблюдал за тяжело летящими шмелями, слушал пение птиц, и ягоды в свой маленький стаканчик клал редко - больше в рот. Мать почти не разгибалась, старалась набрать быстрее, ведь дома в деревне у нее еще много было всякой работы и лишь изредка поднимала голову и смотрела из-под платка, сбившегося на глаза - не убежал бы далеко, не заблудился. Когда не видела сына, то кричала-звала протяжно: "Вовку-у-у! Ты где!"
- Я здесь! Откликался мальчик, выглядывая из-за муравейника или из-за толстой березы.
- Сынок, ты собираешь?
- Конечно! - отвечал мальчик, быстро нагибался и находил несколько ягодок. Потом опять увлекался изучением лесной жизни: любовался на цветы, рассматривая их устройство, и пытаясь определить, какие из них самые красивые и душистые. Иногда останавливался и смотрел в калейдоскоп. Недавно ему исполнилось семь лет и родители на день рождения подарили эту игрушку. Он доставал калейдоскоп из большого кармана цветастой рубахи, которая была заправлена в короткие до колен штаны с помочами. Эти ненавистные помочи все время слетали с плеч и мальчик с радостью думал, что скоро он пойдет в школу, уж тогда точно будет ходить в брюках, как все взрослые, и белой рубашке, а на ногах будут настоящие кожаные ботинки, а не эти детские стоптанные сандалии.
Он уже давно считал себя взрослым, ведь он давно умел хорошо читать и считать больше, чем до ста, а поскольку читал только газеты и учебники за пятый класс своего старшего брата, то был уверен, что знает все и про всех, и даже позволял себе спорить со взрослыми по всяким поводам.
В калейдоскопе пересыпались цветные стеклышки, образовывали всякие узоры, снежинки и фигуры. Мальчик любовался ими, крутил калейдоскоп, загадывая, какой узор сложится в этот раз.
- Сынок, ты помогаешь мне? –спросила мать. Она с трудом разогнулась.
- Солнце уж на вечер повернуло, видишь? Нам нужно быстрее набрать бидончик - не идти же домой с неполным. Что отец скажет, когда с работы вернется?
- Мам, да ягод совсем мало в лесу!
- А ты присядь, посмотри под листочки - сразу увидишь много ягод. Потянешься за одной, там и следующую увидишь. Нам ведь уже в сторону дома надо поворачивать. Далеко ушли от деревни. Видишь тропинку? Вот по ней и пойдем обратно.- Она показала рукой в ту сторону, куда им надо было идти.
- А почему мы пойдем в ту сторону? Ведь нам в эту!- удивился мальчик.
- Сынок, да ты заблудился что ли? Ведь мы собирали ягоды и шли все время рядом с этой тропинкой. Далеко не отходили и обратно по ней домой пойдем.
Мальчик обиделся, что его не слушает мать. Заспорил, даже заплакал от обиды.
- Если мы пойдем по этой тропинке, то придем совсем в другую деревню. Мальчишки рассказывали, что за теми холмами, в двенадцати километрах есть лесозавод и поселок. Зигаза называется. Зачем нам туда?
Мать подумала и говорит:
- Хорошо. Давай пойдем вдоль этой тропки в ту сторону, куда я показала, только ты не смотри больше в свой калейдоскоп, а собирай ягоды в стаканчик. Мы с тобой поднимемся во-он на ту горку. Если ты и там решишь, что мы идем в другую сторону, то развернемся и пойдем туда, куда скажешь.
Мальчик успокоился, поправил помочи на штанах, начал собирать ягоды, и они с матерью повернули и пошли медленно в сторону дома. Постепенно они поднялись на возвышенность, лес совсем поредел и впереди мальчику открылась огромная поляна, за которой вдалеке видны были дома и огороды их деревни.
Он увидел знакомые места, обрадовался, быстро дособирал до полного свой стаканчик и даже нарвал матери маленький букетик цветов, которые в их деревне называли «часиками».
Он чувствовал себя немного виноватым перед ней, и только подходя уже близко к деревне, выпустил из своей руки ее большую и такую добрую ладонь, а то еще мальчишки увидят, что он с матерью за ручку до сих пор ходит.
Дядя Степа и вертолет
Памяти первого вертолетчика Башкирии Фарита Курамшина посвящается.
Неуклюжий шмель,перелетая с одного цветка клевера на другой, собирал нектар. Валька – мальчик лет семи в коротких штанах с помочами, ползал за ним голыми коленками по траве вдоль изгороди огорода, на котором мать полола картошку и удивлялся: как же так? Огромный, тяжелый шмель и так легко поднимается с цветка, работая совсем маленькими, прозрачными крылышками? Вот он загудел как-то по особенному и полетел в сторону палисадника - наверное, в малинник, подумал Валька и поднял к высокому и светло-синему небу свое полностью покрытое крупными веснушками лицо.
Нет! Это вовсе не шмель гудел! Уж не вертолет ли летит? В прошлом году Валька видел его издалека - пролетал рядом с их поселком. Отец говорил, это лесники с воздуха наблюдают - нет ли пожаров в лесу.
Действительно - маленький, похожий на стрекозу вертолет сделал круг над поселком и постепенно снижаясь, стал заходить на посадку аккурат за изгородью Валькиного огорода – на ровную и открытую площадку, где по вечерам собираются взрослые мальчишки гонять футбольный мяч, а то и играют на гитаре до поздней ночи.
- Мам, я сбегаю, посмотрю?
- Ну посмотри, только аккуратней там! Близко не подходи!
Последних слов Валька уже и не слушал - пулей добежал до конца огорода, и не осилив открыть крючок на калитке, обдирая коленки об изгородь, перемахнул на другую сторону.
Со всех близлежащих улиц уже бежали и ехали на велосипедах такие же ребятишки – посмотреть и узнать, что же случилось.
Вертолет уселся посреди коровьих лепешек, винты немного покрутились и остановились.
Ребятня сразу облепила это летающее чудо, заглядывая везде, где можно и нельзя. Это был специальный вертолет - справа по борту к нему был прикреплен специальный ящик, на котором красовался красный крест, а слева было аккуратно выведено: Ми-1.
- Это медицинский, - сказал сосед Генка. - Мне мамка говорила, Крутилиных дочь разродиться не может, вот и вызвали вертолет из Уфы. Вон уж везут ее на «санитарке».
Валька слушал разговоры, а сам трогал вертолет. Вот какой он! Красивый!
Открылась дверь и с подножки соскочил высокий человек в голубой рубашке с галстуком. Он обернулся и Валька обомлел! Только вчера он видел его на обложке книжки, которую читал!
Ну да - высоченный, усатый, черноволосый! У Вальки и вырвалось:
- А ты дядя Степа?
- Как ты сказал?
- Ты - дядя Степа-милиционер? - уже неуверенно спросил Валька.
- Нет, я дядя Фарит. Я летчик.
- Ааа, - ничего не понимая, ответил Валька.
- А что же ты такой конопатый? - явно испытывая расположение к мальчику, летчик взял его на руки и на зависть всем окружающим посадил в кабину на свое сиденье.
- А это меня солнце любит, мамка сказала.
Валька сразу представил себя пилотом. Он взялся обеими руками за ручку, торчащую из пола, впереди себя и немного покачал ее из стороны в сторону. Разные приборы, стрелки и цифры что-то показывали. Валька крутил головой и двигал ногами, не доставая до педалей, смотрел вперед сквозь стекла кабины и уже готов был улететь, но подъехала машина. Молодую женщину погрузили вместе с носилками и летчик помог Вальке выйти из вертолета.
- Ну что, налетался? - он улыбался. - У меня свой сынок, чуть постарше тебя будет.
- А я смогу научиться летать? - спросил Валька.
- Конечно, только сначала закончи школу. Он потрепал мальчика по голове и отвел подальше от вертолета. Затем, махнув рукой, приказал всем разойтись, и легко вскочив в кабину, надел наушники.
Вертолет чихнул синим дымком, запустился и винт, постепенно раскручиваясь, стал поднимать пыль, невесть откуда взявшиеся бумажки и сухие сосновые иголки, заставил всех прикрыть ладонями глаза.
Валька, с трудом удерживаясь на ногах от потоков воздуха, смотрел сквозь пальцы на летчика, а тот оторвал машину от земли, как показалось Вальке, кивнул ему головой, и слегка наклонив остренький нос вертолета, стал взлетать, постепенно удаляясь и набирая высоту.
Мальчишки обступили Вальку - стали расспрашивать о том, что он видел в кабине и что говорил летчик. Он что-то отвечал, но поспешил домой - показать матери ту книжку про дядю Степу и рассказать про летчика дядю Фарита. Он твердо решил, что не станет милиционером, а будет летчиком.
Прошло много лет. Стать пилотом у Вальки не получилось, но он выучился на авиадиспетчера, стал работать в том самом аэропорту, из которого прилетал санитарный вертолетик. Работал хорошо, вскоре стал старшим диспетчером, а затем и начальником смены - Руководителем полетов всего огромного аэродрома.
Однажды он увидел двух летчиков. Оба высокие и очень похожие друг на друга. Красивая летная форма делала их почти близнецами, только у одного были совсем седые волосы и такие же седые, щеточкой усы. Они что-то увлеченно рассказывали друг другу, и Валентин, теперь уже Петрович, не посмел прервать, остановить их. Но узнал - ведь это был тот самый дядя Фарит, а с ним сын - тоже летчик.
Он остановился, пропустил их и поздоровался. Оба пилота ответили, затем продолжили свой разговор, и уже отойдя на несколько метров, старший обернулся, приостановился, и улыбнувшись ободряюще, как много лет назад, кивнул - мол, молодец! Так и надо держать!
Через несколько лет судьба повернулась так, что опытного авиационного специалиста Крылова Валентина пригласили поработать на частном аэродроме Первушино, где учатся летать все желающие, не растерявшие с годами романтику и детскую мечту люди. Он не только мог теперь организовывать полеты, но и самое главное - летать. Пусть с инструктором, но летать на маленьком самолетике!
...- Ну, давай, Петрович, - голос пилота-инструктора Саши Лынника приятно волнует в наушниках:
- Выруливаем на исполнительный, читаем карту контрольных проверок перед взлетом.
Ставь самолет по осевой... закрылки во взлетное положение… обороты двигателя …отпускаем тормоза… держи направление…… скорость 80, ручку чуть на себя… скорость растет… еще на себя… так, хорошо, мы в воздухе, продолжаем набор, плавнее… убираем закрылки... отлично, Петрович, – продолжай набор, докладывай взлет.
- Гусар, я 058-й! Взлет, набираю 200 метров левым по схеме.
Я взлетел, практически самостоятельно взлетел, и продолжаю набор, удерживая шарик на приборе в крене разворота, контролируя скорость, высоту и затем линию естественного горизонта. Огромное синее небо приняло меня.
Дорогой дядя Степа-дядя Фарит! Я взлетел и выполнил обещание! Я лечу!!!
………………………………………………………………………………
В виде исключения
Следующий раз Крылов услышал этот голос тоже случайно, во время телевизионной трансляции из Кремля, но сразу узнал его, когда среднего роста крепыш вышел к трибуне и начал говорить. Это был еще не старый, но уже в возрасте мужчина. Широкоплечий, очень подвижный, седеющая, с залысинами голова, простое лицо, обожженное то ли степным ветром, то ли крепким сибирским морозом. Но главное, что было в нем - манера общения и то, как он это делал. В его выступлении хорошо прослеживалось знание темы, жизненный опыт и чувство юмора. Приятный баритон захватил внимание слушающих, многие кивали головой, соглашаясь, улыбались, когда он каламбурил.
А Крылов вспомнил ночь, этот голос и телефонный разговор несколько лет назад.
Ночная смена на командном пункте управления полетами шла своим чередом: самолеты летали каждый по своему маршруту и на своей высоте, некоторые из них снижались для посадки в Уфе или наоборот взлетали и летели в другие аэропорты, все службы работали, диспетчеры управляли полетами - вроде ничего необычного, но Крылов заметил некоторое оживление у пульта восточного направления. Подошел.
- Что у вас?
Пара диспетчеров - процедурного и радиолокационного управления обернулись.
- Валентин Петрович, к нам на запасной Як-40 идет со стороны Свердловска.
- Хорошо, принимаем, а что там, погода разве ухудшилась? У меня нет такой информации.
- Нет, погода там еще нормальная, но экипаж принял решение идти в Уфу, запросил полет напрямую и внеочередной заход, в связи с малым остатком топлива.
Крылов дал необходимые указания, чтобы обеспечить этот рейс, проследил за благополучной посадкой и направился в штурманскую комнату, чтобы поговорить с пилотами, выяснить причину несколько странного, по его мнению, решения экипажа.
В коридоре первого этажа, около дверей группы планирования его уже ждали. Командир, лет сорока с небольшим, и молодой второй пилот.
- Вы Руководитель полетов?
- Да. Это Вы на Яке на запасной пришли? А почему? Ведь в Свердловске погода позволяла сесть, дозаправиться и спокойно лететь дальше?
Командир знаком послал второго пилота в комнату метеослужбы, а сам сбивчиво начал объяснять ситуацию. Из его рассказа Крылов понял, что они выполняют заказной рейс, на борту всего один пассажир - большой начальник по нефти и газу. Он катастрофически опаздывает в Москву, куда надо успеть на утреннее совещание в Кремль, и от этого совещания очень много зависит лично для пассажира. Экипаж выжимал всю возможную скорость из самолета, спрямлял маршрут, где только можно, от самого Сургута и пришел в Уфу на последних каплях топлива.
Но не это плохо. Проблема в том, что по плану, утвержденному еще вчера вечером, (Крылов глянул на часы, действительно - уже было два часа ночи) вылет на Москву был только через четыре часа.
Прибежал бортмеханик, запыхавшись доложил, что самолет заправлен, можно лететь. Командир умоляюще посмотрел на Крылова.
- Даа, ситуация.
То, что раньше расписания вылетать нельзя - знали все. План полета утвержден, подавать новый, срочный – дело долгое, хлопотное, нужна веская причина. Москва наверняка откажет и не захочет менять заранее согласованный план прилета в и так загруженные сверх меры столичные аэропорты. Крылов давно передумал разбираться в тонкостях немного, но нарушенных правил, прилета этого самолета. Его больше волновал вопрос - как помочь экипажу и его пассажиру. Ведь неспроста так спешит человек. Видно, важное совещание в Москве. Об освоении Сибири нефтяниками и газодобытчиками хорошо известно. Половина рейсов из их аэродрома ходила именно туда.
Крылов открыл дверь и зашел в комнату диспетчеров планирования. Пожилая женщина протянула ему трубку телефона:
- Петрович, командир уже забегал ко мне. Единственный выход - позвонить в Зональный центр, объяснить ситуацию, попросить позвонить в Москву в Главный центр и убедить их дать нам телеграмму о разрешении вылета этого Як-40 в виде исключения. Назначить ему новое время прибытия в Московский центр.
Крылов набрал номер. Трубку долго не брали. Наконец ответили. Крылов коротко доложил о сложившейся проблеме и в конце добавил: "Ребята, дело государственной важности. Помогите. В виде исключения".
- Государственной, говоришь? - хрипло переспросили из Зонального.
- Хорошо. Жди. Я поговорю с Москвой.
Экипаж, затаив дыхание замер. Механик прятал за спиной пакет с купленными в буфете пирожками с ливером, а Крылов вытирал внезапно выступивший от волнения пот со лба.
Наконец, на другом конце провода ответили:
- Ну, везет вам. Москва не против. Сейчас пошлют телеграмму, пусть экипаж вылетает.
-Спасибо, - выдохнул Крылов и повернулся к летчикам. Командир понимающе кивнул, крепко пожал ему руку и крикнул убегающим по коридору к выходу второму пилоту и механику:
- Запускайте двигатели! Я в «депутатскую» за пассажиром.
- Спасибо еще раз. Теперь мы успеем.
Крылов поднялся к себе. Налил чаю. Настроение было прекрасным - погода хорошая, самолеты летают, диспетчеры работают – что еще нужно для хорошего настроения начальнику смены!
Зазвонил телефон.
- Это «депутатская комната». С Вами хотят поговорить.
- Алло! Это Руководитель полетов? Виктор Степанович говорит!
- Да. Доброй ночи!
- Ну, спасибо, дружище. По голосу-то слышу - молодой еще, но молодец. Очень помог мне. Он говорил простым языком, иногда выдавая странно звучащие обороты речи, и слышно было, что человек хоть и большой начальник, но прошел все ступени роста и много общался с простыми буровиками.
- Ночь на дворе, не стал я беспокоить своих старых знакомых - Мишу Рахимова - мы с ним еще в Оренбургской области начинали и Фуата Утяшева - вместе Тюменский север осваивали.
Первого Крылов тогда еще не знал, а про Утяшева сказал, что командир, объединенного отряда уже три года как на пенсии, но он знает его сына - тоже пилота и передаст привет с ним.
- Ну и хорошо, что не стал их будить – ты просто выручил меня, капитан самолета рассказал, как все было. Теперь главное до Москвы добраться, а там уже ждут. Мне позарез утром надо быть на собеседовании и не опоздать, а то подумают, что я раздолбай.
Он громко рассмеялся, и попрощавшись, положил трубку.
Крылов в приподнятом настроении доработал смену и забыл бы этот случай - ну помог и помог. Мало ли чего случается в работе, но случайно взяв в руки через пару дней газету «Известия», увидел официальное сообщение о назначении министром газовой промышленности СССР Виктора Степановича Черномырдина.
Успел.
От автора:
- Миша Рахимов - в 1985 году зам. директора Уфимского нефтеперерабатывающего завода, впоследствии Президент Республики Башкортостан - Муртаза Рахимов.
- Фуат Шарипович Утяшев - заслуженный пилот СССР - в 70-80 годы – командир Уфимского объединенного авиаотряда.
- Депутатская комната - нынче зал для ВИП-персон.
https://proza.ru/2014/01/23/1687
